о прекрасно докажет, сыграв главаря банды в фильме «Сыщик»). Когда кандидатура Химичева отпала и требовалось как можно быстрее найти нового исполнителя (съемки-то уже шли), Высоцкий вспомнил про Александра Белявского. Но у того на лето были совсем иные планы. Он получил шесть соток в деревне Ершово. Его голова была полна заботами о том, какой забор поставить, где разместить туалет и т. д. По его же словам: «Я ставил забор, что-то копал, достраивал и так далее. Крестьянствовал от зари до зари, соседи мне кричали: «Трактор, отдохни!». И вот однажды к моему участку подъезжает на велосипеде какой-то парень и спрашивает: «Белявский?». Я говорю: «Да, Белявский». А он: «Давай два рубля!». Прикидываю: бутылка водки стоит три двенадцать. А тут всего два рубля. Парень на велосипеде, до сельмага — полтора километра, а для полного счастья сто граммов никогда не помешает… Я вручаю ему эти два рубля, а он мне взамен… дает телеграмму из Одессы: «Надеемся на вашу отзывчивость, предлагаем роль Фокса в фильме «Эра мелосердия». Верим, что не откажетесь, ввиду нашего давнего знакомства. Директор картины Панибрат» (потом я выяснил, что Панибрат — это женщина). Я размышляю. Одесская киностудия. Детектив. Сколько их было. Чего это я полечу, когда у меня еще забор не закончен? А приемы у нас, актеров, есть испытанные, как отказаться так, чтоб не обидеть съемочную группу. Доберусь до деревни Ершово, там есть телефон. Закажу разговор с Одессой и выясню: мол, кто у вас из артистов снимается? Скажут, к примеру: «Тютькин!». А я на это — а, у вас Тютькин снимается! Ну извините, господа! Я с этим человеком не в одной картине! Давайте в другой раз. Но после ответа я стоял как громом пораженный. Оказалось, что в фильме снимаются Высоцкий, Юрский, Конкин, Куравлев, Джигарханян. Я решил, что мое сельское хозяйство не пострадает, и вылетел в Одессу…»
С 26 июня начали снимать эпизод, где Шарапов допрашивает Фокса. Помните, последнего выловили из реки и привезли на Петровку, 58, чтобы расколоть на убийство Груздевой. А он идет в несознанку: мол, ничего не знаю, никого не убивал. И Шарапов идет на хитрость: под видом сличения почерка вынуждает Фокса написать записку-пароль, чтобы с ней проникнуть в банду. О том, как проходили съемки, рассказывает А. Белявский:
«Утром я пришел на съемочную площадку. Съемки должны были начаться со сцены допроса пойманного Фокса. Я сижу уже загримированный. Мне нарисовали какие-то царапины на лице, можно идти в павильон репетировать. А я сижу, смотрю в зеркало «на этого» (в отражении), хочу сказать себе, мол, я Фокс, — и не могу! Вижу в зеркале Сашу Белявского! Думаю, дай-ка я себе лицо изменю. Прошу у гримерши кусочек ватки, кладу за щеку, как будто опухоль. Противно! А дело было летом. Июнь месяц, вишня в Одессе поспела, все наварили вишневого варенья. Вижу, девочки, закончив свою работу с гримом, уселись пить чай именно с вишневым вареньем. Взял ватку, как следует извозил ее в варенье и засунул в рот. А варенье жидкое, если на вату надавить языком, то будто кровь по подбородку течет! Хорошо! Уже есть за что зацепиться! И я на допросе был занят в основном тем, что представлял последствия «ментовской» выволочки. Ведь я там то ли ударился, то ли меня побили. И я полез языком к этой ватке, надавил на нее, и чувствую, что у меня из края рта потекло что-то. Я пальцем дотронулся, смотрю — вроде как кровь. Но Фокс-то себя уважает! Ну, не об себя же! Правда? Я взял и об стол следователя со смаком промазал, украсил ему стол. Это не репетировалось, не искалось. Это произошло. Это было так неожиданно. И это вошло в фильм…
После выхода картины ко мне будут подходить люди и спрашивать, мол, сидел? Я честно буду отвечать, что нет. А они не поверят и напомнят про кровь на столе следователя…»
Владимир Роговой продолжает на Киностудии имени Горького работу над комедией «Баламут». Съемки фильма начались в середине марта, и за это время пройдена уже половина пути: снята большая часть павильонов и естественного интерьера (последний снимали в Институте управления). С июня начались съемки натурных эпизодов, для чего группа выехала в одну из деревень Домодедовского района Подмосковья. Там в течение 12 дней (21 июня — 2 июля) снимались эпизоды, где студенты под руководством своего неунывающего однокурсника Пети Горохова (Вадим Андреев) работают в колхозе.
26 июня в школах страны состоялись выпускные балы. Среди выпускников того года были, естественно, и будущие звезды. Так, будущая «интердевочка», а также Настя Каменская — актриса Елена Яковлева — окончила среднюю школу в Харькове (там служил ее отец, военный). На выпускном балу ее одноклассники решили опустить в бутылку из-под шампанского записки со своими заветными желаниями — чтобы когда-нибудь проверить, сбылись ли они. Так вот, Яковлева, громыхая деревянными сабо на высоченной платформе (супермодная по тем временам обувка), первая подошла к бутылке и просунула в ее горлышко записку. В ней была всего одна строчка: «Хочу быть знаменитой актрисой».
