имеешь права… Я объясняю по-человечески: у меня Алена (жена артиста. — Ф. Р.) в рядах, ей положено по должности, она у меня голова, на семью одного коммуниста достаточно. Он ни в какую: народный — ты, партия тебя признала. (Партия??) Я свои аргументы: посуди сам, Толя. Хоть я и народный, но ни народ, ни твоя партия в широком, массовом значении слова меня не знают. Уважает кучка психов, вредных интеллигентов — изгоев, блокадников, собаководов, алкоголиков, — и то не тех, что политуру, самогон, мебельный лак… Такая маленькая кучка. Все!..
Конечно, я все это вливал в Пустохина по капле, не сразу. Еще напомнил ему про героев. Ведь вам, Толя, нужны красивые, социальные. А что у меня? Посмотри внимательно — не тот парад на лице!.. Знаешь, я сейчас читаю «Крейцерову сонату» Льва Николаевича… Могу срисовать оттуда портрет, который тебе нужен. Присмотрись в театре к кому-нибудь еще — и ты найдешь то, что ищешь: «миндалевидные влажные глаза, красные улыбающиеся губы, прическа последняя, модная… сложение не уродливое, с особенно развитым задом, как у женщины». По-моему, вполне… «Кто написал эту сонату? — переспросил Пустохин. — Надо будет почитать…» Он малость уже подкис, задумался. «Да, — говорит, — на трибуну тебя не поставишь. Кочергин тоже не может в партию, он — католик. Пойду-ка я к Стржельчику, поговорю с ним. Как ты думаешь, согласится?..»
8 субботу, 8 октября, популярному писателю Юлиану Семенову исполнилось 46 лет. Он в тот день вернулся из Ленинграда и собирался ехать к себе на дачу на Пахру, чтобы в кругу друзей отметить это событие. В том же поезде в столицу возвращались и Владимир Высоцкий с Вадимом Тумановым. Семенов, естественно, стал зазывать их к себе: мол, выпьем-закусим. Но Высоцкий от этого приглашения вежливо отказался, сославшись на то, что ему сейчас недосуг.
Вспоминает В. Туманов:
«Мы были в тот момент совершенно свободны, хотели есть, кажется, еще в Ленинграде и как раз, выйдя из вагона, обсуждали, куда пойти. Почему он не пошел? Точно не могу ответить, но, кажется, что-то в приглашении, в форме его, что ли, показалось Володе некорректным. Он был очень чуток к нюансам…»
9 октября в 5.40 утра по-московскому времени с Земли стартовал космический корабль «Союз-25» с двумя космонавтами на борту: Владимиром Коваленком и Валерием Рюминым. Они должны были достичь новой станции «Салют-6» и, согласно программе полета, состыковаться с ней. Однако в ходе этого полета космонавты едва не распростились с жизнями. Причем произошло это уже в самом начале полета, непосредственно во время стыковки. Корабль подошел к станции вплотную, коснулся ее, но штырь стыковочного механизма не попал в приемный конус. Такой же неудачей закончилась и вторая попытка. Коваленок остановил корабль около станции, пытаясь оценить ситуацию, и в это время с Земли обнаружили, что топливо, отведенное на стыковку, израсходовано полностью. Больше того — основная топливная система пуста, а это совершенно недопустимо. В ней должно было оставаться топлива хотя бы на одну попытку спуска. Оставался последний шанс — топливо, находившееся в резервной системе. Но тут всплыла еще одна неприятность: корабль и станция до сих пор не разошлись на оптимальное расстояние. Почему это произошло, было непонятно, но ситуация стала критической: корабль, оказавшись в тени станции, которая защищает его от встречного потока, мог вообще не развестись. Вместе они могли летать до бесконечности, а ведь кораблю нельзя долго находиться на орбите, поскольку запасы кислорода на нем небольшие. Короче, в ЦУПе схватились за голову и стали лихорадочно придумывать, как выйти из создавшегося положения. Вот как об этом вспоминает руководитель программы А. Елисеев:
«Баллистики потом объяснят, что произошло, а сейчас надо думать над тем, что делать. Ситуация из разряда невероятных. Такого идеального зависания мы не могли ожидать ни от автоматики, ни от космонавтов. Что, если полет рядом со станцией будет продолжаться до завтрашнего дня и, не дай бог, она стукнет по иллюминатору корабля? Как от этого застраховаться? Можно, конечно, на короткое время включить двигатели, которые отведут корабль от станции, но для этого надо знать, где он находится: сзади, спереди, сверху или снизу станции. Ни космонавты, ни станции слежения не могли дать координаты, а не имея такой информации, включать двигатели опасно — вместо расхождения можно вызвать столкновение. С другой стороны, и ждать долго нельзя. Я впервые почувствовал себя в ловушке, из которой не было выхода. Получалось, что в любом варианте приходится рисковать жизнью экипажа. Никогда раньше я такого не переживал…»
Но оставим на время космос и вернемся на грешную землю.
В тот день, когда в космос стартовал «Со-юз-25», в Москве футбольный «Спартак», выступающий в первой лиге, нанес поражение динамовцам из Ленинграда — 1:0. Эта победа позволила москвичам закрепиться в лидерах турнира: набрав 45 очков, «Спартак» занимал 2-е место, уступая всего лишь очко ташкентскому «Пахтакору».
