Курс от той точки в пространстве, где сейчас находился «Оазис», лежал не к Земле, а непосредственно в центр Галактики. Поэтому углубляться в толщу Млечного Пути удавалось быстрее, чем двигаться к его периферии. Получалось, что «Оазис» возвратился обратно в Галактику, но результатов почти не было. Увеличить скорость корабль не мог, так как при этом его бы просто раздавило, а лететь с прежней скоростью означало так никуда и не прилететь, так как она была мала для преодоления беспредельных космических пространств.
Но Сэмюэлу Смиту все-таки удалось многое узнать! Ему стало известно, что, во-первых, открытые им «молниеносные» частицы существуют только в галактике Млечный Путь (в данный момент о наличии их в других галактиках можно было лишь предполагать) и отсутствуют в межгалактическом пространстве, а во-вторых — они исходят из центра Галактики. И это было важным открытием!
Сэмюэл, после того, как «Оазис» снова оказался в родной Галактике, и с того момента, как датчики Анжелины стали фиксировать «молниеносные» частицы, несколько успокоился. Словно ребенок после родительской ласки. Он почувствовал уверенность в своих силах и интуитивно ощущал, что тайна перемещения в пространстве скоро ему откроется.
В поведении Сэмюэла вновь появилась некоторая легкость.
Он вернулся домой, к семье, точнее, он никогда ее не оставлял, просто работа отнимала все его время и занимала все его мысли.
Сэмюэл снова стал общительным, по вечерам ходил с Викторией и Даниэлем на встречи с друзьями. Он рассказывал об успехах в работе, а также о множестве новых задач, встающих перед ним и требующих решения. К молодому Смиту снова вернулась живость и пришло чувство комфорта. Но это не значило, что он забыл о работе и уделял ей мало времени, довольствуясь некоторыми успехами. Напротив, в состоянии душевного спокойствия и прилива интеллектуальных и физических сил он работал гораздо продуктивнее. Если раньше он не знал, в каком направлении двигаться и что искать, то теперь перед ним стояла четкая цель. Он шел к ней, устремляя мощный поток своей энергии в направлении, которое интуитивно ощущал как верное.
Что не менее важно, вечерами Сэмюэл отдыхал с семьей, наслаждаясь обществом своей жены и маленького сына, отвлекался от работы, а ночью он спал крепким сном, утром просыпался выспавшимся и отдохнувшим. Таким образом, он работал с большим коэффициентом полезного действия, чем раньше.
Спустя три месяца в разгар рабочего дня, когда Сэмюэл и его сотрудники были погружены в расчеты, Анжелина произнесла:
— Капитан, впервые за все время регистрации «молниеносных» частиц я зафиксировала, что они распространяются не сплошным потоком, а импульсами.
Сэмюэл и его помощники отвлеклись от вычислений, и в течение нескольких минут в центральном блоке управления царила тишина. Ученые обдумывали слова компьютера, не понимая, что может означать ее наблюдение.
— Анжелина, поясни, что означают твои слова, — наконец сказал Сэмюэл.
— Как теперь уже стало ясно, поток «молниеносных» частиц импульсный, но прежде я не обращала на это должного внимания, так как передо мной стояли другие задачи.
— Это потрясающе! — воскликнул Сэмюэл Смит, словно ожидавший этих сведений от Анжелины. — Раз поток частиц импульсный, то из этого следует, что их источником явно не может быть черная дыра, которая поглощает энергию окружающего пространства. Также источником не может быть никакая из звезд, так как звезды выделяют энергию непрерывными волнами.
— Тогда что является источником «молниеносных» частиц? — спросил один из помощников.
— Это нам предстоит выяснить! — спокойным и уверенным голосом ответил Сэмюэл. Засиявшая на его лице улыбка дала понять его сотрудникам, что он знает больше, чем они.
— Сэмюэл, тебе что-то известно? — спросил один из его помощников.
— Пока не уверен. Точнее, у меня есть предположение, почему «молниеносные» частицы распространяются импульсным потоком, — но мне нужно все как следует рассчитать! Не хочется обнадеживать вас и себя преждевременными выводами, — ответил капитан и потом добавил: — В течение трех месяцев с тех пор, как мы узнали, что «молниеносных» частиц нет в межгалактическом пространстве, и повернули обратно к Млечному Пути, я принялся усердно изучать их поведение и свойства. В тот момент, когда на основании полученных от Анжелины сведений я в своих расчетах пришел к выводу, что «молниеносные» частицы должны существовать как сверхкороткий импульс, а не как длинная и непрерывная волна, Анжелина сообщает нам об этом. Представьте, каково было мое изумление!
— В каком направлении работать дальше, капитан? — поинтересовались сотрудники.
Сэмюэл обозначил фронт работы и сказал:
— Мне нужен месяц, и, возможно, я смогу ответить на многие вопросы! Через месяц, мне кажется, у нас будет повод впервые за эти годы порадоваться!
Глава восьмая. Спасены?!
Прошел месяц. Сэмюэл зашел в центральный блок управления. Ожидающие его сотрудники по довольному и сияющему лицу капитана поняли, что он принес радостные известия.
