– Зачем, понятно – направленный взрыв, подпитанный несколькими мощными накопителями, сметёт полуостров с лица Тверди за считанные минуты. Только кому это надо? Османам в качестве акции устрашения? Но волна, образовавшаяся после катастрофы, сметёт заодно их прибрежные поселения. Всё же, – Николай Иванович мельком глянул на карту, висевшую в кабинете наместника, – и законных, и оккупированных земель, принадлежащих Султанату, вокруг Чёрного моря немало. Не думаю, что они настолько жаждут мести, что пойдут на это.
Все присутствующие в кабинете вслед за графом Горонцовым посмотрели на карту, чтобы убедиться в бесспорности его слов. Я про себя называла государства на свой манер: Россия, Грузия, Турция, Болгария, Румыния, Украина… М-да. Никого не пощадит искусственно созданное цунами.
– А с кем сейчас дружат османы? – неожиданно вырвался у меня вопрос. Мелькнуло что-то в мыслях на грани интуитивной догадки, но не до конца оформившееся. Вот и спросила.
В кабинете помимо наместника, графа, исполняющего обязанности советника по внешней политике, Константина Васильевича и меня, было ещё два незнакомых мне чиновника. Один представитель Империи, другой местный. Кажется, отвечающий за оборону. Вот они-то и посмотрели на меня так, словно я безмозглая птичка, залетевшая в кабинет из парка и нагадившая на важном документе.
Зато знающие мои способности насторожились, и господин Франк не счёл за труд подробно мне ответить:
– До недавнего времени Османский Султанат крепко дружил с англами. Оружие новейшее на артефактах дальнострельности от них получали, моряков своих в школы союзников отправляли науки навигационные осваивать. Слухи ходили, что один из принцев Туманных островов должен был жениться на дочери правящего султана. Но… – Константин Васильевич сделал паузу, встал, подошел к карте и продолжил, положив растопыренную ладонь на тот район, где в моём прежнем мире в эти времена располагалась Австро-Венгрия, – несколько лет назад Истамбул пересмотрел свою политику добрососедских отношений и решил, что Мадьяро-Рейнское королевство куда как ближе Бритских островов. Да и граница общая протяжённости немалой.
– Рассорились с англами? – уточнила я.
– Не то чтобы рассорились, но отношения натянуты настолько, что послы на приёмах не кланяются друг другу, – дополнил рассказ разведчика посол.
– А когда это было? – задала я ещё один вопрос.
Ответить мне не успели. Имперский чиновник вскочил со своего стула и, едва сдерживая ярость, зашипел:
– Ну хватит! Мы тут собрались важный вопрос решать, а не объяснять барышне текущий политический расклад. – После того, как сделал заявление для всех, он обратился ко мне лично: – Вы, голубушка, коли волей случая попали на серьёзное совещание, так сидели бы тише мыши, а не отвлекали занятых людей.
– Около пяти лет назад, – всё же шепнул мне дед, с недоумением поглядывая на вспылившего чиновника.
Я кивком и улыбкой поблагодарила графа и спросила у Таира:
– Ваше Высочество, можно мне сказать? – получив разрешение, встала и тоже подошла к карте. – Господа, то, что я сейчас буду говорить, можете смело рассматривать как бред. Но, пожалуйста, не перебивайте. Давайте предположим, что есть два абстрактных государства, интересы которых в какой-то исторический момент совпали. Предположим, один из союзников пообещал предоставить место для военно-морской базы на вассальной территории. Но волей Триединого планы полетели в тартарары… Полуостров поменял вассалитет, и в портах его теперь другие флаги, а преференции, выданные ранее, остались неоплаченными. Явные претензии объявлять вроде и не за что – всё на добровольной основе было. Но напоминать, думаю, не забывали – верните, мол, территорию. Вам мировой престиж, нам место для влияния на политические решения, и прочее. Давление порой имело результат, и должники неохотно, но кое-какие шаги демонстрировали. Помните прогулку османской эскадры вдоль наших берегов? Кому из бывших друзей первому надоели такие отношения, я не знаю. Подозреваю, что Султанат устал прогибаться и решил, что с ближними соседями дружить интереснее, чем с дальними. Но дальним не понравился сей вариант, и они решили наказать отступников. – Я сделала паузу, обвела присутствующих самым невинным, какой смогла изобразить, взглядом и предупредила: – Господа, сейчас будет полный бред. Помните визит английского парусника в Ялду? И устроенную диверсию в то же время тоже не забыли? Я никого не обвиняю. Может быть, адмирал, командующий кораблём, и не думал предавать дружбу с наследником Великорусского Императора, но вряд ли он мог знать о задании каждого из пятисот членов экипажа. К чему всё это… Константин Васильевич, уверена, что сейчас ваша служба каждого человека, проживающего на полуострове и имеющего хотя бы малейшее отношение к османам, до седьмого колена проверила. А как у нас на сей день дела с англами обстоят?
Спросила, глазки потупила и вернулась на своё место. Хорошо быть умной, опираясь на опыт прошлой жизни, на информацию, полученную из ТВ, интернета и школьных уроков истории. Помнится, только самый ленивый обозреватель и аналитик хотя бы раз не сказал о британском следе едва ли не во всех маломальских заварушках на планете.
Местные бриты, думаю, не лучше. Колоний тоже нахватать успели по всей Тверди. Власть и деньги, они в любом мире желанны. И человеческие жизни в этой игре всего лишь разменная монета.
