– Т-там, – лейтенант кивнул головой в сторону ближайших дверей, откуда уже кто-то выбегал.
Все это заняло секунды, я направил ствол «калаша» на нового участника «игры» и рявкнул:
– Внутрь, быстро, стреляю без предупреждения!
А вышедший, как я только что успел рассмотреть, оказался тем самым полковником Захарчуком. Он лапал кобуру на ремне, не двигаясь с места, пришлось резко дернуть затвор и нажать спуск, стреляя поверх головы.
– Даже не думай!
Пнув лейтенанта ногой в бок, точнее отпихнув так, чтобы тот упал на ступеньки, направился прямо на полковника. Я видел, что из других кабинетов, двери которых выходили в коридор второго этажа, выходят люди, но не обращал на них внимания.
– Если кто рыпнется, завалю вашего командира, мне терять нечего, ушли все быстро в свои норы!
Полковник тем временем, перестав дергать руками, шагнул назад, в тот кабинет, из которого вышел.
– Что ты, сука, делаешь? Тебе все равно не уйти! – пробасил он, но я уже сблизился и нажал на спуск прямо у него над ухом.
Военный машинально присел, а я ударил ногой в голову, буквально закидывая его внутрь комнаты. Мгновенно окинул взглядом помещение, еще двое и оба стоят у своих столов, успев только подняться со стульев.
– Городской телефон, быстро! – командую я, впрочем, не выпуская из виду полковника. Тот уже пытается подняться.
– Сейчас бойцы штурманут штаб и твой труп будут в лесу кабаны жрать, сука!
– Ну до чего же вы самоуверенные кретины, а! – с горечью восклицаю я. – Вы нарушили все возможные законы и еще грозитесь?
Короткая очередь в сторону полковника, краем глаза замечаю попадание и переношу ствол в сторону двух других вояк. Один уже достал пистолет, но, получив пулю куда-то в область плеча, падает как подкошенный. Оставшийся военный стоит столбом, но без эмоций.
– Черный аппарат на столе у окна, – произносит он, указывая подбородком направление.
– А красный для чего? – внезапно доходит до меня.
– Прямой, для связи с министром обороны…
Не, не подходит, лучше городской.
– Алло, девушка, добавочный пятьдесят пять, – набрав одной рукой известный мне номер и услышав ответ секретаря, произнес я.
– Секунду! – этот номер дал мне лично председатель КГБ, на всякий случай. – Кто говорит? – Голос знаком, наконец-то!
И тут раздается негромкий хлопок и что-то больно бьет меня куда-то в спину. Твою мать, полковник быстро очухался от ранения в ногу и достал все же пистолет. Приседаю, чувствуя сильное жжение в районе правой лопатки, и стреляю не целясь, просто в направлении угрозы. Хана Захарчуку, а я не хотел никого убивать. Перевожу взгляд на стоявшего столбом третьего военного, тот не собирается вмешиваться, и вновь беру трубку телефона.
– Владимир Ефимович, воинская часть под командованием полковника Захарчука, приказ отдал министр обороны, я ранен, у преступников, – специально называю их именно так, – двое раненых и один готов.
– Саша, потерпи, скоро будет наш спецназ!
– Мне некуда спрятаться, скорее всего, меня сейчас убьют, позаботьтесь о моих, скажите, что всегда их любил…
Трубка падает из моих рук, но автомат не выпускаю. В дверях появляется сразу два бойца, отпугиваю их выстрелом поверх голов. И тут неожиданно получаю помощь, откуда не ждал.
– Бойцы, отставить, всем покинуть здание штаба! – командует тот самый мужик, что не вмешивался во весь этот процесс и показал мне телефон. – Приказ ясен? Командир части мертв, я как его заместитель, принял командование, все назад, нам не нужны лишние смерти, мы не на войне! Произошел несчастный случай, я разберусь!
Я уже сполз на пол, прислонившись к столу спиной, и молча наблюдал за происходящим. Вокруг началась какая-то суета, меня пока никто не трогал, лишь этот самый заместитель подобрал автомат, выпущенный мной из рук. Через какой-то очень короткий промежуток времени появились двое в белых халатах, мужчина и женщина, меня довольно осторожно уложили на носилки и куда-то понесли. Дальше был лишь туман и темнота.
– Ну, что, очухался? – надо мной стоял какой-то бородатый мужик в белом халате.
– Еще не знаю, – попытался поднять голову я.
– Лежи спокойно, операция закончилась час назад, в рубашке родился, парень!
– Лучше бы в бронежилете, – попытался улыбнуться я.
– Ранение серьезное, но все позади, не на фронте, в госпитале полежишь чуток и все будет в порядке. Пуля вошла неглубоко, но, если бы на сантиметр в сторону, попала бы точно в сердце.
– «Макаров»? – спросил я.
– Да, не самый сильный пистолет, был бы ТТ, прошил бы насквозь.
– А где я сейчас?
– Здесь, в части, у нас хорошая санчасть.
– Ясно. Странно, что не добили.
– Сдурел?
– Не я, а ваш командир.
– Тут не все так просто, полковник не стал бы так поступать, не получив приказ.
– Даже если и был приказ, сомневаюсь, что он гласил меня покалечить. Полковник явно перегнул палку. Раз уж вывез сюда, мог бы просто запереть и все, но он приказал меня избить, а затем вообще начались допросы. Если я в чем-то виноват, везли бы в милицию, а это, товарищ доктор, беспредел.
– Разберутся, тут такое началось, после того как Михаил Евгеньевич, это замкомандира части, приказал тебя срочно оперировать…
– Что началось?
– Наверное, вся дивизия Дзержинского примчалась, во главе с председателем КГБ. Чую, полетят теперь не только погоны, но и головы.
– Заигрались военные, точнее, ваш главный, решил свою власть показать.
– Вся страна на ушах, оказывается, командиры многих частей вышли из повиновения, сейчас идут массовые аресты, как бы новый тридцать седьмой не устроили.
– Потому что не хрен играть с властью, присягу Родине дают, а не правительству.
– Может, ты и прав, – задумчиво ответил бородатый доктор.
– Очнулся, Саша? – в помещение, где я лежал на кушетке, буквально влетел Семичастный.
– Ага, как нашли-то?
– Ты же сам сообщил имя командира части, дальше все просто. Буча поднялась не сегодня, доктор, выйдите, пожалуйста. – Дождавшись, когда за бородатым врачом закроется дверь, Владимир Ефимович продолжил: – Наших людей в нескольких городах взяли под стражу преданные Гречко части, в столице взяли не только тебя. До нас, естественно, им было не дотянуться, но вот наших товарищей брали жестко. Сейчас идут проверки, работы предстоит много.
– Чего он вообще полез, чего ему не хватало? – удивился я.
– Ну, во-первых, Лёня был ему другом, а вот во-вторых…
– Что?
– Пока я чистил Украину от всей этой бандеровской сволочи, местные хохлы решили, что промедление более невозможно, и начали действовать.
– Привыкли, что вся власть была практически под ними, а тут такие изменения?
– Зато теперь, когда наведем порядок, можно с уверенностью сказать, что если кто и останется, то уже ничего не сможет сделать. Рано или поздно это все равно бы произошло, так что, как ни крути, но все в масть.
– Хрена себе масть! – закашлялся я. – А как же меня зам этого дурака полковника не добил?
– Ты звонил при нем? – Я кивнул. – Услышав разговор, он все понял правильно и принял верное решение, молодец. Смог удержать солдат, это о многом говорит.
– Понятно. Что это за часть вообще?
– Войсковая разведка, а что?
– Сержант один, уж больно борзый тут, а вот с подготовкой никуда. Если бы я мог их убивать, как бандитов, то все бы закончилось очень хреново.
– Все уже знаю, – качнул головой председатель, – стрелять ты стал вынужденно, убивать явно не собирался. И да, по словам очевидцев, разогнал ты их тут всерьез.
– Да чего я тут разгонял? – смутился я. – Ударил двоих или троих, тех, что особо мешали. Но странно, что меня не застрелили, пока я добирался до телефона. Вот и решил, что подготовка слабовата.
– Принимай в расчет то, что тут не все такие, как этот Захарчук. Был бы ты каким-то врагом, уложили бы быстро, не сомневайся.
– Да понял уже, напраслину на людей наговорил. Как мои?
– Катюша все сделала правильно, поднялась в твой кабинет, тот телефон, что там установлен, проведен из другого узла, его не обрезали. План «Перехват» объявили быстро, но, конечно, опоздали.
– Ну, это немудрено, как тут успеешь?
– Твой звонок решил все, молодец, хоть и подставился.
– Да не ожидал я, что это дурак выстрелит, думал, до этого не дойдет…
– А снайпер, уложивший дружка одного члена ЦК?
– Кто он вообще такой? Явился, вопросы начал задавать о вас с Шелепиным…
– Старая гвардия, послали этого мудака на заклание, жив, кстати, но вот не совсем здоров, что-то важное ему отстрелили.
– Язык надо было, уж больно острый, – заметил я.
– Ладно, там люди ждут, тебя в Бурденко сейчас, там навещу и поговорим еще, думаю, не раз.
– Хотел еще спросить, Владимир Ефимович…
– Что? – остановился в дверях председатель КГБ.
– В Рыбинске вы ко мне людей приставляли, а здесь что, сняли?
– Да вот, решили, что нет необходимости, ошиблись. Так что все будет, как и раньше, охрана и все дела. Не морщи нос, навязчивой она не будет, люди профессионалы. Ты ведь знаешь, раньше ее ни у меня, ни у Александра Николаевича не было, теперь другие времена. Причем получилось так, что защищаемся от своих, а не от врагов!
– Да как скажете, я уже понял, что свободной жизни у меня теперь не будет. А с такими «своими» и врагов не надо.
– Почему не будет жизни? Парень, мы с Александром Николаевичем уже объясняли тебе, никто тебе не мешает жить так, как ты хочешь. Ты же сам все понял и уже работаешь, как надо. Подключил людей, зарядил их идеей, думаешь, они не справятся? Да им просто не давали, а теперь, когда они вживую видят изменения в стране, они сами рвутся в бой. Так что, поправишься и продолжишь свою деятельность, наверное, теперь новую книгу о военных-террористах напишешь?
– Скажете тоже, что я, совсем башкой поехал? Не надо нашим гражданам о таком читать! – вскинулся я.
– Все, отдыхай, встретимся в госпитале.