гко справляются при помощи своих копыт. Приручение их до сих пор не удавалось.
Значительно меньше кулана похожий на него по образу жизни онагр (Е. onager), окрашенный в красивый, белый с серебристым, цвет, переходящий на верху головы, на боках и бедрах — в светло-рыжий. Шерсть онагра еще мягче и шелковистее, чем у лошади. Любимая пища его — солончаковые растения, далее, одуванчик, осот и др., а также колючие и болотные растения. Даже воду он более любит соленую, нежели пресную. За этим животным охотятся из-за вкусного мяса, высоко ценимого в тех странах, где оно водится (в Сирии, Аравии, Персии, Белуджистане).
Что касается ослов, то домашний осел происходит от дикого африканского, и теперь еще встречающегося на его родине в двух разновидностях. Первая, степной осел (Е. asinus africanus) похож на своего ручного потомка в Египте, по нраву же и образу жизни — на своих диких азиатских сородичей. Он — большого роста, красиво сложен, светло-рыжего цвета, с черными полосами (на спине и боках); грива — короткая, прямостоящая, кисть же хвоста — большая, длинная. От степного осла отличают сомалийского осла (Е. as. somalicus), еще больше ростом и с более длинной, отвислой гривой. Он серого цвета с неясной полосой на спине. Первый водится в Нубии, доходя до Красного моря, второй — в стране Сомали. Подобно кулану и онагру, дикие ослы водятся большими стадами и так же быстроноги и пугливы. От этих видов, а может быть, путем скрещивания и с другими, близкими видами, например, онагром, произошли различные породы домашнего осла, широко распространенного не только в Сев. и Вост. Африке, но и в Средней Азии, Ю. и Ср. Европе и даже далекой Ю. Америке. Чем суше страна, тем лучше и ослы ее. Сырость и холод осел переносит хуже, чем лошадь. Поэтому в Персии, Сирии, Египте, Берберии и Ю. Европе находятся лучшие, более красивые и сильные ослы, тогда как в Ср. Африке и Ср. Европе — самые плохие и маленькие. Несмотря на крайне дурное обращение хозяев, осел — очень прилежен, крайне умерен в пище и очень терпелив. Ночью он получает свою главную пищу — бобы, которые, раздробляет с громким шумом, днем же по временам ему дают то пучок клевера, то горсть бобов. Выносливость его такова, что рослый мужчина может сесть на осла, который бывает часто не больше 6-недельного теленка, и несется с ним в галоп. Употребление этих животных «под верх» особенно распространено в Египте, где погонщики их образуют настоящую касту.
«Настоящая потеха и вместе с тем настоящее мучение, — говорит Богумиль Глольд, — иметь дело с погонщиками ослов, обступающими иностранцев при выходе на берег, например, в Александрии. Они бросаются наперебой к глупым, по их мнению, иностранцам и предлагают своих бегунов, расхваливая их достоинства без зазрения совести.
«Посмотри, господин, — кричит один, — на этого осла; ведь это — настоящий паровоз! Сравни его с другими. Они развалятся под тобой, а ты — сильный человек. А мой осел побежит под тобой, точно газель».
«Вот кахетинский осел, — выхваляет другой, — его дед был самец газели, а праматерь — дикая лошадь. Эй ты, кахетинец, — обращается погонщик к своему ослу, — ну-ка, докажи господину, что я говорю правду! Не посрами своих родителей, иди с Богом, моя ласточка!» Третий, желая превзойти своих соперников, величает своего бегуна Бисмарком, Мольтке и пр. Все это продолжается до тех пор, пока оглушенный путешественник не сядет на первое попавшееся животное. Тогда погонщик начинает дергать, толкать, бить осла или колоть заостренной на конце палкой, после чего осел пускается вскачь; сзади же бежит сам погонщик, крича, понукая осла, одобряя его, болтая и надрывая свои легкие так же, как и осел».
К обыкновенному европейскому ослу вполне применимы слова Окена: «Домашний осел так опустился вследствие постоянно дурного обращения с ним, что почти не похож на своих прародителей. Он не только отличается от них меньшим ростом, но и цветом шерсти, которая у него более бледного серо-пепельного цвета; уши его также длиннее и дряблее, чем у дикого осла. Бдительность перешла у него в упрямство, проворство — в медленность, живость — в леность, ум — в тупость, любовь к свободе — в терпение, мужество — в равнодушие к побоям». Между тем, по выражению Шейтлина, ручной осел по натуре чаще сметлив, нежели глуп, и более коварен и хитер, чем лошадь. При всем терпении он — страшно упрям; тогда и побои не действуют на него. Хозяина он знает, но не выказывает к нему особого расположения. Замечательно, что осел заранее чувствует перемену погоды: перед дурной погодой печально свешивает голову или же весело прыгает, если будет ведро. Внешние чувства, особенно слух и зрение, развиты у него очень хорошо, только осязание слабо. К пище это животное крайне нетребовательно, только воду требует непременно чистую.
Голос ослов — всем известный, душераздирающий крик «и-а», «и-а», который стоит поднять одному экземпляру, чтобы его подхватили и все другие, кто только слышит его. Получается адский концерт, от которого хоть затыкай уши. Между тем египетским погонщикам эта музыка кажется приятной, и часто они сами поднимают ее, давая первые аккорды; тогда все стоящие вблизи ослы дружно подхватывают… Живут ослы, несмотря на истинно каторжную жизнь, лет до 30, даже 40.
Уже с древних времен осла скрещивали с лошадью, получая помеси, которые называются мулами, если отец — осел, и лошаками, если — лошадь. По наружности они более походят на мать, но нрав наследуют от отца. Мул отличается от лошади формой головы, длиной ушей, короткими волосами у корня хвоста и узкими копытами, похожими на ослиные; цвет шерсти у него — материнский, а голос — отцовский. Лошак сохраняет невзрачную наружность своей матери, ее небольшой рост и длинные уши; от лошади же наследует более удлиненную голову, более полные бедра, вполне покрытый волосами хвост и ржание; по характеру он так же ленив, как и его мать. Вследствие большей пользы, обусловленной силой, выносливостью, умом и осторожностью, разводят чаще мулов, особенно в Ю. Америке, где они служат необходимыми вьючными животными в горных странах. В новейшее время доказана способность мулов к размножению, по крайней мере, до второго колена.
В Юго-Восточной Африке, не далее 33–34° в. д., южнее оз. Виктории, встречаются стада красивых, быстрых животных, известных еще древним под именем гиппотигров, т. е. тигровых лошадей.
«Трудно вообразить себе, — говорит Гаррис, — существо прекраснее этого сильного, дикого, быстрого обитателя пустыни. Далеко кругом глаз охотника встречает только песчаную равнину, красноватый цвет которой местами прерывается более темными пятнами выжженной солнцем травы и скудно оттеняется одиноко стоящими группами перистолистных мимоз. Вдруг среди этого безотрадного ландшафта появляется темное облако пыли, подвигающееся все ближе и ближе; наконец, оно превращается в целое стадо великолепно окрашенных полосатых животных, которые вскачь несутся на вас, гремя своими копытами, подобно кавалерийскому полку. Это — табун тигровых лошадей. С беспорядочной поспешностью мчатся они, подняв вверх головы и хвосты. Впереди, с раздутыми ноздрями, развевающейся гривой и хлеща себя по бедрам хвостом, выступает старый жеребец — вожак стада…» Среди стада этих странных животных можно встретить и разных жвачных, напр., буйволов, гну, антилоп, затем — быстроногих страусов. Охотнику на хорошей лошади нетрудно догнать сомкнувшийся тесными рядами табун тигровых лошадей, но одиночной лошади ни за что не догнать, — до того быстры эти животные.
В настоящее время насчитывается 5 видов тигровых лошадей, именно: квагга, дау, зебра, тигровая лошадь Шапмана и зебра Греви.
Первый вид, квагга (Е. quagga), более походит на лошадь, нежели на осла, только — с короткой, прямо стоящей гривой; хвост длиннее, чем у других тигровых лошадей, но короче лошадиного. Волосы короткие. Основной цвет шерсти — гнедой, на голове темнее, на спине и боках — светлее, а на животе — чисто-белый. На голове, шее и плечах тянутся беловато-серые, с рыжим оттенком, полосы, а вдоль спины идет черно-бурая полоса. Размер — до 1 саж., хвост — 60 см, высота у загривка — 1,3 м. Водится в восточных частях Капской области, к северу пустыни Калахари и некоторых других странах Южной Африки. Дау (Е. burshellii), или буршелева лошадь, почти такого же роста, как квагга, но гораздо красивее и благороднее. Грива поднимается в виде гребня на 13 см вышины, хвост почти до корня покрыт волосами. Мягкая, гладко лежащая шерсть наверху светло-рыжая, внизу — белая. По ней идут черные узкие полосы, посредине спины идет также черная полоса, окаймленная белым. Водится ближе к р. Замбези. Там же встречается, в общем очень похожая на дау, тигровая лошадь Шапмана (Е. chapmanii), цвет которой колеблется между желтым с шоколадными полосами и белым с почти черными полосами. Напротив, зебра, или горная лошадь (Е. zebra), более походит на осла, именно джугстая: хвост покрыт короткими, только на конце удлиненными волосами, как у ослов, грива густая, но очень короткая. По белому или желтоватому фону тянутся от самой морды до копыт (что отличает зебру от других тигровых лошадей) косые полосы блестящего черного или рыжевато-бурого цвета. Вдоль спины идет темно-бурая полоса. Очень похожа на нее и зебра Греви (Е. grevyi), только полосы у нее многочисленнее и уже. Первые зебры встречаются в горных странах Капской области, около Бенгуелы и к востоку до 12° ю. ш. Зебра Греви — на полуострове Сомали.
Относительно пищи все тигровые лошади не очень прихотливы, однако им далеко до беспритязательности осла. В случае недостатка пищи они, подобно многим другим животным, предпринимают временные путешествия и в это время часто причиняют большой ущерб колонистам, вытаптывая их поля. Голос полосатых животных так же мало напоминает ржание лошади, как и крик осла. Квагга издает несколько раз повторяемый ею звук «ква», «ква», чем и объясняется готтентотское название этого животного; дау испускает короткие звуки, вроде «го, го»; зебра, по словам Пехуэль-Леше, кри