Для того чтобы собрать коллекцию растений, гербарий (от латинского слова herba — «трава»), учёным-ботаникам приходится путешествовать по разным континентам, странам и городам. Ведь сами растения тоже очень любят странствовать. Иногда они делают это самым удивительным образом. Мы уже говорили о некоторых таких путешествиях. Порой можно даже довольно точно установить время перемещения того или иного растения с места на место.
Взять хотя бы подорожник. Кажется, его все знают. А вот до открытия Колумбом Америки индейцы о нём и не слышали. Европейцы занесли его на новый континент совсем случайно. Семена неприхотливого подорожника попали на североамериканскую землю с подошв первых колонистов. Местные жители, люди, как известно, очень внимательные, назвали подорожник «следом белого человека»: где появилось это растение — там, значит, побывали европейские поселенцы.
В самом начале XIX века ботаники отметили одновременное появление в Копенгагене, столице Дании, небывалых для этой страны трав, более 25 видов, характерных для Средиземноморского побережья. Стали выяснять, как и откуда они взялись, да ещё так внезапно и практически одновременно. Оказалось, что дело тут в знаменитом скульпторе Бертеле Торвальдсене.
Поселившись в 1797 году в Риме, он посылал некоторые свои работы на родину, в Данию. Чтобы в долгом пути скульптуры не попортились, их обкладывали в упаковочных ящиках сеном. Семена сухой травы и дали в Копенгагене удивившие ботаников всходы.
До 1814 года во Франции не было лопухов. То есть недалёкие люди, простаки, конечно, были — они существуют при любом климате и независимо от географического положения. А вот травянистого растения с очень крупными листьями и соцветиями-колючками, прицепляющимися к одежде человека и шерсти животных и именуемого также репейником, не было. Оно стало произрастать только после разгрома наполеоновских войск в Отечественной войне и заграничных походах русской армии. 31 марта 1814 года вступили в Париж российские солдаты — казачьи отряды с обозами, везущими среди прочего и фураж — корм для лошадей. Был среди привезённых трав и репейник. Так и появились во Франции лопухи. Теперь их можно встретить там повсеместно. Эту широколистную прилипчивую траву французы ещё долгие годы называли «русской заразой»…
Итак, растения путешествуют. Ботаники — вслед за ними. Они находят различных представителей флоры в лесах, степях, на полях. А ещё растения можно найти на эмблемах государств, городов, дворянских фамилий. На гербах — от немецкого слова Erbe, наследство. Их там много — целый гербарий!
Баобаб мы найдём на гербе Сенегала; кукурузу — на гербах Бенина, Кобо-Верде, Мозамбика; лавр вплетён в изображения на гербах Франции, Алжира, Сальвадора; клевер — эмблема Ирландии; водяная лилия хорошо видна на гербе Гайаны; мальва — изысканный крупный цветок — изображена на гербе Непала; хризантема — герб японского императора; кедр — эмблема Ливана; кактус — Мексики; на гербе города Аугусбурга в Германии изображена шишка сосны.
Среди утверждённых в 1729 году гербов русских городов растения тоже встречаются: в Пензе — сноп пшеницы, сноп ячменя, сноп проса; в Стародубске — дуб на зелёной земле; в Тереке — арбуз зелёный, вверху две кисти виноградные…
Всего не перечислишь. Да и нет у нас такой цели. Но о некоторых замечательных растениях, оставивших свой след на гербах, хочется рассказать подробней.
Обманчивое растение
Не отправиться ли нам, ведя пальцем по географической карте, на остров Ямайка, расположенный в Карибском море, неподалёку от побережья Центральной Америки? Его открыл Колумб в 1494 году. На острове много прозрачных источников; на языке местных жителей «Ямайка» означает «остров родников»…
А если тебе почему-то не нравится Ямайка, передвинь палец в сторону Австралии и Новой Зеландии: там, в Тихом океане, ты найдёшь острова Фиджи.
На гербах обоих этих государств можно увидеть изображения банана. Это замечательное растение. Особенно на вкус — сам знаешь. И вид у банана замечательный. Правда, обманчивый.
Замечательное растение банан, напоминающее своим обманчивым видом пальму, достигает 10 метров в высоту. Настоящее дерево! Но банан — не пальма и вообще не дерево. Хотя ствол пятилетнего растения бывает больше двух метров в обхвате. Но это не ствол. У того, что кажется толстым стволом, есть точное научное название: ложный ствол. Отходящие от бананового корневища листья плотно облегают друг дружку, составляя то, что кажется зелёным стволом. Потом, поднимаясь в обнимку всё выше и выше, оканчиваются на вершине пышной кроной. Встречаются в этом великолепном убранстве листья четырёхметровой длины и почти метровой ширины. На первый взгляд они кажутся вырезными, перистыми, — состоящими из узких длинных светло-зелёных полосок. Это впечатление тоже обманчиво. Листья банана цельные. Просто ветер и проливные тропические дожди разрывают их на мелкие лоскутки.
Зачем природа поступила по отношению к банану так жестоко, отдав его бедные листья на растерзание стихии; почему бы ей не сделать листья более прочными? Однако природа, как всегда, поступила чрезвычайно мудро. Будь листья банана прочнее, они бы стали выполнять роль парусов, и порывы ветра выдрали бы замечательное растение из земли с корнем. А не выдрали бы — так сильные тропические ливни обломали бы всю банановую листву, скапливая на ней огромное количество воды. А с разодранных лоскутных листьев влага свободно стекает через щели, и банан прекрасно растёт.
После периода тропических дождей наступает время тропической жары. И тут порванные листья снова приносят банану пользу: растение меньше страдает от зноя, листва как бы проветривается. Это у нас большинство растений тянутся к солнцу, а в тропиках, в жарком климате, они, наоборот, ищут прохлады. Так что природа хорошо позаботилась о банане, который с ботанической точки зрения — просто трава. Но замечательная трава: самая высокая в мире!
Из пышной кроны этой травы красивой дугой свешиваются громадные кисти плодов. В некоторых гроздях насчитывается до 180 бананов, и тогда вес кисти достигает 45 килограммов! Вообще банан — одно из самых плодоносных растений на свете. Если на одинаковой площади посадить картофель, пшеницу и бананы, то выяснится, что банан в три с половиной раза продуктивнее картошки и в пятнадцать раз выгоднее пшеницы. Правда, после плодоношения банановое растение умирает, но очень быстро из корня вырастают новые боковые побеги, и банан снова живёт.
Благодаря такой плодовитости и простоте разведения бананы во многих районах Африки и Азии до сих пор остаются основным продуктом питания. Их не только едят свежими, сорвав с дерева, но и делают из них муку, а из этой муки пекут своеобразный хлеб. Листья банана — молодые, не такие огромные и ещё не разорванные — туземцы используют как тарелки.
Человек со стороны не сразу может оценить вкус банана. Войска Александра Македонского познакомились с бананами в 327 году до нашей эры, во время Индийского похода. Но великий полководец считал бананы вредными и запретил своим солдатам употреблять их в пищу.
Недалеко от Александра Великого ушёл и великий русский писатель Иван Александрович Гончаров. В 1852–1855 годах он, бывший секретарём контр-адмирала Евфимия Васильевича Путятина, совершил вместе с ним кругосветную экспедицию на военном фрегате «Паллада». Впечатления от этого путешествия Гончаров описал в очерках, пользовавшихся у читателей большим успехом. Вспоминая высадку на острове Мадейра в Атлантическом океане, в 550 километрах от побережья Африки, писатель привёл такой эпизод, случившийся с ним при входе в небольшую лавочку.
«На дверях висела связка каких-то незнакомых мне плодов, с виду похожих на огурцы средней величины. Кожа, как на бобах — на иных зелёная, на других жёлтая.
— Что это такое? — спросил я.
— Бананы, — говорят.
— Бананы! Тропический плод! Давайте, давайте сюда мне!
Мне подали всю связку. Я оторвал один и очистил — кожа слезает почти от прикосновения; попробовал — не понравилось мне: пресно, отчасти сладко, но вяло и приторно, вкус мучнистый, похоже немного и на картофель, и на дыню, только не так сладко, как дыня. Это скорее овощ, чем плод, и между плодами он parvenu».
Parvenu, парвеню — по-французски «выскочка». Не очень-то лестно отозвался о банане великий писатель. Но его впечатление, как и многое, связанное с бананом, оказалось обманчивым. Уж мы-то знаем, какой вкусный банан. Мы — бананоеды.
Кстати, в лесах тропической Африки обитают небольшие ярко и красиво окрашенные птички с таким названием. «Название, — сообщает энциклопедия, — не соответствует действительности: бананами бананоеды не питаются».
Ох уж этот обманчивый банан!
Овца на ветке
На государственном гербе Пакистана изображён щит, разделённый на четыре части. В верхней левой, присмотревшись, мы увидим хлопок. И на гербе Анголы — хлопок. И на гербе Танзании.
И в Азии, и в Африке, да ещё и в Америке — везде, где тепло — произрастает замечательное растение хлопчатник. А хлопком, строго говоря, называют мягкие белые волокна, покрывающие семена хлопчатника в созревших плодах. Говоря менее строго, хлопком часто именуют и само замечательное растение.
