Евтуха русский язык все-таки лучше, чем у Вознесенского; Звоню Евтуху. Евтух говорит…; Маяка самого можно переложить на все, что угодно; Толяй явно напутал.
Остановлюсь на прозвище Гуталин, которое поэт использовал один раз. По всей вероятности, оно жило только в узком кругу питерской молодежи диссидентского толка. Показательно, что Волков не понял этого прозвища и попросил объяснения.
Б. Время было такое смутное. Гуталин только что врезал дуба. При Гуталине папашу [отца Бродского] выгнали из армии.
В. А кто такой Гуталин?
Б. Гуталин – это Иосиф Виссарионович Сталин. Он же Джугашвили. Ведь в Ленинграде все сапожники были айсоры.
В. В первый раз слышу такую кличку.
Б. А где вы жили всю жизнь, Соломон? В какой стране?
В. Когда умер Сталин, я жил в Риге.
Б. Тогда понятно, в Риге так, конечно, не говорили.
Отмечу, что ни в одном из известных мне словарей эта кличка не значится. Возможно, это объясняется страхом перед цензурой. Среди знакомых мне москвичей я ее тоже не встречала.
Выше уже было сказано, что наиболее частотная жаргонная лексика в речи Бродского – глагольная; затем идут имена лиц; названия конкретных предметов им уступают в употребительности. Прилагательных почти нет: совписовская шпана; гэбэшная полка.
И. Бродский трижды был в тюрьме. Естественно, что соответствующая лексика была ему хорошо известна и входила в его лексикон. Он ее использует как нейтральные номинации, необходимые для разговора. Но так как его собеседник незнаком с этой лексикой, поэту приходится постоянно давать разъяснения. Из рассказа об одиночных камерах:
Б. Вас запирают. И вы оказываетесь тет-а-тет со своей лежанкой, умывальничком и сортиром.
В. Что же еще в ней было?
Б. Тумбочка, умывальник и очко. Что еще?
В. Что такое «очко»?
Б. Очко? Это такая дыра в полу. Это уборная. Я не понимаю, где вы жили, Соломон?
В. Я в то время уже жил в Ленинграде, в том самом городе, где и вы, в интернате музыкальной школы при консерватории. И такого слова – «очко» – никогда не слышал.
Б. Что еще? Окно, сквозь которое вы ничего не можете увидеть. Потому что там кроме, как полагается, решетки еще снаружи намордник. Сразу объясняю: это такой деревянный футляр, чтобы вы не могли высунуться, скорчить кому-нибудь рожу или помахать ручкой. И вообще, чтобы вам было максимально неприятно. <…> В двери, естественно, глазок и кормушка.
В. Кормушка открывается вовнутрь, как в фильмах?
Б. Да, вовнутрь.
Бродский продолжает свой рассказ. <…> Тюрьма – ну что это такое? Недостаток пространства, возмещенный избытком времени. Всего лишь.
В. Я вижу, к тюрьме вы как-то приноровились, чего нельзя сказать о психушке.
Б. Потому что тюрьму можно более или менее перетерпеть. <…> Конечно, в тюрьме вам могут дать по морде или посадить в шизо.
В. Что такое шизо?
Б. Штрафной изолятор! В общем, тюрьма – это нормально, да? В то время как сумдом… [сумасшедший дом].
Отмечу, что Бродский обычно говорил психушка. Сумдом встретилось один раз.
Далее Бродский рассказывает о том, как их везли в лагерь.
Б. Ехали в «Столыпине».
В. А что такое «Столыпин»?
Б. «Столыпин» – это тюремный вагон. Так называемый вагонзак. <…> У нас был старенький «Столыпин». Окна в купе забраны решетками и заколочены, забиты ставнями. Купе по размеру рассчитано на четырех человек, как обычно. Но в этом купе не четырех везут, шестнадцать, да? То есть верхняя полка перекидывается и ее используют как сплошной лежак. <…> Как сардинки в банке. <…> Это был, если хотите, некоторый ад на колесах. Федор Михайлович Достоевский или Данте. На оправку вас не выпускают. Люди наверху мочатся, все это течет вниз. Дышать нечем. А публика главным образом блатари.
Поэт объясняет еще один тюремный жаргонизм – слово «конь». Сл. Ел. так толкует это слово: «Один из методов связи между камерами в тюрьме». Вот рассказ Бродского (сам он в это время работал в морге): Самое смешное в том, что морг находился стенка в стенку с «Крестами» [тюрьма]. И заключенные оттуда перекидывали к нам записки на волю, посылали друг другу «коней»…
В. А что такое «конь»?
Б. «Конь» – это средство общения в тюрьме. Способ передачи разных сообщений, а также хлеба, вещей. Например, вы фраер. Вы попадаете в тюрьму, а кто-то, наоборот, освобождается, и ему не в чем выйти. Тогда у вас берут пиджак, затем связывают тряпки, или носки, или простыни в длинную веревку. Пиджак свертывается в комок и привязывается к этой штуке. Затем рука высовывается за оконную решетку и размахивает этой веревкой с пиджаком, пока не попадает в окно другой камеры. А в другой камере его ловят, высовывая руку или лапку. Это и называется послать вещь «конем».
