Да, работы у Вилли в последнее время было мало. Он разъезжал по Союзу с докладами, выступая в главных школах КГБ, в областных управлениях. Привозил из поездок подарки (вроде вырезанных Джеральдом Бруком шахмат, топориков с инкрустациями, всякую чепуху). В общем, снимал плоды закатного периода карьеры "полковника Абеля".
25 октября правительственный самолет приземлился в парижском аэропорту Орли. Начинался официальный визит Брежнева во Францию, который продлится до 30 октября. Тогда же с генсеком встретится супруга Владимира Высоцкого известная французская актриса и член французской компартии Марина Влади. Вот как она описывает эту аудиенцию:
"Октябрьское утро семьдесят первого года. Я жду с сестрами в холле парижской клиники. Маме, которой я дорожу больше всего на свете, удалили раковую опухоль. Она не хотела нас беспокоить, и за несколько лет болезнь прочно обосновалась в ней. Мы знаем, что у нашей сестры Одиль тот же диагноз. Мы подавлены. Хирурги пока ничего не говорят. Я жду до последнего момента. Я вижу, как после операции маму провозят на каталке.
В такси я стараюсь успокоить свое перегруженное сердце. Я причесываюсь, пудрюсь — я еду на встречу активистов общества дружбы "Франция-СССР" с Леонидом Брежневым.
Актерская дисциплина снова выручает меня. Я приезжаю в посольство СССР как ни в чем не бывало, готовая к рандеву, важность которого я предчувствую. Мы ждем в салоне, все немного скованны, потом нас впускают в зал, где стулья стоят напротив письменного стола. Входит Брежнев, нам делают знак садиться. Нас пятнадцать человек, мужчин и женщин всех политических взглядов — голлисты, коммунисты, профсоюзные деятели, дипломаты, военные, писатели — все люди доброй воли, которым дорога идея взаимопонимания между нашими странами.
Мы слушаем традиционную речь. Брежнев держится свободно, шутит, роется в портсигаре, но ничего оттуда не достает, сообщает нам, что ему нельзя больше курить, и долго рассказывает об истории дружбы между нашими народами. Ролан Леруа мне шепчет: "Смотри, как он поворачивается к тебе, как только речь заходит о причинах этой дружбы…" Действительно, я замечаю понимающие взгляды Брежнева. Я знаю, что ему известно все о нашей с тобой (имеется в виду Высоцкий. — Ф. Р.) женитьбе. Когда немного позже мы пьем шампанское, он подходит ко мне и объясняет, что водка — это другое дело, что ее нужно пить сначала пятьдесят граммов, потом сто и потом, если выдерживаешь, — сто пятьдесят, тогда хорошо себя чувствуешь. Я отвечаю, что мне это кажется много. "Тогда нужно пить чай", — заключает он, и я получаю в память об этой встрече электрический самовар, к которому все-таки приложены две бутылки "Старки" (была такая популярная водка. — Ф. Р.).
Прежде чем уйти, мы фотографируемся: группа французов вокруг советского главы. Этот снимок сделал гораздо больше, чем все наши хлопоты, знакомства и мои компромиссы, вместе взятые. Чтобы понять настоящую цену этой фотографии, мне было достаточно увидеть по возвращении в Москву неуемную гордость, внезапно охватившую твоих родителей, которые демонстрировали вырезку из газеты кому только возможно.
Вечером я в отчаянии возвращаюсь домой. Мама — моя подруга, мой единственный стержень в этой жизни — при смерти. Я понимаю, как неуместна вся эта комедия, сыгранная во имя некоторого туманного будущего, по сравнению с неизбежностью предстоящей утраты…"
В тот же день в Москве скончался один из создателей советского "ядерного щита", дважды Герой Советского Союза академик Михаил Янгель. Почти всю свою сознательную жизнь покойный посвятил самолето-ракетостроению. В конце 50-х его "фирма", расположенная в Днепропетровске, создала межконтинентальную баллистическую ракету "Р-12", успешные испытания которой укрепили позиции сторонников создания ракет на высококипящих компонентах топлива, с автономной системой управления. Это тогда Хрущев заявил, что "у нас производство ракет доставлено на конвейер, на одном заводе (имелась в виду "фирма" Янгеля) ракеты выходят, как сосиски из автоматов".
Однако в начале 60-х объединение Янгеля из чисто ракетного преобразовали в ракетно-космическое, и оно стала конкурентом "фирмы" Сергея Королева. Первые спутники "ДС-1" и "ДС-2" у Янгеля собирали… в полуподвальном помещении, за глаза именуемом "ямой". Но уже через год был получен блестящий результат — выведен на орбиту первый спутник "Космос". В то же время "янгелевцы" работали и на "оборонку": в 60-е ими была создана самая мощная боевая ракета в мире Р-36 (СС-9). Впереди у Янгеля были новые задумки, но они осуществились уже без его участия: в день своего 60-летия академик скончался. Из некролога, опубликованного в газетах, весь мир наконец узнал имя человека, который создал советский "ядерный щит".