— Доброе утро, братья мои! — сказал Сэмюэл, оглядывая коллег.
— Доброе утро, капитан! — в один голос ответили помощники и Анжелина. Люди устремили вопрошающие взгляды на Сэмюэла Смита.
— Итак! У меня есть две новости! — сообщил он.
— Одна хорошая, а другая плохая? — спросили взволнованные помощники. Каждый из них при виде вошедшего Сэмюэла решил, что капитан принес только хорошие вести. Теперь же они засомневались.
— Нет, братья мои! — довольно ответил Сэмюэл, а затем еще более довольно добавил: — Две хорошие новости!
— Не томи, Сэмюэл, отвечай же, что тебе удалось выяснить и чем ты можешь порадовать всех нас! — Радостное волнение помощники капитана уже не в силах были сдерживать.
— Ладно, ладно, только не поколотите меня! — Смеясь, сказал Сэмюэл, когда вокруг него, подойдя почти вплотную, собрались его товарищи, желая все поскорее узнать.
Когда коллеги отступили, Смит сказал:
— Слушайте! Я потратил месяц на изучение свойств «молниеносных» частиц. И вот что я выяснил. Эти частицы не движутся!
— Как?! — разом произнесли окружающие, остолбенев от удивления.
— Вот так! — важно ответил капитан Смит. — Эти частицы абсолютно неподвижны. Их количество неисчислимо, и они образуют россыпь в Галактике. Их скопление подобно мириадам лучей, пронизывающих всю Галактику от центра к периферии. Они словно гирлянды, которые спускаются от вершины новогодней елки к ее основанию. На каждом луче — бесчисленное множество этих частиц. Помимо этого, они располагаются расходящимися от центра Галактики кольцами, и в общем виде образуется сеть, в точности напоминающая паутину. Эта паутина с бессчетным количеством лучей и колец, а в них, в свою очередь, бессчетное количество «молниеносных» частиц.
Какое-то время все молчали, пораженные услышанным. Затем кто-то спросил:
— Но почему тогда Анжелина поначалу воспринимала движение частиц, а потом зафиксировала, что их поток не постоянный, а импульсный? Теперь же оказалось, что эти частицы совершенно недвижимы.
— Анжелина была обманута эффектом, который создают эти частицы, — ответил Сэмюэл.
— Что же явилось причиной моей ошибки, такой непростительной, капитан? — виновато спросила Анжелина.
И в тот же миг она начала исследование окружающих «Оазис» частиц.
— Анжелина, тебе не в чем себя винить, — ответил Сэмюэл. — Напротив, именно тебе мы обязаны открытием этих частиц. Если бы не ты, мы бы никогда не узнали об их существовании.
— Спасибо, капитан, — сказала Анжелина.
— Но в чем же причина такой иллюзии, капитан? — спросил один из помощников Сэмюэла, выражая общий интерес.
— А вот в чем, — начал объяснение Смит. — «Молниеносные» частицы существуют в двух формах — активной и неактивной. Их активность, как, впрочем, и неактивность, бесконечно малы по продолжительности. Сразу после периода активности одной частицы наступает период ее неактивности, а активной становится другая, следующая в ряду частица. Представьте гирлянду, состоящую из нескольких лампочек, последовательно соединенных. Когда загорается первая лампочка, все остальные не горят. Затем, когда тухнет первая, загорается вторая лампочка, остальные все еще не горят. Далее тухнет вторая и загорается третья, в то время как остальные потушены. И так далее. То есть создается эффект движения, хотя на самом деле свет не переходит из первой лампочки во вторую, а из нее — в последующие. Просто лампочки загораются в определенной последовательности, создавая иллюзию движения. Скорость этого псевдодвижения определяется соотношением длины гирлянды и времени, за которое свет, возникнув в первой лампочке и пробежав по всем последующим лампочкам, тухнет в последней лампочке в ряду. Чем больше лампочек в гирлянде, чем ближе они расположены друг к другу и чем быстрее они загораются и гаснут, тем реалистичнее иллюзия движения света.
Никто не произносил ни слова в ожидании конца разъяснения аналогии.
Сэмюэл Смит продолжал:
— По такому же принципу устроена паутина из «молниеносных» частиц. Сами же они неподвижны и существуют со времени появления Галактики. Эта структура может менять свою форму, если меняется сама Галактика, когда она сталкивается с другими галактиками, но это происходит один раз в миллиарды лет, и то если поблизости есть другая галактика, которая движется навстречу Млечному Пути. Поэтому, когда она «смотрела» на эти частицы, Анжелине казалось, что они движутся. Частота мерцания этих частиц невероятно велика, но Анжелина все-таки смогла рассмотреть, что они именно мерцают, а не распространяются единым потоком.
В центральном блоке управления повисла тишина. Сэмюэл, изложив свою теорию и представив ее математические доказательства, ждал реакции коллег, а те в свою очередь погрузились в размышления о том, что только что сказал капитан. Так продолжалось некоторое время. Первой прервала молчание Анжелина.
— Сэмюэл, в чем же значимость «молниеносных» частиц? И кстати, это название им совсем не подходит.