Литературная разговорная лексика широко употребляется Бродским, но не она составляет особо частотный и выразительный пласт его речи. Далее пояснения я даю только к тем словам, которые, по моему мнению, могут быть непонятны читателю. Многие из используемых Бродским слов имеют в Сл. X. помету разг. сниж.
Разг. междометие бенц: У него в голове происходит полный бенц; Самый большой раздрай (Сл. X.: полный беспорядок, путаница, отсутствие ясности в делах, мыслях); Они [Пунины] всучили мне свидетельство о смерти Анны Андреевны и сказали: «Иосиф, найдите кладбище».
В. И какова же была судьба ахматовского архива?
Б. Весь он попал в лапы к Пуниным;
Ты вдруг видишь <…>, какую глупость ты сам только что наворотил (Сл. X. – разг. сниж.); Шмаков такого отношения нахлебался в Штатах вдоволь;…когда лезли в Венгрию, в Чехословакию, в Польшу…;…его [Мандельштама] образность цепляет потом здесь довольно сильно (Сл. X. – разг. сниж:.; 'затрагивает'); плести (говорить), сдюжить.
Что скажет Фрост, увидев «будку» Ахматовой? Эту конуру? (оба названия никак не соответствуют представлению о даче поэта); Я, как всякий пацан (подросток; Сл. X. дает помету к этому слову разг. сниж:.); …Я думал, что погорю на физике или на химии. Но это я как раз сдал. Как это ни комично, погорел я на астрономии (не сдал экзамен; провалился); Сейчас буду отбрехиваться; …и вот сижу я и колю их (орехи) тем самым камнем, которым намечал этого летчика по башке трахать;
В. Ведь когда Барышкин сказал, что книги Шмакова не читал, – это был чистой воды выпендреж: за счет друга.
Б. Ну да, наверное, это был выпендреж:, а может быть, и не выпендреж:, я не знаю.
(Сл. X. толкует какразг. сниж:.; на мой взгляд, скорее жарг).
Среди грубых бранных слов встречается у него и слово сволочь. Сл. X. дает: разг. сниж:. К разг. сниж:. отнесем и слова жрать, жратва.
Характерно для поэта использование некоторых синтаксических черт РЯ. Очень часто у него встречается завершающая вопросительная частица да? которая служит для привлечения особого внимания собеседника, вызывает его отрицательную или положительную реакцию на слова поэта:
Все мы начинали с чтения биографий великих людей, все мы думали, что они – это мы. Да?
Частица да? употребительна и в конце, и в середине фразы.
Другая типичная для Бродского черта разговорного синтаксиса – резко выделяющееся ударное местоимение те! (или: те еще!), такой! О своих ранних стихах говорит: Хотя стихи были еще те!
Употреблял Бродский и разговорные слова широкой семантики, типа дело, штука.
Просторечие редко встречается у Бродского, питерского еврейского мальчика. Можно отметить лишь слово ихний (2 раза), давеча (1 раз), видать (в знач. 'видно'), ужо и опосля.
Пример: «…когда наступает избыток информации, человека берут и начинают его раскручивать согласно ихнему (гэбэшному) прейскуранту».
Слово ихний до сих пор употребительно у многих литературноговорящих и в Питере, и в Москве. Свойственно оно и русским эмигрантам первой волны.
Наречие давеча жило как литературное долгое время. Оно обычно для многих писателей XIX в. (Куприн, Достоевский и др.).
Причины употребления двух других просторечных слов (ужо, опосля) для меня не вполне ясны, скорее всего, это языковая игра, шутка:
«А Катенин! Ничего более пронзительного про треугольник любовный ни у кого нет. Посмотрите ужо, как гудзонские закаты под Катенина ложатся».
Слово опосля Бродский употреблял и в стихах (в рифме).
Среди сниженных пластов лексики Бродский менее всего употреблял мат. На книгу в 625 с. встретилось лишь три случая употребления мата, причем один из них – при передаче чужой речи (Евтушенко), а два – в передаче внутренней речи (мыслей) самого Бродского.
Поэта уговаривают чиновники, чтобы он доносил на некоего западного профессора, который должен его посетить. Идет долгий разговор. Бродский упорно отказывается: «Но тут я вдруг вспомнил своего приятеля Ефима Славинского, который в ту пору сидел. И думаю: „Ёб твою мать, Славинский сидит, а я тут с этими разговариваю. А может быть, один из них его сажал“».
Другой пример: «Я смотрю на него таким голубым глазом и думаю: „Ёб твою мать!“».
Третий случай – рассказ о «смелом» поведении Евтушенко: «И слыша таковые слова, Евтушенко будто бы восклицает: "Ёб вашу мать!", что является дополнительной ложью, потому что уж чего-чего, а в кабинете большого начальника он материться не стал бы».
Выделю некоторые излюбленные Бродским книжные слова. К ним относятся: