Бархударова 1999 – Бархударова Е. Л. Русский консонантизм: типологический и структурный анализ. М., 1999.
Горшкова 1980 – Горшкова К. В. О фонеме в языке и речи // Slavia orientalis. DXXIX. № 1/2. Warszawa, 1980.
Горшкова 1985 – Горшкова К. В. Фонетика // Горшкова К. В., Мустейкис К. В., Тихонов А. П. Современный русский язык. Ч. I. Вильнюс, 1985.
Зубкова 1999 – ЗубковаЛ. Г. Язык как форма. Теория и история языкознания: Учеб. пособие. М., 1999.
Панов 1977 – Панов М. В. О двух типах фонетических систем // Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. Л., 1977.
Панов 1979 – Панов М. В. Современный русский язык. Фонетика. М., 1979.
Реформатский 1970 – Реформатский А. А. Фонология на службе обучения произношению неродного языка // Реформатский А. А. Из истории отечественной фонологии: Очерк. Хрестоматия. М., 1970.
Румянцев 1978 – Румянцев М. К. К проблеме слогофонемы // Вестник МГУ. Сер. 13. Востоковедение. 1978. № 2.
Фролова 1978 – Фролова М. Г. Теоретическая фонетика китайского языка: Курс лекций. М., 1978.
Щерба 2002 – Щерба Л. В. Преподавание языков в школе: Общие вопросы методики: Учеб. пособие для студ. филол. фак. 3-е изд., испр. и доп. М., 2002.
Щукина 2005 – Щукина О. В. К вопросу об изучении редукции русских гласных в иноязычной аудитории // Слово. Грамматика. Речь. Вып. VII: Сб. научно-методических ст. по преподаванию РКИ. М., 2005.
Alarcos 1975 – Alarms L. E. Fonologia espanola. La Habana, 1975.
Gimson 1980 – Gimson A. Ch. An Introduction to the Pronunciation of English. London, 1980.
Jones, Ward 1969 – Jones D., Ward D. The Phonetics of Russian. CaМВridge, 1969.
О. Р. Валединская, Е. И. Голанова (Москва). О психологическом и лингвистическом аспектах термина «СО-КРИЗИС»
При всей специализации язык науки (во всяком случае, гуманитарной) не отделен полностью от языка обыденной речи.
Система терминов для организации профессионального мышления, для адекватного представления достижений в некоторой специальной области науки, техники, искусства – это и есть терминология. Сам термин – слово или словосочетание – название определенного понятия. Как и любое понятие вообще, термин имеет содержание («совокупность существенных признаков предмета, которая мыслится в данном понятии») и объем («множество предметов, которое мыслится в понятии» [Кириллов, Старченко 2001]). И то, и другое имеет некоторые умозрительные границы. При «строгом» применении термина – только в рамках определенной науки, техники, искусства – и содержание его, и объем сохраняют свои «границы» (заданные через определение понятия) длительное время в неизменности.
Совершенно другое положение у термина, используемого разными науками. При внешнем сходстве определения одинаковых по звучанию и написанию терминов в разных науках указывают на различающиеся между собой границы и содержания, и объема. Еще более сложное положение у термина, «проскользнувшего» в обыденную речь, так как «бытовое» восприятие имеет субъективный характер, что еще более размывает, делает нечеткими смысловые границы такого слова.
Освоение единиц разных терминологических подсистем литературным языком – активный процесс, отражающий современные общеевропейские языковые тенденции. При этом происходит или «изменение сферы употребления данного термина без каких-либо заметных смещений в его содержании», или употребление термина метафорически, а впоследствии переход к устойчивому переносному значению, или «генерализация, обобщение специального значения в процессе употребления» [РЯСО, Лексика 1968]. Но во всех трех случаях у термина появляется экспрессивно-эмоциональная функция, препятствующая его «сухому» профессиональному восприятию.
Освоенный литературным языком термин не исчезает из научных контекстов, но требует постоянного уточнения своих границ, напоминания определения, дефиниции. Что усложняет репрезентацию профессиональных знаний.