Когда воины Александра Македонского пришли на берега реки Инд, то их поразили ветвистые деревья высотой в пять-шесть метров. Плоды на них выглядели, как коробочки величиной с грецкий орех, а в них — нежная белая вата. Не зная, что с ней делать, македонцы набивали этим пухом подушки.
Поразила воинов и одежда местных жителей — ткань её была на удивление красивой и мягкой. Сам Александр Великий, его чиновники и солдаты носили одежду, сшитую из куда более грубых шерстяных тканей. Только потом они поняли, что индейцы изготавливают шелковистые нити из древесного пуха. При этом сотканное искусными мастерами полотно получалось таким тонким, что платье, сшитое из него, можно было продеть через кольцо или перстень. А индийская кисея, разостланная по траве и смоченная водой, делалась практически невидимой. Наверное, солдаты поражались бы всему этому гораздо меньше, если бы знали, что жители Индии начали ткать из древесного пуха ещё за 4000 лет до нашей эры. Всё-таки опыт!
Сам Александр Македонский удивлялся не так сильно, как его воины. Он был человеком образованным, очень даже просвещённым для своего времени. Он, без сомнения, читал книги древнегреческого историка Геродота, прозванного «отцом истории» и жившего примерно за век до рождения Александра. Так вот, Геродот писал, что в Индии растут странные деревья, которые вместо плодов дают шерсть, превосходящую по своим качествам овечью. Конечно, он имел в виду хлопок.
Но почему же — деревья? Уж мы-то, современные люди, знаем, что наш хлопчатник — куст!
Дело в том, что это замечательное растение в одних местах растёт как дерево, а в других — как кустарник. Например, китайский хлопчатник — кустик, совсем небольшой. В древности его ценили вовсе не за коробочки с ватой. До XI столетия хлопчатник оставался в Китае декоративным растением, его разводили в садах и даже в комнатах. На это у китайцев были вполне серьёзные основания: прекрасные цветы этого замечательного растения, имеющие форму широких колокольчиков, в течение дня меняют свой цвет. Снежно-белые лепестки сначала розовеют, потом краснеют и к вечеру становятся лиловыми. Это не только очень красиво, но и удобно: по цветкам хлопчатника можно проверять время, как по часам.
А вот в Африке хлопчатник — дерево, да ещё какое! Английский журналист и путешественник Генри Мортон Стэнли видел на берегах реки Конго деревья дикого хлопчатника двадцатиметровой высоты.
В Америке хлопчатник тоже кустарник, как в Китае и в Средней Азии: например в Таджикистане, в Узбекистане, в Туркмении. Когда Христофор Колумб, доплыв до американского континента, высадился на острове, который назвал Эспаньолой (теперь это Гаити), туземцы вместе с другими дарами принесли ему и хлопок. Колумбу растительный пух так понравился, что, обложив местных жителей данью в пользу Испании, он разрешил им вносить налог кто чем пожелает: хочешь — золотым песком, хочешь — хлопком. На Эспаньоле было много и того, и другого. Хлопка даже больше — индейцы разводили хлопчатник на специальных плантациях и, обработав, делали из него сети и гамаки, пёстрые платки и ткани.
Несколькими десятилетиями позже конкистадор Фернандо Кортес, завоеватель Мексики, получил от Монтесумы, вождя индейцев-ацтеков, тридцать тюков одежды из хлопка и узнал, что здесь замечательное растение разводят с незапамятных времён. И снова, как когда-то Геродот, сравнил хлопок с овечьей шерстью.
Вот ведь как много значит взгляд на вещи! Индейцы Америки, где овцы никогда не обитали, впервые увидев этих животных, завезённых на континент в 1541 году, были, наоборот, потрясены сходством невиданной ранее шерсти с таким привычным, обыкновенным хлопком. А европейцы, то там, то здесь встречаясь с хлопчатником, продолжали вспоминать привычных овец и баранов.
Еще в XIV веке в Западной Европе рассказывалось о южном дереве, на ветвях которого висят, словно яблоки или груши, целые бараны с прекрасной белой шерстью. Впрочем, высказывались и другие мнения.
Английский географ Джон Мандевиль писал в своём научном труде: «И растёт у татарского хана род плода наподобие маленькой тыквы, и когда эти плоды созреют, их разламывают пополам и находят внутри животное с мясом, костями и кровью, вроде небольшого ягнёнка, покрытого шерстью, и шерсть эта мягка и густа до чрезвычайности».
Вот ещё одно сообщение на этот счёт: «На западном берегу Волги есть большая сухая пустыня, называемая степь. В этой степи произрастает странного рода растение, называемое баранч (от слова "баран", что значит по-русски "ягнёнок"). По форме и внешнему виду плод этого растения очень напоминает овцу и имеет ноги, голову и хвост. Его кожа покрыта пухом, очень белым и нежным, как шёлк. Ничего с такой алчностью не жаждут волки, как это растение».
Самое удивительное, что писалось это в 1681 году, когда плоды хлопчатника уже научились обрабатывать и в Европе: в Испании, Италии, Голландии, Англии. Правда, поначалу из хлопка делали лишь фитили для масляных ламп и свечей.
В Америке судьба хлопка тоже сложилась своеобразно. Совершенно уничтожив культуру коренных индейцев, белые люди искоренили заодно и культуру хлопчатника. Когда же снова стали разводить его в южных штатах США и в 1784 году отправили первый корабль с хлопком в Европу, на таможне в Ливерпульском порту возникло некоторое недопонимание. Таможенники не поверили, что хлопок — американский и потребовали уплаты дополнительной пошлины, налагавшейся на ввоз товаров из азиатских стран.
Однако скоро корабли с американским хлопком стали совершенно привычными. Хлопководство развивалось там бурно и успешно благодаря использованию на плантациях рабского труда чернокожих. Американский хлопок покупали многие страны, в том числе и Россия. Хотя в Средней Азии хлопчатник рос издавна. Но, как отмечали экономисты ещё в начале XX века, «доставка туркестанского хлопка обходится очень дорого, да и на перевозку его уходит гораздо больше времени. Хлопок из Коканда в Москву может быть доставлен лишь в течение девяноста дней, а из Америки — всего за сорок».
Но развивались пути сообщения, промышленность, техника. В наши дни жизнь без тканей и других изделий из хлопка даже представить себе невозможно. Каждый школьник знает о существовании хлопчатника — замечательного растения, плодоносящего коробочками. При созревании каждая такая коробочка лопается, издавая хлопок, и из трещин наружу выступает хлопок.
Хло́пок и хлопо́к… Как похоже!
Ничуть не больше, чем хлопок и овца. Слово «хло́пок» происходит от старославянского «хлоп» — клочок. Так что не стоит искать лёгких сравнений.
Родственник овса
На государственный герб Вьетнама вынесено стилизованное изображение бамбука. В этой стране растут целые бамбуковые леса. Впрочем, точнее было бы сказать — поля. Потому что злаки растут не в лесах, а на полях. А бамбук — именно злак, вроде проса какого-нибудь. И цветы его похожи на невзрачную серую метёлку, как, скажем, у пырея. И стебель у бамбука, как, например, у овса, — соломинка, только очень большая, до 40 метров в высоту и до 30 сантиметров в ширину. Точно так же, как у тимофеевки или мятлика лугового, соломина эта, которую так и тянет назвать стволом, внутри пустая и разделена узловыми кольцами-перегородками на несколько полостей. Но на конце стебля-соломинки у бамбука растут многочисленные ветви, из-за чего он становится похожим на дерево. Этим-то и отличается древовидный злак под названием бамбук от травянистого злака под названием лисохвост.
А ещё бамбук отличается от других злаков совершенно потрясающей скоростью роста: за сутки молодые побеги бамбука увеличиваются в длину более чем на 20 сантиметров. Получается, почти по сантиметру в час.
Ещё в начале XX века бамбук служил в Китае судебно-исправительным целям: за разные нарушения провинившихся били по пяткам бамбуковыми палками: из-за пустот внутри стебля они очень лёгкие, а благодаря плотной древесине и поперечным перегородкам — необыкновенно крепкие.
Для чего только не применяли и применяют бамбук в Китае! Исследователь XIX века писал: «Всего, что выделывается в Китае из бамбука, и не пересчитать: посуда, мебель, музыкальные инструменты, палочки для еды, шляпы, фонари, веера, циновки, верёвки, орудия наказания».
Во всём мире нет, наверное, ни одного растения, которое бы употреблялось для стольких же целей, как бамбук.
Китайцы делают из бамбука даже подушки. Сначала разрезают часть ствола-стебля вдоль — кстати, вдоль бамбук режется легко, не то что поперёк. Трубку разгибают. Получившуюся тонкую пластинку слегка загибают по краям, так, чтобы получилось что-то вроде ножек. Такие подставки для головы очень удобны, особенно летом, когда зной делает неприятным прикосновение к чему бы то ни было мягкому и тёплому: бамбуковые подушки всегда прохладны и упруги. И к тому же легки. Отправляясь в дальний путь, китайские крестьяне и ремесленники издавна брали их с собой: утомишься, приляжешь в тени какого-нибудь замечательного растения, да хоть в бамбуковой роще, устроишь голову на подставке — и отдыхай себе с полным удобством.
