Публика хочет роста, а не прибыли. Взять два недавних технологических IPO – EventBrite и SurveyMonkey. Первая облегчает продажу билетов на мероприятия. Перед IPO они подняли коридор цен с 19–21 до 21–23 долларов за акцию, разместились по верхней планке[97], а акции их выстрелили на 60 % в первый день торгов[98]. Профита у них никогда не бывало.
Такая же история с SurveyMonkey – конторой, которая облегчает опросы и анкеты. Сначала они подняли рейндж[99] с 9-11 до 12 баксов, продали дополнительные полтора миллиона акций (это уже плюс 18 бонусных лямов), да ещё и в первый день выросли на 42 процента. При этом за шесть последних кварталов ребята ушли в минус на 50 миллионов долларов. Или ещё один пример – акции убыточной биотех-компании Solid Biosciences (которая, на минуточку, занимается только одной редкой болезнью) выросли с размещения в три раза, хотя одно из их клинических исследований остановлено[100].
Похоже, что аппетит инвесторов к новым размещениям только растёт. Поэтому такие гиганты как Uber и AirBnB долго остаются в частных руках – греют интерес.
Журнал Fortune ещё в 2014-м году писал, что инвесторы уже несколько лет оценивают не кэшфлоу и не профит, а две других метрики: размер рынка и темпы роста[101]. Но самое необычное, что за первые три квартала 2018 года вложения в эти несущие убытки компании выросли в среднем на 36 %. А в прибыльные – на 32 %. И в кого же теперь накладывать денег, товарищи?
Хотя вышеупомянутый Риттер пишет[102], что в долгосрочном периоде (за 3 года после IPO) акции прибыльной компания в среднем растут на 6 % сильнее убыточной. В 80-х и 90-х было так же, просто убыточные компании гораздо реже выходили на биржу. В первый день торгов они растут примерно одинаково, но вот дальше прибыльные обгоняют рынок на 8 процентов, а убыточные отстают на 10.
Но сегодня это почему-то никого не пугает. Вот если б показать эту картинку какому-нибудь молодому, амбициозному и неудачливому предпринимателю 80-х годов прошлого века! Он расчувствуется и со слезами на глазах спросит: «А что, так можно было?».
Выясняется, что да. Сейчас можно построить огромную корпорацию всего за несколько лет. Достаточно привлечь на свою сторону ящеров-капиталистов.
Глава 8. Власть корпораций: громадный дирижабль с деньгами
8.1. Сначала сольюсь, а потом поглощу
2017 год оказался самым большим в истории слияний и пожираний. По всему миру было заключено больше 50 тысяч сделок общим объёмом в 3.5 триллиона долларов. Больше четверти из этой суммы – в США.
Самые громкие поглощения – Amazon купил продуктовую сеть Whole Foods за 14 млрд долларов (тут же срезал цены, что доставляет) и Intel купил израильский стартап MobilEye за 15 миллиардов – те занимаются автономными автомобилями. Но самое большое (хотя у нас о нём не писали) – это внутриамериканское слияние телекомов CenturyLink и Level 3, тут аж на 34 ярда потянула сделка. Там же ещё Verizon купил Yahoo, Google купил часть активов HTC, и всякие по мелочи – миллиардик туда, миллиардик сюда.
В чём цимес? Тут и количество, и объём – всё важно. Частично, конечно, суммы растут из-за инфляции, но вообще-то такие сделки – знак того, что даже огромные компании подтверждают тенденцию сливаться и становиться ещё больше. Консолидация корпоративной мощи в монополии увеличивает цены и снижает качество. Почему же с этим никто не борется? Куда смотрит ФАС? Где ихний Онищенко?
Насчёт этого в 2017 году вышло расследование журнала The Atlantic[103], о котором я вкратце расскажу. Есть много мнений, почему Хиллари Клинтон проиграла выборы, но большинство сходится на том, что Трампу помог Путин и его кокаин. Шучу, конечно, кто же в наше время так кокаином разбрасывается. Просто Трамп выбрал правильные экономические лозунги: плохие торговые соглашения и мигранты портят жизнь простым американцам. А Клинтон (хотя и демократка!) не смогла внятно рассказать избирателям про корпоративный лоббизм, концентрацию контроля над ценами и монополизацию рынка.
Где же традиционные ценности демократов[104]? Мегаполисы растут, а благосостояние провинции стремительно сокращается. Предпринимателей всё меньше, зарплаты в реальном выражении падают. Годы слияний и поглощений сильно уменьшили желание корпораций привлекать и нанимать новых рабочих, ибо зачем? Всё уже поделено и прекрасно работает. Фермеры не могут составить конкуренцию агропромышленным конгломератам; надежда только на коноплю, но её пока не везде разрешили выращивать.