В своем исследовании мы столкнулись с необходимостью профессионально использовать термин, не только функционирующий в нескольких науках, но еще и давно проникший в нашу разговорную речь. Термин этот – КРИЗИС. Вот несколько примеров – цитат из неспециальной литературы: «Поражение русской революции 1905 года отозвалось в искусстве трудным и болезненным кризисом» (Сб. О Комиссаржевской, 1965); «…оба героя переживают состояние, которое можно назвать кризис повседневности…» («Труд», 1970); «Кризис так называемой «молодежной прозы» есть в известном смысле кризис стиля, а не просто содержания» (Время, писатель, стиль, 1983).[41]
Прежде чем рассматривать термин, «необходимо договориться о самом содержании рассматриваемого явления. Это тем более важно, что понятие кризиса употребляется к месту и не к месту, в него вкладывается порой весьма различное содержание» [Абалкин 1992]. Вот определения понятия кризис с точки зрения разных наук: «Кризис (мед.) – резкий перелом в течении болезни, сопровождающийся быстрым снижением повышенной температуры тела и улучшением состояния больного…»; «Экономические кризисы – …падение производства, сокращение капиталовложений из-за нарушения пропорций между отраслями… завершает один… цикл и расчищает почву для следующего путем выправления нарушенных пропорций…» [БСЭ 1973]. Краткий психологический словарь [1999] определяет кризис как: «…1) тяжелое переходное состояние, вызванное болезнью, стрессом, травмой и т. п.; 2) эмоционально значимое событие или радикальное изменение статуса в персональной жизни». В Словаре Ожегова [1990] отмечены следующие значения: «1. Резкий, крутой перелом в чем-нибудь… 3. Затруднительное, тяжелое положение (разг.)»
При внимательном рассмотрении приведенных выше определений понятия кризис выявляется, что в каждом из них есть прямое или косвенное указание на то, что кризис – это в первую очередь ИЗМЕНЕНИЕ (перелом болезни, нарушение пропорций, переходное состояние), изменение резкое и глубоко затрагивающее изменяемый объект, а также подразумевается, что при кризисах зачастую возникает тяжелое для субъекта кризиса положение (причем только в «экономическом» определении названа причина такого положения – нарушение пропорций), которое может быть достаточно длительным. Именно эти два основных смысла заключены в привычном определении «в чистом виде».
Таким образом, одним из способов «борьбы» с нечеткостью границ термина может быть использование в профессиональных контекстах определений (даже, точнее, толкований) обыденной жизни. С одной стороны, такое определение оказывается наиболее общим (т. е. слово имеет границы, охватывающие и более специальные значения). С другой стороны, как писал в 1893 г. Николай Николаевич Ланге: «Хотя каждый исследователь имеет право придавать научным терминам то значение, которое наилучше соответствует выяснению его учения, однако сохранение за словами их обыкновенного значения весьма желательно, хотя бы уже потому, что твердо выдержать новое значение термина крайне трудно, и его обыденное значение часто и незаметно вновь проскальзывает в рассуждение и порождает, таким образом, различные логические ошибки» [Хрестоматия по вниманию. 1989].
Подобный подход подтверждает правомочность использования «обыденных значений» слов в профессиональном общении. Однако для уточнения границ термина именно в данной, конкретной области знаний требуется «что-то еще». В логике есть операция с понятиями, которая носит название «ограничение». Пример: объем понятия «пирожки» шире, чем объем понятия «пирожки с мясом». Так вот в качестве «что-то еще» могут выступать слова-ограничители, сравните – «кризис болезни» и «кризис биржевой». Однако этот метод не всегда помогает.
Один из авторов настоящей статьи работает в области психологии и занимается проблемой, терминологическое обозначение которой вызвало некоторые лингвистические затруднения. С одной стороны, изучаемое явление (изменения в поведении, мировосприятии, эмоциональной и мотивационной сферах мамы двухлетнего ребенка) более или менее однозначно можно назвать «возрастным кризисом». Это состояние во многом аналогично состояниям человека при других возрастных кризисах и к тому же «привязано» к определенному возрасту. Основное же отличие заключается в том, что изменения связаны не с возрастом субъекта изменений – мамы, а с возрастом другого человека, «значимого близкого» – ребенка. Этот тип кризисов до настоящего времени не изучался самостоятельно, отдельно от других. Поэтому и адекватного названия у него не было. Наше рабочее название этого явления – «кризис двухлетней мамы». Очевидно, что такое наименование подходит более для публицистической статьи, чем для научной работы, поэтому наряду с изучением явления изучались и возможности обозначить его адекватным термином. Более того, в процессе работы выявилось, что такой тип кризисов – изменение человека вслед за изменением его значимого близкого – характерен не только для пары «мама – ребенок». Основополагающим здесь является именно совместное изменение человека и его значимого близкого – супруга, друга, коллеги, а следовательно, уже не подходит «ограничивающее слово» возрастной.
Существует чисто лингвистический прием фиксации границ понятия – аффиксальное (в частности, префиксальное) словообразование. Мы попробовали подойти к проблеме номинации в психологии с этой стороны. И назвали изучаемое явление СО-КРИЗИС.
С лингвистической, языковой точки зрения этот термин вполне закономерен, так как входит в открытый ряд образований с приставкой со-, которая активно участвует в создании номинаций в разных сферах современного общелитературного языка и терминологии. Присоединяясь к именам существительным (со значением лица, отвлеченным и конкретным именам), этот префикс сообщает им общую семантику «совместности».