Но как же, интересно знать, разгибают и изгибают бамбуковые пластины? Хотя бамбук очень прочен, он удобен в обработке. Ему легко можно придать какую угодно форму. Для этого пластинку надо всего лишь нагреть над огнём — и она станет мягкой, как пластилин. Разгибай и изгибай, как хочешь. Остыв, бамбук навсегда сохранит приданные ему очертания.
Нагревая пластинку, следует, конечно, соблюдать некоторую осторожность, но особенно беспокоиться не надо. Бамбук довольно стоек к огню — он хоть и соломина, но не вспыхивает, как солома. И это свойство замечательного растения находит себе применение на практике.
Коренные жители островов Тихого океана — там бамбук тоже растёт — делают из него сосуды, в которых готовят горячую пищу. Для этого надо всего лишь отрезать нужный по высоте кусок древесной соломины и вынуть из него все верхние перегородки, кроме нижней: она будет дном. Потом в сосуд наливают воду, кладут необходимые продукты (например, побеги молодого бамбука, из которых, по мнению островитян, получается очень вкусная похлёбка) и ставят на огонь. Бамбук хоть и обугливается слегка, но не прогорает.
Раз уж мы заговорили о еде, упомянем, что и без всякой варки молодые побеги, ещё мягкие и сочные, употребляют в пищу. И не одни лишь бамбуковые медведи, которые исключительно этим питаются, но и люди. А в Китае из ростков бамбука делают конфеты «ачар», многими любимое лакомство.
Молодые побеги отличаются от взрослого бамбука не только съедобностью: они прекрасно горят. При этом раздаётся жуткий треск, напоминающий стрельбу, — это лопаются поперечные перепонки соломин, да так, что кажется, что барабанные перепонки лопнут.
В Японии сохранилось связанное с этим историческое предание. В стародавние времена племена северян, на землях которых бамбук не рос, напали на южные территории, где он встречался повсеместно. Северяне теснили южан день за днём, неделю за неделей, а те отступали. Однажды голодные, израненные южане укрылись в лесу. Разожгли костёр. Улеглись спать. Не спал только часовой.
Вдруг во вспышках костра он увидел, что их лагерь со всех сторон окружён свирепыми северянами. Готовиться к отпору было уже некогда и невозможно: слишком близко подобрались враги, слишком крепко спали воины-южане. Как быть?
Говорят, что утопающий хватается за соломинку. А ведь бамбук — соломина! Часовой выхватил меч и мигом срезал целую охапку молодых ветвей бамбука. Срезал — и бросил в костёр. Огненные языки лизнули брошенные ветви, и сразу же раздались грохот и треск. Северяне решили, что это местный бог грома гневается на них, и бросились наутёк.
Как видим, бамбук может иметь и военное применение. И даже более прямое, чем только что описанное.
Если бамбуковый стебель разрезать поперёк, края такого разреза окажутся очень прочными и острыми. Заметив это в глубокой древности, жители юго-восточной Азии делали из древесного злака оружие: ножи, копья, наконечники для стрел. Расколов бамбук, можно выгнуть лук, а упругую тетиву сделать из тонкой полоски коры этого же растения; из молодых тонких побегов получатся отличные стрелы.
На Андаманских островах в Индийском океане известно и более изысканное бамбуковое оружие. Помните рассказ Артура Конан Дойля «Знак четырёх»? Низкорослый туземец Тонга «быстрым движением вынул из складок своего одеяния трубку, похожую на линейку школьника, и сунул её в рот». Из трубки вылетела стрела и едва не попала в доктора Ватсона…
Автор в этом описании был совершенно точен. Тонга пользовался сумпитаном — бамбуковой трубкой, из которой дыханием выдувают отравленную бамбуковую стрелу. До начала боевых действий стрелы хранятся в колчане — его тоже изготавливают из бамбука. Туземцы попадают из сумпитана в цель на расстоянии 50 шагов.
В Индокитае бамбук применяли не только для нападения, но и для обороны селений от неприятеля — будь то человек или зверь. Разрезанные стебли бамбука втыкали в землю острыми концами вверх. В густой траве их не было видно. Тропинки между остриями знали только жители селения. Чужак неизбежно наступал на торчащие из земли бамбуковые ножи — не ходи, куда не звали!
Но хватит говорить о нападении и обороне. Ведь бамбук всё-таки — мирное растение. Из него можно делать плоты, дома, матрасы, лестницы… Особенно замечательно то, что бамбук при этом не надо специально обрабатывать — срубай и строй.
