– Приснится же, блин…
Стасика в палатке уже не было, а с берега по-прежнему доносились какие-то громкие хлопки, похожие на выстрелы.
Вовка, выполз наружу, разминая затёкшие суставы. Стасик сидел у костра, рядом была набрана куча какого-то мусора, откуда Стасик и подкидывал в костёр, что попадёт под руку. Тут-же, в куче лежали и пустые баллончики из-под газа для туристических плиток. Не успел Вовка окончательно проснуться и сообразить, как рука Стасика выхватила очередной баллон и кинула на пламенеющие угли. Вовка отскочил в сторону, раздался оглушительный взрыв, от которого раскидало полкостра.
– Ух-ты, наверное не совсем пустой был – восторженно заорал, видимо оглушённый взрывом Стасик.
– Тебе делать нехрен что-ли? – озлобленно спросил Вован.
– Дак чё, мусор решил сжечь, весь берег туристы позорные загадили. Хорошее же дело – Стасик пытался оправдать свой косяк с баллонами.
Из палатки братьев Вованов раздался мат в два голоса, оба брата вылетели, в руках Угрюмого было охотничье ружьё.
– Кто пля, шо пля? Ложись,с..ки, – заорал Угрюмый, держа ружьё на изготовку.
Стасик с Вовчиком инстинктивно залегли за береговой валик.
Брательник-Вован, оценив ситуацию, ладонью отвёл ствол угрюмовского ружья вниз.
– Успокойся, нормально всё.
– Что вы тут бахаете, долбоделы?
Стасик поднялся из-за укрытия и виновато сгребал палкой раскиданные угли обратно в костровище.
– Он природу решил очистить – ответил Вовка – видимо заодно и от себя то-же.
– Кашу то из котелка нахрена вывалили? – спросил Угрюмый, глядя на опрокинутый котелок и раскиданную возле него кашу.
– Нихера я не вываливал – ответил Стасик. Ночью кто-то ходил.
Вовка вспомнил то самое бряканье котелка, которое он слышал во сне.
– Ночью брякало что-то с час назад где-то – встал на защиту друга Вовчик.
Угрюмый подошёл и внимательно вгляделся в кашу и сырую землю
– Барсук, сука! – заорал Угрюмый и как был с ружьём, побежал в лес.
– Песец барсуку, ща его Вовка за кашу пристрелит – ухмыльнулся Брательник-Вован.
Угрюмый, топая своими резиновыми ботфортами побежал в гору, искать барсука. Вскоре из-за полога леса раздался дуплет выстрелов, спустя полминуты – ещё один.
Врёшь, сука, не возьмёшь – откуда-то издалека сверху донёсся голос.
– Вовка от барсуков отбивается поди – продолжал угорать над Угрюмым Брательник-Вован
Минут через десять Угрюмый, взъерошенный, весь в хвое и чёрной лесной земле вернулся на берег.
– Барсука – то поймал – ехидно спросил его брат.
– Иди ты, нахер – зло ответил Угрюмый, отряхивая себя от земли.
– Ушёл, сука… под землю ушёл
– Дядь Вов – осторожно, но не без подкола, спросил Стас – а ты с ним боролся что-ли?
– Да поскользнулся, бл..ть когда выстрелил, роса же , с..ка
Угрюмый соскрёб кашу, разбросанную барсуком, обратно в котелок и поставил его на угли, сразу плеснув себе водки в свою кружку. Он был как-то странно взвинчен, перевозбуждён и вообще весь, каждой своей клеткой на нервах.
На реке уже в это время начал постепенно просыпаться народ, стали проезжать лодки, проплывать ранние туристы-сплавщики, успевшие сняться со своих ночных стоянок.
Недалеко от лагеря, в заводи, у противоположного берега, где вчерашним вечером Угрюмый планировал поставить сети, вдруг остановилась, заклокотав двигателем моторка, шедшая вверх, мужик поднял мотор и стал что-то счищать с винта. Неподалёку от мужика подёргивались на течении пустые пластиковые бутылки.
– Намотал, бля! – вдруг ни с того ни с сего подбросило Угрюмого.
Он побежал, запрыгнул в лодку, вывел на глубину, оттолкнув её от берега, лихорадочно дёрнул стартер, и не удержав равновесия свалился за борт. Заведённая моторка с повернутым рулём стала описывать круги вокруг взъерошенной башки Угрюмого, грозя превратить молотящим винтом тупую голову в суповой набор. Угрюмый лихорадочно и быстро уворачивался, гребя руками и ногами в воде. Описав три круга , моторка наконец то уткнулась в галечный берег, мотор, зарывшись винтом в мелкую гальку – заглох.
– Ты, чего, Вован, чего вскочил так, куда погнал? – озабоченно спросил его брательник.
– Да думал, он, сука, сеть мою намотал и порвал. Потом только вспомнил, что так и не поставил, когда в воду упал.
– Так вот же, дядь Вов, бутылки даже валяются на дне лодки – указал Стас – а сеть мы обратно прибрали, чтобы не маячила на берегу.
Угрюмый стал раздеваться и отжимать вещи, развешивая их у костра на просушку.
– Налейте мне, трясёт всего.
Хлопнув залппом кружку водки, он сел к костру и молча начал выедать остатки уже успевшей подгореть, поставленной им разогреваться каши.