А вот хоккейный «Спартак» своих болельщиков, наоборот, огорчал. 1 октября стартовал чемпионат страны, были сыграны уже два тура, и в обоих спартаковцы потерпели поражения: от ЦСКА (1:5) и свердловского «Автомобилиста» (1:9) (проиграет он и третью игру с рижским «Динамо»). В результате этого москвичи занимали последнее, 10-е место в турнирной таблице, чего со «Спартаком» давно уже не было. И это при том, что в команде появился новый старший тренер — Роберт Черенков, до этого возглавлявший саратовский «Кристалл». Волею судьбы жить его с семьей определили аккурат в доме, в котором проживал и ваш покорный слуга, причем в одном подъезде: мы жили на 5-м этаже, а Черенков двумя этажами выше. И меня в те дни все время подмывало спросить у тренера, когда же моя любимая команда начнет выигрывать. Так и не спросил — духу не хватило.
10 октября новые беспорядки произошли в Вильнюсе. И вновь, как и в первом случае, поводом к ним послужил футбольный матч. В тот день вильнюсский «Жальгирис» встречался со смоленской «Искрой», и 10 тысяч разгоряченных игрой зрителей сразу после матча направились в центр города, выкрикивая лозунги против советской власти. У моста Жалясис к ним присоединились еще около 500 человек, включая русских. Милиция попыталась остановить шествие, но силы оказались явно неравны: демонстранты прорвали хилую цепочку стражей порядка и вышли на проспект Ленина. Но здесь их встретил второй, куда более мощный заслон из милиционеров и солдат внутренних войск. На площади началась настоящая битва, в которой органы правопорядка применили дубинки, а демонстранты пустили в дело камни и цепи. Были выбиты стекла в здании ЦК КПЛ, разбиты витрины с политическими плакатами, прославляющими КПСС и новую Конституцию. Потери с обеих сторон были внушительными, хотя демонстрантам досталось больше: на десяток раненых стражей порядка пришлось около трех десятков раненых манифестантов. 44 человека были задержаны, причем большая часть из них — студенты. Их всех затем исключат из вузов, некоторых посадят.
10 октября из рядов членов Союза писателей СССР в добровольном порядке вышел писатель Георгий Владимов. Как мы помним, за последнее время из СП были исключены сразу несколько талантливых писателей, чьи произведения не укладывались в русло «социалистического реализма» (Владимир Корнилов, Лев Копелев), и следующим на очереди должен был стать именно Владимов, роман которого — «Верный Руслан» — был недавно опубликован на Западе. Но тот оказался хитрее. Чтобы лишить руководителей СП радости присутствовать на очередном судилище, он написал заявление сам. В нем он написал: «Оставаясь на этой земле, я в то же время не желаю быть с вами. Уже не за себя одного, но и за всех, вами исключенных, «оформленных» к уничтожению, забвению (пусть не уполномочивших меня, но, думаю, не ставших бы возражать), я исключаю вас из своей жизни. Горсточке прекрасных, талантливых людей, чье пребывание в вашем союзе кажется мне случайным и вынужденным, я приношу сегодня извинения за свой уход. Но завтра и они поймут, что колокол звонит по каждому из нас и каждым этот звон заслужен: каждый был гонителем, когда изгоняли товарища, — пускай мы не наносили удара, но поддерживали вас — своими именами, авторитетом, своим молчаливым присутствием.
Несите бремя серых, делайте, к чему пригодны и призваны, — давите, преследуйте, не пущайте. Но — без меня.
Билет № 1471 возвращаю…»
Подходят к концу съемки фильма «В зоне особого внимания». Вот уже почти месяц в теплых павильонах «Мосфильма» снимают объекты «хутор», «кинозал «Южных», «штаб «Северных». 10 октября снимали один из самых динамичных эпизодов фильма — поединок прапорщика Валентира (Михай Волонтир) с озверевшими уголовниками на хуторе. Помните, прапорщик возвращается на хутор и застает в избе связанного хозяина и четырех матерых зэков, нагло хозяйничающих в доме. Зэки отнимают у непрошеного гостя автомат, но забывают, что для десантника главное оружие не он, а его руки и ноги. С их помощью прапорщик и вырубает зэков, да так лихо, что просто дух захватывает. Что неудивительно: ведь во время съемки эпизода дублером актера был знаменитый специалист по восточным единоборствам, старший тренер центральной школы карате Добровольного спортивного общества профсоюзов Тадеуш Касьянов.
В Сочи снимают другой фильм — «Женщина, которая поет». 10 октября там снимали эпизод на пляже с участием Аллы Пугачевой и Николая Волкова. Поскольку в те часы на пляже находилась масса отдыхающих, все они ринулись к съемочной площадке, чтобы своими глазами увидеть звезду — Аллу Пугачеву. Вот как это описывает режиссер фильма А. Орлов:
«Во время перерыва вокруг Аллы собралась большая толпа, и все стали просить у нее автографы. Но поскольку на пляже у многих людей просто не нашлось, на чем писать, стали подбирать гальку, и Алла расписывалась на камушках. В конце концов когда мы вернулись на берег продолжать съемку, то, к нашему ужасу, обнаружили, что гальки на пляже просто не осталось…»
Тем временем ситуация вокруг космического корабля «Союз-25» продолжает оставаться опасной. Руководитель полета Алексей Елисеев мучительно ищет выход из тяжелого положения, в котором оказались космонавты. Ему пытаются помочь многочисленные советчики из числа его подчиненных. Некоторые из них предлагают дать экипажу указание немедленно включить систему ручного управления и с помощью двигателей отойти от станции. По их мнению, вероятность столкновения через полвитка крайне мала. Однако баллисты возражали против этого варианта: они заявили, что, если к