О плотах и домах. На многих юго-восточных островах эти понятия почти неразделимы. Сначала собирают на воде бамбуковые плоты, потом возводят на них бамбуковые хижины. На острове Суматра, например, на волнах качаются целые такие бамбуковые кварталы.
О матрасах. Они напоминают бамбуковые подушки. Пластины, получаемые от раскалывания цельного ствола-стебля, кладут на поперечные подставки — получается кровать с упругим матрасом. Просто и удобно.
О лестницах. Это оригинальное изобретение жителей Малайского архипелага. Берём два достаточно толстых бамбуковых ствола. Между ними делаем перекладины. Это — первая часть лестницы. Берём два ствола потоньше. Делаем перекладины. Это вторая часть лестницы. Берём два ещё более тонких ствола… И так далее. Приставляем первую часть лестницы к дереву, на которое хотим взобраться, чтобы набрать, скажем, кокосовых орехов. Остальные части привязываем к спине. Поднимаемся. Вставляем основание второй части лестницы в пустоты бамбуковых стволов первой. Поднимаемся. Вставляем основание третьей части лестницы в пустоты бамбуковых стволов второй… И так — до вершины, хоть до сорока с лишним метров… Даже голова закружилась. Местные жители совершают такие восхождения с поразительной быстротой.
С такой высоты хорошо виден окружающий острова океан. По нему плавают лодки малайцев, оснащённые бамбуковыми мачтами и парусами из тонких бамбуковых пластин. Чтобы узкие судна были более устойчивыми, островитяне по бортам укрепляют специальные конструкции из бамбука, вроде лежачих этажерок; их концы кладутся на воду и получаются своеобразные поплавки. Управлять лодкой это ничуть не мешает.
В лодку малайцы обязательно берут сосуд с пресной водой — вдруг плавание продлится долго. Эти бамбуковые вёдра тоже имеют необычную конструкцию. Посередине каждой поперечной перегородки делают отверстия. Поэтому вода не расплёскивается при переноске или морской качке и, когда надо, наливается тонкой струёй, как из бутылки.
Если, вернувшись из плавания, островитяне хотели записать свои впечатления, они делали это на бамбуковых пластинках заострёнными бамбуковыми палочками. А китайцы в незапамятные времена изобрели способ изготовления настоящей бумаги из бамбука.
Неужели на других континентах ничего бамбукового никогда не изобретали? Разве прогулочные трости и лыжные палки — единственное применение бамбука, доступное для Европы и Америки? Это не совсем так.
Великий американский изобретатель Томас Эдисон, создавая лампочку накаливания, искал подходящий материал для нити, которая могла бы при нагревании длительное время противостоять сгоранию. После долгих опытов Эдисон решил, что лучше всего подойдут волокна бамбука.
Но какого из видов этого замечательного растения? Их ведь очень много! Изобретатель разослал своих агентов в районы, где растёт бамбук. Они искали нужные волокна на территории нынешнего Вьетнама, в Индии, Китае, на Цейлоне, на берегах Амазонки. Было исследовано более 80 видов бамбука. Наконец, нужный вид нашёлся. Лампочка заработала. Это случилось в 1880 году.
В современных электрических лампочках бамбук не применяют. Нити накаливания делают из других материалов, например из вольфрама. Но всё равно бамбук — замечательное растение!
О Шекспире и о многом другом
Великий английский драматург и поэт Уильям Шекспир описал в одной из своих пьес, драме «Генрих VI», случай, который произошёл в 1450 году в одном лондонском саду возле цветущих розовых кустов.
Вообще-то родина розы — Туркмения. Там растёт прародительница всех роз — салоргёль. Попав в Древнюю Грецию, это замечательное растение стало называться «бродон» — «цветок». Конечно, в Греции росли и другие цветы, но этот был так хорош собой, что ему, по мнению греков, не требовалось никакого отличительного имени — бродон, да и только. Шли века, растение распространялось по разным странам, название его постепенно видоизменялось: «бродон» — «родон» — «родзон» — «розой» — «розан» — «роза»…
И вот в 1450 году, как повествует Шекспир, в одном лондонском саду возле цветущих розовых кустов сошлись представители двух враждующих между собой знатных английских родов — Ланкастеров и Йорков, каждый из которых издавна предъявлял права на престол Англии. Слово за слово, завязался спор. Ни о каком примирении речи и быть не могло. Один из представителей фамилии Ланкастеров воскликнул:
«Пусть тот, кто трусости и лести чужд,
Но искренно стоять за правду хочет,
Со мною розу алую сорвёт», —
и отломил цветок с куста алых роз.
