«С дороги! – кричит она, когда какая-то секретарша, вытаращившись, закрывает собой проход. – С дороги! – вопит она снова, уже на помощника директора. – Не мешайте!» – практически ревет она, затаскивая меня в лифт, чтобы вывести из офиса.
Никогда больше не стану насмехаться над сестрой, ведь она истинная защитница справедливости. Ни на секунду не задумалась о собственном будущем в этой компании. Прямо как львица, великанша, ангел отмщения! Никакая сила не способна остановить ее на пути к цели, а цель ее была – защитить меня и увести подальше, не переставая нашептывать приятные слова: «Все будет хорошо, моя милая Энн. Я о тебе позабочусь. Держись, моя милая Энн, скоро мы будем дома».
Мое возвращение неминуемо – это даже не обсуждается. Вещи не забираем, пусть останутся Элейн! Пусть библиотекари ищут просроченные книги! Мы едем домой!
Сказка: Девочка осуждает сестер за их слабость, за нежелание выйти в мир. И, конечно, получает по заслугам (разве это не главная цель литературы – чтобы каждый герой увидел свои собственные недостатки?): ввязавшись в перепалку, она испытывает такое унижение, что ей становится плохо. Увлекательная история, но кто станет такое читать?
Зима: все громче звучат крики детей, играющих в снегу
Б: Итак, Тули садится на кушетку, а я иду спать, чтобы повстречаться с призраком.
Ш, на койке ниже рядом с Б, ест виноград: Которому нет дела до спящих на кушетке.
Б: Это была нормальная кровать, как у обычных людей в обычных домах…
Ш: То есть не койка и не раскладной диван.
Б: Да, я как раз об этом! Так вот, устроился я на этой нормальной кровати, которая не койка и не диван, и как только начал засыпать…
Ш: Совершенно без помощи алкоголя…
Б: Этого я не говорил, юная леди!
Ш: Продолжай свою некойковую историю, даже если это на самом деле про койку! Я соскучилась по хорошим рассказам о призраках!
Б: Этот рассказ вовсе не хороший, сестренка: ты что, совсем не слушаешь?
Э, сверху: Выкладывай уже свою проклятую историю!
Б: Пока Шарлотта занималась секретарством, нам тут жилось намного приятнее, верно говорю, Эм? А вот по тебе, трудяжка Энни, мы скучали! Тебе удобно? Может, что-нибудь принести? Еще одно одеяло? Морковку, чтобы ты набиралась сил?
Я, лежа под одеялом на нижней койке, еле-еле качаю головой.
Б: И как только я начал засыпать, некая страшная сила, незримая и безымянная, вдруг подняла меня и швырнула через всю комнату!
Ш: Хорошо, что ты не лежал на своей койке, а то б голову расшиб!
Б: Мне всегда везет!
Ш, смеется.
Э, сверху: Хватит уже! Энн пора спать.
Б: Вы мне не поверили! Ну, сестры, я вам докажу. Синяки на спине! Подвинься, дай я встану: вот, смотрите…
Ш: Убирайся, дикарь.
Б, опять садясь: Если не будешь осторожна.
Весна: не знаю мне все равно
Я так рада возвращению домой, что мне захотелось рассказать о наших Вещах. С блокнотом в руках я ищу, что бы описать, – но в итоге гляжу на фартук Эмили, подарок от Брена, потому что на нем синие мишки. Что бы потрогать: тетушкину корзину с шитьем, папины книги! Что бы понюхать: каша! намокшая собака! Я кричу (так как никого рядом нет): Дома! Я дома! Украдкой беру булочку, смотрю, трогаю, нюхаю, а потом с удовольствием закрываю глаза, чтобы просто быть.
Какая же из меня писательница, если я довольствуюсь тем, чтобы смотреть трогать пробовать нюхать слышать быть!
Затем приходит Эмили, собаки лают, выпрашивая кости, волосы в пучке сбились набок, на лице от жары здоровый румянец.
– Кому рогаликов? – кричит она, размахивая белым пакетом.
Справедливый обмен
Глава, в которой Брен продает трех сестер (а тетю – нет)
Вернувшись домой, заверяю девочек, что о них хорошо позаботятся: брат вас пристроил!
Тише, просит Эм, выглядывая из кухни, не то разбудишь полк!
Чего-чего?! – восклицаю я. – Неужто сестры еще не проснулись? Их труд настолько утомителен, что они постоянно спят?
Не слышала? Часы пробили четыре, говорит Эм, и по крайней мере одна из сестер ушла на работу.
Это какая же? Вчера я точно видел обеих!
Лотта как рабыня в «Роу Хед», и я вскоре отправлюсь туда же.
Раз Лотты нет дома, значит, мои крики ее не потревожат! Впрочем, волноваться не стоит: ваше будущее в надежных руках! Я продал вас на торгах. Для Энни нашлась пара в лице Брайана, так как он продает рыбу и ему нужна помощница, которая будет резать и чистить. А Энни у нас такая послушная.
И что же, спрашивает Эм, ты за нее выручил?
Доску для серфинга, отвечаю ей. Решил заняться этим делом.
И где ты будешь им заниматься, в нашей реке? Или поедешь к морю? – интересуется Эм, помогая мне снять жакет, – локоть застрял.
Подробности я еще обдумываю, говорю я и освободившейся рукой обнимаю ее за шею. Есть что-нибудь перекусить, Эм? Давненько я ничего не ел.