Facebook манипулирует новостями и на пару с Гуглом выдавливает традиционные медиа в астрал, – а это означает, что маленькие независимые СМИ обречены на нищету. Кто скажет людям правду?
Только «Жлобология». Тут вам повезло.
8.2. Монополизация всей страны
Монополия – основной драйвер неравенства[105]. Хорошо, что мне не нужно это доказывать – на этот счёт есть уже достаточно серьёзных исследований. Богатство концентрируется в руках горстки людей, и цены на важные вещи растут. Это ловко маскируется тем, что на неважные вещи цены, случается, даже падают – об этом, конечно, спешно докладывает Счётная палата и Министерство экономического развития. В Америке же олигопольным положением совершенно открыто пользуются в фармакологии, кабельных телекомах, здравоохранении и авиаперевозках. Но самое обидное для амеров – это когда деньги влияют на их «демократическую» политику.
Проблема монополизации не только беспокоит средний класс, но и с каждым годом делается серьёзнее. Напомню, что с каждым годом и количество, и объём слияний растут. Прибыли корпораций выше, чем когда-либо, и огромная их часть поступает в несколько гигантских, циклопических инвестиционных фондов типа Vanguard, BlackRock или Fidelity. Зарплаты у их управленцев просто невероятные: например, директор и основатель BlackStone – а это далеко не самая большая инвесткомпания – Стивен Шварцман (вижу, что не Иванов) получил за 2017 год компенсацию в восемьсот миллионов долларов[106]. Забавно, что он выходец из мёртвенького Lehman Brothers. Понятно, что это не зарплата – оклад у него всего 350к баксов в год – на яхту не хватит. Но бонусы какие-то космические. Инвестбанкиры – самый острый клык нового оскала капитализма.
Простой фермер, лавочник или владелец автомастерской на самом-то деле не особо хорошо защищены нынешней стандартной демократически- неолибералистической американской идеологией. Саморегулирующиеся рынки и конкуренция неизбежно и закономерно проигрывают битву с концентрированными деньгами и властью. Пусть для кого-то это и удивительно, но трушное либертарианство, похоже, не смогло. Хотя теоретические задатки были красивые.
Кто читал Айн Рэнд (а на самом деле Алису Розенбаум) с её «Атлантом, расправившим плечи», наверняка проникся идеями чистого предпринимательского духа, парящего над болотом сраного социализма и бюрократии. Но в нашей суровой реальности объективизм уткнулся в стену олигархической жадности монополистов, выдавливающих соки из нищих, обогащая горстку богатых. Даже терроризм, похоже, играет определённую роль в крушении светлых идей. Видимо, мир ещё недостаточно хорош для свободолюбивого духа предпринимательства.
Понятно, что мало кому из думающего среднего класса это нравится. Вот Трамп своим примером и доказал, что экономический популизм прекрасно работает. Эра знаменитых американских свобод прошла: корпорации медленно, но верно захватывают власть.
Вот красноречивый пример. В ноябре 2018-го в США произошёл вопиющий случай: после нескольких месяцев хайпа компания Amazon объявила об открытии двух новых гигантских сортировочных центров в Нью-Йорке (хотя там какие-то скандалы с местным жителями и непонятно, будет ли стройка) и на севере Вирджинии. Это был гениальный, и в то же время жесточайший по своему влиянию на власти пиар-ход Безоса. Он пообещал вложить 5 миллиардов долларов в строительство и создать 50 тысяч новых рабочих мест. А потом предложил городам посоревноваться за такое счастье.
Заявки пришли от (внимание!) 258 городов из США, Мексики и Канады. Мэры и губернаторы изгалялись в намёках, обещаниях и даже личных подарках Джеффу. Журналисты освещали[107] каждый шаг компании.
Двадцать городов вышли в финал. Представляете, какой накал? Причём у Амазона уже было 13 офисных центров по Америке, и по большому счёту, компании было всё равно, кому дарить билеты в процветающее будущее. Джефф просто смотрел, кто даст больше налоговых послаблений, субсидий и бесплатной инфраструктуры. В итоге вместо одного офиса он решил открыть два – что ему стоит? Его компании предоставили огромные скидки на аренду офисного пространства и налоговые льготы в обоих новых городах.
А осенью 2018-го Amazon стала самой большой корпорацией в мире.
8.3. Кумовство
Благодаря статье в Коммерсанте[108] я наткнулся на отличное исследование кумовства среди американских топ-менеджеров, которое провёл Банк Международных Расчётов[109] (BIS). Джанпаоло Паризе, Фабрицио Леоне и Капор Соммавило (не хватает только комиссара Катани) пытаются выяснить, хорошо ли, когда в компании работают родственники управленцев. Есть куча исследований насчёт влияния семейственности владельцев на бизнес (об этом ниже), но про родственные связи среди