Представитель Йорков ответил:
«Итак, для ясности и правды дела
Срываю белый девственный цветок,
Свой голос отдавая белой розе», —
и отломил цветок с куста белых роз.
Точно так же поступили и их сторонники. Алая роза стала эмблемой Ланкастеров, украсив собою их герб, а белая появилась на гербе Йорков. Так роза, которую в Древнем Риме называли королевой цветов, роза, символизировавшая красоту, любовь и нежность; роза, которую на Востоке считали капельками пота самого пророка Мухаммеда, а в христианской Европе посвящали Богородице и почитали олицетворением райской святости, — так роза в Англии на три долгих десятилетия стала знаком кровопролитного раздора. Что и было предсказано в 1450 году в одном лондонском саду возле цветущих розовых кустов:
«Предсказываю: нынешний раздор
В борьбе меж розой алою и белой
Заставит сотни душ покинуть тело…»
Этот братоубийственный спор даже и наименование такое получил: война Алой и Белой розы.
В то время страной правил Генрих VI. Он восседал на троне много лет, совершая порой довольно странные поступки. Дело в том, что король страдал слабоумием из-за наследственного психического заболевания. Разумеется, от этого страдала и Англия. Генрих VI был из династии Ланкастеров. На его гербе красовалась алая роза.
Воспользовавшись недовольством, вызванным правлением Ланкастеров, Йорки делали всё, чтобы увеличить своё влияние. В ход шли заговоры, закулисные игры, интриги. В результате в 1455 году, через пять лет после сцены у цветущих розовых кустов, герцог Ричард Йоркский занял высокую должность лорда-протектора — полновластного правителя Англии при живом короле. Герцог Ричард, ясное дело, был из династии Йорков. На его гербе красовалась белая роза.
Ланкастеры не пожелали смириться с потерей власти. Они вооружили огромное войско и силой попытались сместить Ричарда Йоркского. Им это удалось не сразу: сначала в битве при Сент-Олбансе, на юго-востоке Англии, в графстве Хартфордшир, армия под знамёнами с изображением белой розы разбила армию под знамёнами с розой алой.
Казалось бы, быть Ричарду полноправным королём. Но этому воспротивился другой Ричард — Ричард Невилл Уорвик, ближайший сподвижник герцога Йоркского. Он не хотел, чтобы трон занял человек, которым нельзя незримо руководить, поэтому он помешал захвату герцогом короны.
Но Ричард Йоркский не смирился с таким положением. Он поднял мятеж, решающая битва вновь произошла в Сент-Олбансе. На этот раз его войско было разгромлено, а сам он погиб.
С этим, конечно, не смог смириться Эдуард Йоркский, сын убитого Ричарда. Ища сильных союзников, он, отбросив былые обиды, обратился за помощью к Уорвику. И тот не отказался возглавить армию Белой розы. Под командованием Уорвика в 1461 году сторонники Йорков взяли Лондон. Безумный Генрих VI был наконец лишён престола и заключён в Тауэр, страшную тюрьму для политических преступников. Герцог Эдуард Йоркский стал Эдуардом IV, королём Англии. На его гербе красовалась белая роза.
Эдуард IV правил почти девять лет. В 1470 году часть бывших сторонников династии Йорков вошла в союз с Ланкастерами. И снова война за престол, но теперь войска, которыми командовал Уорвик, несли над собой знамёна Алой розы.
Эдуард IV потерпел поражение. Ему пришлось бежать во Францию. Слабоумный Генрих VI снова оказался на престоле. Но Эдуард опять не смирился. Собрав за границей новую армию, он высадился на берегах Англии, нанёс Уорвику сокрушительное поражение, тот был убит; Генрих VI заключён в Тауэр и убит там; трон вновь достался Эдуарду IV, а после и его сыну — Эдуарду V. На его гербе красовалась белая роза.
Но тут события приняли совсем неожиданный оборот. Дядя Эдуарда V, Ричард, приказал своим сторонникам задушить племянника и воссел на трон под именем Ричарда III.
Однако и его правление длилось недолго. Возмущённые нравами и политикой нового короля, ланкастерцы и йоркцы сумели объединиться. Оставшись без какой-либо серьёзной поддержки, в 1485 году, отстаивая свой трон, Ричард III погиб…
Так что же, розам конец? Ничуть не бывало! Королём был провозглашён один из родственников Ланкастеров, Генрих по фамилии Тюдор. Этот Генрих VII женился на Елизавете, дочери Эдуарда IV Йоркского. Так в воцарившейся династии Тюдоров объединилась кровь Ланкастеров и Йорков. Гербом своим Тюдоры избрали изображение красно-белой розы. Войны Алой и Белой розы, длившиеся тридцать лет, разорившие страну, унёсшие жизни десятков тысяч людей и приведшие к почти полному истреблению древних феодальных родов, завершились.