Глава 18
После моего выступления тишина в кабинете повисла такая, что даже пресловутая муха не рискнула бы её нарушить. Не поскрипывали кресла, не шуршала одежда, даже ничьего дыхания не было слышно.
Длилось это около минуты. Но тут Фарух жестом факира положил на стол перед наместником газету. Сложена она была так, что в глаза сразу же бросалось объявление, набранное крупными буквами замысловатого шрифта. Тянуть шею и пытаться что-то на перевёрнутом листке прочитать не хотелось. Думаю, не столь велика эта тайна и скоро её озвучат. «Терпение есть великое благочестие», – вдруг вспомнились слова, неведомо от кого слышанные или невесть где прочитанные. Вот и покажу себя воспитанной барышней.
– «Выставка необычных самоцветов от коллекционера-путешественника мистера Льюиса», – прочитал вслух Таир и посмотрел на Константина Васильевича. – Как думаете, этот человек может быть тем, о ком нас только что предупредила Роксана Петровна?
– Немедленно прикажу своим людям проверить, что у него за камни и каковы намерения, – кивнул Франк. Затем извинился, встал и вышел из кабинета.
На этом собрание закончилось. Информации для обсуждения больше не было, просто так сидеть никому не хотелось. Все встали, попрощались с наместником и направились к двери.
– Роксана Петровна, совершенно из головы вылетело! – окликнул меня Таир, когда я уже готова была переступить порог. – Будьте добры, задержитесь на минутку.
Я остановилась, с готовностью ожидая просьбы или приказа, – понимала, что впряглась в упряжь административной системы и должна быть готова к работе в любое время суток.
Мимо меня за дверь проскользнул Фарух, оставляя нас с Таиром наедине. Мелькнула было мысль – что люди скажут? Но я отмахнулась от неё, послав в дали дальние... Пусть говорят!
– Роксаночка, – Таир подошёл, взял меня за руку и потянул от входа, у которого я замерла, к креслам у камина. – Я подумал, что мы ведём себя не как жених и невеста, а как деловые партнёры. Ни цветов, ни прогулок… Неправильно это. А ты как считаешь?
Я тоже так считала, но, пожав плечами, сказала другое:
– Время сейчас такое. Не до романтики.
Не выпуская моей руки, жених дождался, когда я усядусь в кресло, а потом и сам опустился на ковёр у ног моих.
– Знаешь, судьба распорядилась так, что вряд ли у нас теперь когда-либо будет другое время. Хоть я и не смирился до конца с тем, что стал наместником, но от ответственности не откажусь. – Сказал это, посмотрел на меня и поцеловал ладошку. – Мы опять говорим не о том. Скажи, какой подарок ты хотела бы получить на совершеннолетие?
Услышав вопрос, я опешила. И не оттого, что не знала, чего хочу, а оттого, что забыла: совсем скоро – через десять дней – мне исполнится девятнадцать лет. Возраст совершеннолетия для женщин Великороссии.
В этом мире не принято отмечать дни рождения, но день совершеннолетия особый. А для меня это ещё и принятие титула. Ох! Тело словно кипятком ошпарило. По сути, на титул я прав не имею. Сейчас, когда Глафира является главой рода, всё правильно и справедливо. Но ведь тело Роксаночки Верхосвятской, значит… Запуталась!
– Песня сердца моего, о чём ты задумалась? Или не знаешь, какой подарок назвать? – ещё один поцелуй согрел ладонь.
– Прости, – улыбнулась Таиру. – Забегалась и забыла о празднике грядущем. Даже не знаю, готовятся ли в поместье к нему.
Глаза мужчины озорно блеснули, и улыбка чуть-чуть изогнула губы. Милость Триединого, как же он хорош! Кажется, у меня щёки покраснели, и, чтобы скрыть смущение, я склонила голову.
– Уверен, что готовятся. Мне уже официальное приглашение прислали.
– Через канцелярию? – хихикнула я.
– Да. Всё как положено. Что тут смешного? – недоумённо изогнул бровь наместник.
Не хотелось вести разговоры о работе, но пришлось рассказывать историю реорганизации ханской канцелярии господином Вахом. Так и прилипло к чиновнику это прозвище, а он и не возражал.
– Мне теперь соответствовать надо, – засмеялся он, когда я случайно к нему так обратилась. – А это бодрит, знаете ли.
Первым делом господин Хоробрик изучил пошаговые действия, вернее сказать, бездействия каждого служащего канцелярии.
– Я недавно читал, как в жаркой стране Хиндастан люди делятся на касты, Роксана Петровна, – докладывал он мне после проделанной работы, – так вот, в канцелярии было нечто подобное. Представьте себе: низший ранг вскрывающих конверты! Не по чину, оказывается, читающему письма вскрывать пакеты. Больше того, он даже писем из конверта не доставал – это тоже делал специальный человек. Как только не додумались до промежуточного звена «разворачивание листа». И так во всём. Первый чиновник писал краткую записку к письму, дабы тот, кто будет резолюцию накладывать, не тратил время на чтение и не напрягал мозги, решая, что делать. Так и писали: «Рекомендовано отказать» или «Можно разрешить». После подписания письма отправлялись на утверждение решения. Потом ещё две или три бесполезных инстанции. Штат был раздут до невероятной величины. Более сотни человек занимались только письмами. А ведь ещё есть личные дела сотрудников аппарат