26 октября на 64-м году жизни скончался кинорежиссер Михаил Шапиро. Многие читатели наверняка впервые слышат эту фамилию, что вполне объяснимо. Кино любят все, а вот создателей любимых картин знают почему-то единицы. Между тем Шапиро был соавтором (вместе с Надеждой Кошеверовой) нетленного хита "Золушка" (1947) с восхитительной Яниной Жеймо в главной роли. Кроме этого, Шапиро снял фильмы "Искатели" (1957), "Каин XVIII" (1967), а также первый советский широкоформатный фильм-оперу со стереофоническим звучанием "Катерина Измайлова" (1967) и др.
В те же дни "костлявая" уже ходила по пятам другого известного кинорежиссера — Михаила Ромма. 27 октября, после долгого перерыва, вызванного болезнью, Ромм приехал на "Мосфильм", где работал над последней своей картиной "Великая трагедия" (общее название цикла — "Мир сегодня") о событиях в Китае. Мы помним, с какими муками шла работа над ним, как долго Ромму не давали "добро" на ее запуск, и как вся эта свистопляска сильно подорвала здоровье режиссера. В сентябре ему предложили лечь в больницу, но он отказался, мотивируя это тем, что не имеет права бросать свою съемочную группу в такой ответственный момент (они только-только приступили к монтажу фильма). Его плохое самочувствие внешне не было заметно, особенно для посторонних. Ромм никогда не жаловался, энергично работал. Лишь однажды в присутствии коллег он сказал: "Ходит старая с косой где-то за спиной, рядом". Затем помолчал и уже энергично добавил: "Мне нужно еще 10 лет". У Ромма было много замыслов: экранизация пьесы А. Володина, телевизионный вариант "Обыкновенного фашизма", книга по режиссуре, наконец — завершение работы над "Миром сегодня".
Вспоминает В. Балдин: "Отчетливо помню день 27 октября. Минута за минутой. После долгого отсутствия из-за болезни Ромм приезжает на студию. Мы вновь, в который раз, смотрим весь накопленный по картине материал. Михаил Ильич говорит, что все это не то и нужно обсудить, что делать дальше. Вся группа расположилась в его кабинете вдоль стен, увешанных большими фотографиями. Видно, что Ромма что-то беспокоит, но он не хочет показывать. Я сижу в стороне, стараюсь снимать, как всегда, незаметно. Снимаю больше, чем когда-либо. Может быть, сработало то, что называется интуицией. Но я чувствую, что надо снимать. Откладывать нельзя.
Ромм шутит, смеется, советуется, недоумевает, ходит и курит, курит, курит. А я ловлю в объектив каждое его состояние, пока вдруг не кончается пленка. Вот последний кадр. Уже уходя, около двери, Михаил Ильич говорит что-то операторам Г. Лаврову и О. Згуриди. Они внимательно слушают, опустив голову.
Это была последняя встреча группы с Роммом…"
В этот же день в Москве завершился шахматный матч между Тиграном Петросяном и Робертом Фишером. Со счетом 6,5:2,5 победил Фишер, тем самым завоевав право бросить перчатку чемпиону мира Борису Спасскому. Оценивая результаты этой игры, В. Хенкин писал:
"Матч с Петросяном показал не только большую практическую силу Фишера, но и завидную психологическую устойчивость 28-летнего гроссмейстера. Начало поединка сложилось для него не слишком благоприятно. Привычного "блицкрига" не получилось. Петросян сумел удержать равновесие в первых пяти партиях, а в чисто шахматном плане имел даже определенный игровой перевес.
Многие специалисты полагали, что Фишер, столкнувшись со столь яростным сопротивлением, потеряет веру в свою "непогрешимость" и начнет играть нервно и азартно. Этого, однако, не случилось. Американский гроссмейстер не изменил своей активно-позиционной манере игры. Он терпеливо дожидался своего часа.
Вторая половина матча началась мощным наступлением американского гроссмейстера. Почувствовав неуверенность соперника, он заиграл свободней и раскованней…"
И еще одно крупное спортивное событие произошло в этот день. Сборная Советского Союза по футболу в далекой испанской Севилье играла очередной матч отборочного цикла чемпионата Европы с командой Испании. Табло зафиксировало сухой счет — 0:0, что для нашей сборной, игравшей в гостях, явилось несомненным успехом. Это была последняя официальная игра советской сборной в 1971 году. В целом сезон для команды сложился очень даже неплохо. Она не проиграла ни один из одиннадцати матчей и удачно завершила отборочный цикл чемпионата Европы. Не случайно по результатам выступлений в 1971 году наша сборная в ежегодной классификации еженедельника "Франс футбол" разделила 1-2-е места со сборной Англии.
29 октября Советский Союз навсегда оставил знаменитый оперный тенор Михаил Александрович. Это событие знаменательно тем, что "отъезжант" стал одним из первых именитых деятелей советского искусства (он был заслуженным артистом РСФСР, лауреатом многих конкурсов), кто покинул страну. Мысль уехать из Советского Союза пришла к Александровичу год назад, но сделать это быстро не удалось — против были все ведомства, занимающиеся эмиграцией. Артиста неоднократно вызывали в высокие инстанции, где пытались его отговорить: так, замминистра внутренних дел Борис Шумилин больше часа продержал Александровича в своем кабинете. Однако безуспешно: в конце концов бумаги оперного тенора легли на стол премьер-министра Алексея Косыгина, который после некоторых раздумий их подписал. Спустя несколько дней после этого Александрович вместе с женой, братьями и матерью эмигрировал в Израиль.