После страшных и кровавых межусобиц Англия стала жить довольно мирно. Розы больше не враждовали между собой. Примером тому — сообщение летописца, которое можно найти, внимательно читая повесть Марка Твена «Принц и нищий». Читая внимательно, ты наверняка найдёшь в конце этой замечательной книги описание торжеств на коронации Эдуарда VI, который приходился Генриху VII внуком: «На подмостках были выставлены изображения ближайших предков короля. Там сидела Елизавета Йоркская (бабушка) посредине большой белой розы, лепестки которой свивались вокруг неё вычурными фестонами; рядом с ней, в красной розе, сидел Генрих VII (дедушка). От белой и алой розы тянулся стебель, достигавший вторых подмостков, где Генрих VIII (отец) выходил из раскрытой ало-белой розы вместе с матерью нового короля. Все подмостки были увиты гирляндами роз, алых и белых».
Красно-белую розу в Англии с тех пор называют розой Тюдоров. А английские садовники вывели особый сорт роз, кусты которых одновременно приносят и красные, и белые цветы. Сорт этот получил название «ланкастерско-йоркский». Достойный символ национального примирения!
За долгие годы своего цветения по садам Европы розам случалось служить символами самых разных фамилий, обществ и профессий. На гербах и печатях встречались розы золотого, серебряного, красного, белого и даже синего цвета. Они олицетворяли собой фамилии и высокопоставленных особ, и обычных дворян. Розу избрали своим знаком члены тайных обществ — масоны и розенкрейцеры. Считаясь хранительницей и свидетельницей тайн, роза была когда-то эмблемой дипломатов.
Среди экспонатов Оружейной палаты Московского Кремля можно увидеть старинные серебряные кубки, подаренные русским царям немецкими послами в XVI–XVII столетиях. На кубках начертано: «Всё, что здесь произнесётся, пусть под розой остаётся». Эти надписи, конечно, не надо понимать прямо и, сказав что-нибудь, тут же искать подходящий розовый куст. Немецкое выражение unter der Rosen, в буквальном переводе означающее «под розой», имело когда-то переносное значение: «хранить в секрете». Вырезанные на кубках слова были своеобразной клятвой дипломатов сохранять содержание разговоров с иноземными владыками в глубокой тайне.
И, конечно, розу всегда и везде ценили и берегли за её красоту. Да как берегли! Однажды у нас в России в середине XIX века, в годы царствования Николая I, некий генерал по фамилии Клинген прогуливался по Царскосельскому парку. Каково же было его изумление, когда на пересечении двух дорожек, на месте, ничем не примечательном, он увидел часового, неподвижно застывшего с заряженным ружьём. Тот не мог объяснить, что или кого приказано ему охранять. Велено — и всё тут. Клинген заинтересовался, стал рыться в дворцовых документах. Поначалу удалось разыскать только мало что объясняющее письменное предписание, данное за пятьдесят лет до прогулки Клингена: «Охранять пост, находящийся в 500 шагах от восточного павильона».
Дальнейшие розыски и расспросы помогли выяснить следующее. Как-то раз императрица Екатерина II, бабушка Николая I, увидела в парке только что распустившуюся великолепную розу. Чтобы никто её случайно или нарочно не сорвал или не затоптал, царица приказала поставить у цветка часового.
Шли дни. Роза отцвела. Шли годы. Екатерину II сменил на престоле император Павел. Павла — Александр I. Александра — Николай. И часовые сменяли друг друга на посту — день за днём, десятилетие за десятилетием. Охраняли они теперь уже не розу, а только память о ней. Нелепо, конечно, но трогательно.
Завершая сбор нашего гербария на гербах, попробуем перечислить хотя бы некоторые государства, города и организации, включившие изображения розы в свои эмблемы.
Канада, Финляндия (целых девять белых!), остров Родос, Пекин (жёлтая), Болгария (ярко-пунцовая), Социал-демократическая партия Швеции… А в 1986 году конгресс США вынес постановление считать розу эмблемой и этой страны, хотя роза к Америке ни исторического, ни даже ботанического отношения не имеет. Она была завезена на континент менее 200 лет тому назад. Но как же без розы! Зато к нашему гербарию прибавился ещё один герб. И хотя это далеко не полный список, можно смело сказать, что по частоте изображения на эмблемах роза — рекордсмен, настоящая диковинка.
А теперь настала пора поговорить о рекордсменах и диковинках подробней.