Сокура возился со своим «Хоплитом», когда заработал его коммуникатор.
— Да?
— Ник, это Шейла. Поднимись на КП.
— Иду.
На КП Николай застал не только Шейлу — вместе с ней подле терминала тактической киберсистемы сгрудились Лерватов, Шерман и Фрост.
Они явно ждали его, чтобы начать какую-то процедуру. Обменявшись молчаливым рукопожатием с Дунканом, Николай сел на предложенный складной стул.
— Смотрим сюда, — Лерватов вставил кристалл в гнездо терминала. — Это запись, которую привез с собой Фрост, — пояснил он для Николая.
На мониторе, куда выводилось изображение, появилась панорама Сферы, отснятая с высоты нескольких тысяч километров. Видеодатчик был укреплен на нижней плоскости одной из орбитальных плит, и потому на картинке присутствовала четкая линия терминатора — граница света и тьмы, впереди которой был день, а позади — ночь.
Внезапно изображение начало укрупняться, будто поверхность Сферы двинулась навстречу наблюдателю, и тотчас, вместо схематичных, размазанных атмосферой линий ландшафта, внизу проявились четкие детали рельефа — стало различимо огромное заболоченное пространство и расположенный посреди вязких топей черный город-муравейник.
— Сейчас датчики комплекса уловили электромагнитные возмущения, локализовали их источник, и процессор отдал приказ видеокамерам укрупнить изображение, — пояснил Фрост.
Пока он говорил, черная громада древнего города, из глубин которого во все стороны по непонятной причине извергалась горячая болотная жижа, заполнила собой весь экран. Буквально на глазах извержение гейзеров пошло на убыль, хотя отверстия города-муравейника продолжали сочиться паром, и вдруг…
— Кто это, Фрайг меня разорви?! — в замешательстве вскрикнул Шерман, глядя, как из всех отверстий города, попавших в поле зрения видеокамер, выползают под красноватый свет древнего солнца сонмища маленьких фигурок.
— Это инсекты, — в гробовой тишине пояснил Фрост, который уже просматривал привезенную запись.
Картина была впечатляющая и нужно сказать — жуткая.
Далекие потомки строителей раскинувшегося вокруг титанического мира выглядели более чем жалко — без какого бы то ни было намека на одежду, блестя в утренних лучах солнца влажными хитиновыми покровами, они двигались по террасам древнего города, совершая хаотичные, прямо-таки броуновские движения, перемещаясь не на двух, а на четырех точках опоры, без цели, смысла — просто ползли, бестолково тычась в разные стороны — не армия, не колонна поселенцев, — какая-то потерявшая матку орда муравьев-переростков, непонятно каким ветром занесенная на исковерканную временем заболоченную равнину.
Они все ползли и ползли, казалось, им не будет конца, как вдруг за их спинами в недрах древнего города внезапно начал вспухать ослепительный голубой шар.
Отголосок титанического взрыва дошел даже до орбитальной плиты, заметно сбив настройку видеодатчиков.
Когда изображение вернулось на место, там, где только что торчала макушка древнего города, уже истекала дымом исполинская коническая воронка, которую с жадным шипением, бурля и вскипая, заполняла вездесущая, вонючая жижа болот.
Уцелевшие после взрыва инсекты беспомощно копошились в грязи, очевидно, полностью потеряв какую бы то ни было ориентацию…
— И так повсюду, по всей Сфере. Сначала срабатывает портал, а потом — взрыв… — Дункан вдруг нервно, судорожно хохотнул и добавил: — По самым скромным меркам, в Сферу выброшено несколько миллиардов инсектов.
Фрост говорил тяжело, нервно, видимо, глубоко переживая каждое слово, — ведь вся его жизнь, тесно связанная со Сферой Дайсона, сейчас, увы, рухнула.
— Большинство инсектов, как я понял, находятся в регрессивной стадии, — то есть ничего не соображают самостоятельно, только жрут, гадят да выполняют приказы своих вожаков, — с отвращением пояснил он. — Но хуже всего другое — порталы сработали и взорвались. Все… — Он горько усмехнулся. — Амба… Кто-то захлопнул дверь с той стороны.
— Ничего не понимаю… — уставился на него Щерман. — Я не вижу смысла в этом бардаке! — Он оторвал взгляд от Дункана и вновь посмотрел на экран. — Как это взаимосвязано? Атака на Элио, уничтожение станции ГЧ, голубокожие гуманоиды, управляющие нашими боевыми машинами, теперь порталы и инсекты… Кто, Фрайг побери, воюет с нами? Уж не вся ли Вселенная?
В наступившей тишине внезапно заговорила Шейла:
— С нами воюет не Вселенная, Хью, а горстка свихнувшихся от старческой дряхлости существ, — произнесла она.
— Не понимаю, — повернулся к ней Шерман.
— Сейчас объясню. — Шейла подошла к терминалу, надеясь, что капитан уже отослал свой отчет по локальной сети. — Взгляните сюда — и многое станет ясно.
— Поверить не могу!.. — Фрост смотрел на данные, поступающие с терминала медицинского модуля штурмового носителя «Нибелунг». — Это одно и то же существо, клянусь всеми Шиистами!