Вовка, вспомнив, что он рыбалке, проверил закинутые им донки. Все их лески были спутаны в суматохе, устроенной Угрюмым. Вовчик ругнувшись, обрезал нераспутываемый клубок лесок и бросил в костёр. Погода шла на жару и рыба не клевала, наживка на крючках была даже не объедена за ночь.
– Не судьба – решил Вовчик – да и хрен с ней.
– Может, обратно уже собираться будем? – задал вопрос Стас, словно прочитав мысли Вовчика
– Ща просохну, да поедем – ответил Угрюмый.
Назад спускались уже по течению, и лодка шла легче. Угрюмый без проблем огибал известные препятствия, Стасик по прежнему лежал на носу, ответственно исполняя роль штурмана.
Вдруг Стасик замахал руками, подавая знак – половина русла, по курсу лодки была перегорожена бонами. Рабочие что-то там делали на трубопроводе, проходящем под дном реки.
– Держитесь бля! Слезь с носа! – крикнул Угрюмый и поддал газу. Он шёл на таран. Стасик без промедления нырнул на дно лодки, Вовчик мысленно крестился, у Угрюмого горели глаза.
До бон оставалось пара метров, Угрюмый резко поднял мотор вверх из воды, лодка шоркнув дюралевым покатым носом о округлость бонов, взмыла вверх, словно на трамплине и плюхнулась в воду. Одновременно с приводнением лодки, Угрюмый опустил мотор до полного касания лодкой воды и снова газанул. Лодка, как заправский прыгун с трамплина, ровно пошла дальше.
– Чо, труханули? – залихватски сказал Угрюмый – всё под контролем, не ссыте.
До города уже оставалось с пяток километров, как вдруг навстречу «Казанке» наших рыбаков, пошёл какой-то белый с синими полосками по бортам катер с ветровым стеклом и рулевым управлением. В катере, за ветровым стеклом, стоял мужик в синей форме и наблюдал по курсу в бинокль.
– А, суки! – выругался Угрюмый, моментально сбросил газ и, схватив ружьё, лежавшее у его ног, выкинул его за борт.
Встречный катер, как ни в чём не бывало, прошёл мимо, мужики в катере приветственно махнули рукой Угрюмому. Это местные спасатели поехали то-ли на какое-то патрулирование, а то-ли на отдых под прикрытием патрулирования берегов.
Вовчик со Стасиком ничего не понимали и молча смотрели на Угрюмого.
– Вов, нахрена? – только и спросил его брательник.
– Сука, думал «Рыбнадзор» с егерями. Катер похож и форма.
– Так ружьё то зачем выкинул?
– Сезон не открыт, запрещена охота. Забрали бы, ружьё, потом доказывай, штраф плати.
– Вов, подгреби веслом – попросил Угрюмый своего брата и кинул за борт самодельный якорь-кошку – я за «ружом»
Раздевшись в лодке, Угрюмый нырнул в воду, туда, где выкинул ружьё, и немного поныряв, достал его, вынул из чехла, обтёр и запрятал под палатки с рюкзаками
– Дома почищу, смажу. Не беда.
Далее до города добрались уже без приключений.
У Вовчика летом было ещё много выездов с друзьями на природу – в лес, на реку, но эту рыбалку Вовчик помнил ещё долго.
*********
Глава 11 «Крапива»
Остаток каникул Вовка проводил не сказать, что скучно, но обычно. Он еще несколько раз выезжал на рыбалку, ходил в пешие походы вверх по реке, исследуя окрестные пещеры на наличие старых кладов о которых ходили легенды, гонял с Говнишем на мотоцикле по деревням, собирая в коляску металлолом по заброшенным фермам. Пару раз наведался на стройку, где постоянно зависала вечно бухая компания с одними и теми же персонажами. Оригинальность посиделок на стройке исчезла, превратившись в перетекающее изо дня в день пьянство, и Вовчику это было уже не особо интересно.
Как-то раз его даже знакомые студенты позвали на свою практику, для помощи в обследовании окрестных пещер. Вовке уже больше импонировало общение со студентами универа, нежели, с друзьями детства, вечно бухающими на заброшенной стройке. И он стал задумываться, а не поменять ли ему свои цели в жизни, пытаясь смотреть на мир и потребности несколько шире триады «поработал-поспал-поел-размножился». Правда, всё же необходимо было закончить училище. Вовка решил взяться за ум в последний год обучения и не филонить.
Год училища пролетел быстро, Вовка ударился в обучение, и особо выделяющихся целенаправленных приключений как-то спонтанно избежал. Упомянуть можно разве что о случае, когда Вовчик принёс траву двум девчонкам из группы делопроизводителей.
Как-то раз, накануне дня туриста, когда многие учебные заведения города организовывали для своих учащихся вылазки на природу, с проведением различных состязаний туристической направленности, к Вовке подошли Юлька с Иринкой, по сути – две домашние девчонки из интеллигентных семей, которых жизнью занесло в профессиональное училище. Родители одной были бухгалтерами, мать другой – секретарём директора в одной жилконторе, в общем-то, девчонки и пошли практически по стопам родителей – обучаться делопроизводству и прочей бюрократии.
– Вовка, ты же Пучу знаешь? – спросила Юлька
– Ну – Вован насторожился – он то тебе зачем?
– Ты же можешь через него травы взять, мы попробовать хотим. Завтра на дне туриста, на поляне.
Вовка не хотел связываться ни с травой, ни с Пучей. Но и отказывать было неудобно. Да и разведут их без него.
– Ладно, попробую достать, ничего не обещаю – хмуро ответил Вован. В голове его уже зародилась озорная мысль.