Дочка популярной певицы Эдиты Пьехи Илона справляла свой выпускной в одной из школ Ленинграда. Ее мама страстно желала попасть на этот вечер, чтобы посмотреть на свою дочь в ослепительно красивом платье, а также на ее одноклассников. Тем более что практически все родители на этот выпускной пришли. Но певицу ждало разочарование: дочь категорически запретила ей даже близко приближаться к школе. Она сказала: «Ты что, хочешь, чтобы полгорода сбежалось на тебя смотреть?!». Но Пьеха все равно обманула дочь: прихватив с собой свою университетскую подругу (они окончили ЛГУ в конце 50-х), она приехала к школе и спряталась в школьном саду. Поэтому, когда выпускники высыпали на улицу, певица смогла увидеть и свою дочь, и ее одноклассников.
27 июня Москву потрясло жуткое преступление: в самом центре города, возле гостиницы «Интурист», были зарублены топором трое иностранцев-шведов. Произошло это средь бела дня на глазах у десятков свидетелей. Зрелище было жутким. Туристы стояли у входа в гостиницу, ожидая прибытия автобуса, который должен был отвезти их на экскурсию. Настроение у всех в этот теплый солнечный день было праздничное. Поэтому никто не обратил внимания на странного молодого человека, который стоял чуть в стороне от туристов и внимательно за ними наблюдал. На парне был пиджак, левую сторону которого он почему-то придерживал рукой. Почему он это делал, стало ясно чуть погодя, когда незнакомец направился прямиком к туристам. Все произошло очень быстро. Едва парень поравнялся с первым иностранцем, как выхватил из-под пиджака топор и обрушил его на голову шведа. Тот, как подкошенный, рухнул на землю. Увидев это, его земляки на какие-то мгновения оцепенели от ужаса, и этого времени убийце вполне хватило, чтобы ударить топором еще двух туристов. Сделать большее маньяк не успел — на него навалились прохожие и вырвали из рук орудие убийства.
Вечером того же дня вся Москва знала об этом преступлении: у молвы в те годы были длинные ноги. Тем более что западные радиоголоса только и делали, что описывали в своих новостях эту трагедию. На следующий день в ряде центральных газет появилась скупая информация об этом инциденте: сообщалось, что психически ненормальный человек напал на шведских туристов и с помощью топора двух человек убил и одного тяжело ранил. Представитель «Интуриста» выразил соболезнование послу Швеции в СССР. Больше ничего не сообщалось. И только спустя много лет стали известны подробности инцидента.
Нападавшим действительно был псих. Этот парень впервые попал на заметку медиков еще в 1972 году, когда с помощью все того же топора нанес травму своему сверстнику. Того угораздило сняться в кино, а его душевнобольной приятель на этой почве весь обзавидовался. В итоге он решил восстановить «справедливость» с помощью топора. За это его упекли в психушку, где он пробыл несколько лет. Потом тамошние врачи сочли его выздоровевшим и выписали на свободу. Как оказалось, зря. 27 июня 1978 года псих опять взялся за любимое оружие. Повздорив дома из-за какого-то пустяка с племянником, он в порыве гнева схватил топор и раскроил несчастному череп. Но этому ему показалось мало, и он отправился вершить «правосудие» на улицу. Вскоре ноги привели его к гостинице «Интурист». Что было дальше, мы уже знаем.
В тот же день 27 июня под Таллином начались съемки фильма «Сталкер». Как мы помним, начаться они должны были еще в начале этого месяца, но в дело вмешались врачи: они запретили Андрею Тарковскому приступать к съемкам, обязав его пройти санаторное лечение после перенесенного инфаркта. Режиссер вынужден был подчиниться. Пока он лечился, съемочная группа строила декорации под Таллином и с нетерпением ждала появления режиссера на съемочной площадке. В конце июня это наконец произошло. Поскольку болезнь Тарковского отняла у группы почти месяц работы, снимать пришлось в ускоренном темпе: всего 1–2 дубля на эпизод. Объект «Зона» снимали на территории маленькой заброшенной электростанции, построенной в начале 50-х (24 км от Таллина). Там рядом протекала речка, торчали из земли какие-то железяки и рос густой мох на старом бетоне. Говорят, Тарковский был буквально заворожен этим ландшафтом. Но он вносил в него и свои изменения: по его приказу рабочие перекрасили деревья в темно-серый цвет и повырывали из земли все желтые цветы, которые придавали пейзажу слишком радостный оттенок. Доминирующим цветом должен был стать подавленный зеленый и крупицы белого внутри — и ничего жизнерадостного. Фильтром утемнялось небо, и если где-то зелень была слишком яркой, тогда ее запыляли темной краской. Так Тарковский создавал в кадре ощущение тревоги.
Между тем в Останкино продолжают бушевать страсти вокруг популярного диктора Юрия Николаева. Как мы помним, его угораздило в пьяном виде не только явиться на работу, но и выйти в эфир. Поскольку ничего подобного за всю свою историю советское телевидение еще не переживало, скандал разразился грандиозный. Решение вопроса было вынесено на коллегию Гостелерадио СССР, и перед диктором реально маячила угроза быть выкинутым с телевидения с волчьим билетом (из кандидатов в члены КПСС его успели выкинуть на второй день после случившегося). Однако на сторону про