Поспорить с выводами машины было трудно. Действительно, одно из голубокожих тел, фрагменты которого были извлечены из остова «Призрака», по своим генетическим данным полностью совпадало с аналогичными показателями, полученными при исследовании трупа голубокожего гуманоида на Элио.
— Выходит, на Воргейзе, затем на Элио и, наконец, тут, в Сфере Дайсона, среди прочих голубокожих действовало одно и то же существо? — растерявшись, переспросил Фрост.
— Один и тот же разум, сознание… — уточнила Шейла. — Сознание бессмертного, которое за это время сменило три тела, а сейчас, скорее всего, уже очнулось в четвертом.
— Дьявол… — не найдя других слов для характеристики ситуации, выругался Шерман. — Выходит, все наши жертвы — коту под хвост?!
Ситуация складывалась не из легких.
Шерман был прав… Да, удар отбит, враг отброшен, но Сеть Интерстар разрушена, уничтожен центральный узел станций Гиперсферной Частоты, на Элио погибли тысячи людей, а в Сфере Дайсона оказались на грани гибели миллионы инсектов, выброшенных на болотистые просторы, без надежды на возвращение или помощь, — и все это на поверку оказывалось делом рук горстки существ, возомнивших себя богами…
В стылой тишине КП никто не решался произнести окончательно характеризующих ситуацию слов, пока внезапно для всех опять не заговорила Шейла:
— Резерв Конфедерации расконсервирован, — медленно произнесла она. — Свою главную задачу батальон выполнил: проданные в Сферу запрещенные Элианскими соглашениями образчики робототехники уничтожены. Единственный имевшийся в распоряжении врага космический корабль с гиперприводом сбит ракетным ударом. Им не удалось добраться до информационных хранилищ штаба Конфедерации, потерпели они сокрушительное поражение и в Сфере.
Шейла обвела напряженным, полным тревоги и невыплеснутой боли взглядом всех, кто присутствовал на КП, и так же тихо добавила:
— Под руководством Ильи мы взяли на себя ответственность, участвуя в реанимации боевого резерва Конфедерации Солнц, и не можем сейчас бросить ситуацию на произвол судьбы. Мы должны действовать дальше. — Шейла говорила, одновременно вспоминая, как не хотела она этой, внезапно данной ей в руки власти… — Мы единственные, кто понимает сейчас ситуацию в целом, и мы…
— Шейла! — вскинув голову, перебил ее Шерман. — Ты, видимо, бредишь! Что мы можем сделать сверх того, что уже сделано нами? Они исчезли, испарились. — Он сделал жест, будто выпустил птицу из своих ладоней. — Их нет! Никто не знает, где их искать, и даже если мы экстраполируем современное положение этого мифического шарового скопления, то потребуются годы, если не целые столетия, на его прочесывание в поисках единственной планеты, на которой обосновались эти уроды!..
— И что ты предлагаешь? — подал голос молчавший до сих пор Сокура. — Разойтись по домам? Покинуть разорванные, разобщенные миры и на этом успокоиться?
— А что предлагаешь ты? — окрысился майор.
Николай не успел ответить, вместо него опять заговорила Шейла:
— Нам известны координаты точки, назначенной местом сбора для расконсервированной боевой техники, — произнесла она. — Мы имеем все полномочия доступа для управления ею. И я знаю… — ее голос вдруг зазвучал глухо, напряженно, — я знаю, где искать ответ на вопрос о планете Бессмертных.
Все взоры и так были прикованы к ней, и сейчас, когда Шейла запнулась, четыре пары глаз продолжали сверлить ее…
— Илья был убежден, что Логрис — это не миф. Древняя машина логриан была, по его мнению, уничтожена именно харамминами. Они боялись Логриса, потому что его каноны запрещали физическое бессмертие, а они украли эту технологию, создав на каком-то из своих миров лжекопию древней машины логриан!..
— Остается невыясненным один вопрос — где искать этот самый Логрис? — хмуро осведомился Шерман. — Я понимаю так: одна или две иголки спрятаны в стогу сена — разницы никакой…
— Существует определенный участок Рукава Пустоты, который, следуя историческому анализу, следует признать территорией цивилизации логриан, — возразила ему Шейла. — К тому же в базах данных есть отчет о полете рудодобывающего комплекса «Спейсстоун», который, передав сообщение об обнаруженных остатках какого-то огромного космического поселения, бесследно исчез несколько лет назад. Нам точно известны координаты точки пространства, откуда велась последняя передача «Спейсстоуна». По мнению Ильи, останки Логриса следует искать именно там.
— Может быть, теперь мне кто-нибудь объяснит, о каком Логрисе вы толкуете? — вмешался Фрост. — Еще одна машина древних?
— Да, Дункан. — Шейла понимала его предвзятую обеспокоенность и потому постаралась объяснить, как смогла: — В обнаружении Логриса наша единственная надежда на источник достоверной информации о противнике. Машина логриан в корне отличается от известного нам фотонного мозга инсектов и не только по принципу своей работы, но и по сущности. Логрис, по существующим предположениям, больше походит на нашу разрушенную сеть Интерстар, где каждый узел — это сознание жившего когда-то логрианина, записанное на кристаллический носитель, — так называемый