Не просто давненько, а целые сутки, не меньше. Последний раз я же тебя и кормила, тогда как ты все свои деньги спускаешь на выпивку.
Возможно, со смехом отзываюсь я, показывая на свой живот, тем более вот тут что-то булькает.
Она смеется. С Эм всегда весело.
А нас с Лоттой твои друзья во что оценивают? Она заглядывает в холодильник: тетушка должна была что-нибудь приготовить. Видимо, нам ты ничего не выторговал, иначе б уже сказал.
Для Лотты и правда ничего. Да на что она годится? Никого не слушается, нрав у нее не такой веселый, как у тебя, она даже печь не умеет.
Надеюсь, ты ее никому не отдашь, говорит Эм, засовывая тост в духовку.
Променял ее на целый мешок мартышек, их скоро привезут. Буду с ними выступать, вот и доход появится.
Эм достала мне тарелку и нож, но я отодвигаю еду в сторону.
Другое дело, говорит сестра, а что насчет меня? Хоть бы на хорошую книгу удалось выменять.
Тебя оценили дороже золота. Будешь работать в баре, где твои длинные руки и здравый смысл придутся очень кстати. Взамен мне обещали бесплатное пиво, а иногда и кое-что покрепче.
Ну ты и бизнесмен! – Эм вытаскивает меня из-за стола. А тетушку ты что, не продал?
Нет, отмахиваюсь я. В отличие от всех вас, она мне, знаешь ли, симпатизирует.
Я вот тебе не симпатизирую, хотя и люблю, говорит Эм, пытаясь удержать меня обеими руками.
Как считаешь, я все-таки чего-нибудь добьюсь? – спрашиваю я, с комфортом устроившись на полу.
В качестве организатора торгов? Определенно нет.
Я нарисовал твой портрет, говорю ей и достаю из кармана мятый обрывок бумаги.
О, так это я? Физиономия какая-то кислая.
Просто ты во мне разочаровалась, в этом вся проблема.
Как можно разочароваться, если я ничего особо и не ждала? Эм помогает мне встать, я тянусь за ней.
Звучит еще хуже. Так думаешь, я ничего не добьюсь?
С этим вопросом не ко мне, пирожочек. Мы лишь то, что мы есть, и мы сами решаем, кем быть. Поэтому дело за тобой. Она осторожно ведет меня по коридору.
Обдумаю твои слова во сне, говорю я.
Давай-ка сниму с тебя свитер.
Не уверен, что получится. Наверное, нет, добавляю я с тяжелым вздохом.
Ты о чем? Тему свитера уже закрыли.
Я ничего не добьюсь! Не стану таким, каким ты меня видишь.
Вчера вечером ты говорил то же самое, только вел себя поспокойнее и не плакал!
Чего тебе от меня надо! Я просто маленький мальчик!
Тебе уже двадцать два, на минуточку! Да помоги же мне с обувью. В смысле, встань, а не пинайся.
Слишком тяжелая ноша для одного! Я не справлюсь!
Может, приляжешь, пока тебя не затошнило?
Обдумываю. Снова вздох.
Пирожочек, да что ж такое!
Утром все уберу, обещаю. А сейчас помоги мне улечься.
Протокол собрания
Глава, в которой Эмили ждет неудача (от лица Эм)
Присутствуют: мистер Роу, мистер Хед, другие партнеры. А также Дезире, которая массирует голову мистеру Роу. И некая Эмили Бронти, младший секретарь-стажер.
Отсутствуют: мистер Роу.
Добро пожаловать: Собрание партнеров и членов правления компании «Роу Хед» объявлено открытым в 11:05 с задержкой в пять минут по причине того, что мистер Хед медленно шел, а Дезире спрашивала, кому какой приготовить кофе. Затем мистер Роу посмотрел на младшего секретаря-стажера и спросил: Мисс Бронти всегда выглядела именно так? Он запомнил ее низенькой, а эта какая-то высокая. Дезире объяснила, хотя и не в совсем понятных выражениях, что секретарь-стажер – младшая сестра секретаря приемной, и ее взяли на испытательный срок в связи с образцовым поведением старшей, в этот момент мистер Хед перебил: это не та самая Бронти, которая была неплохой стенографисткой, но оказалась нездорова и, отработав всего девять месяцев, упала в обморок и на работу уже не вернулась? Нет, это другая Бронти, сказала Дезире, пытаясь скрыть раздражение в голосе. Та была еще моложе! А старшая – ростом ниже всех, не унимался мистер Роу. Старшая ниже всех, подтвердила Дезире. Боже милостивый! – в растерянности воскликнул мистер Хед, видимо, потому что самая молодая Бронти, но не та, что помладше, тоже была невысокой!! Принесли кофе, на вид одинаковый во всех кружках, что привело в замешательство партнеров, которые привыкли отличать его по пенке; и в 11:21 собрание наконец все-таки началось.
Утверждение протокола и отчетов: Представленный протокол был утвержден. Партнеры обсуждали финансы до тех пор, пока жадные члены правления не разошлись. Дезире продемонстрировала небольшой танец, основанный на ее понимании балета. Члены правления хлопали, но со смущенным видом, так как партнеры не аплодировали вовсе. После этого Дезире заняла свое место на коленях у мистера Роу.
Старые методы, новые методы: на этой части собрания младший секретарь-стажер отвлеклась, так как старые методы не сильно отличались от новых. Дома каждый день напоминает следующий, и из этой одинаковости, из этих «старых методов» иногда и рождается нечто