Вожак волчат сказал, два состава прибыли на станцию пустыми…
— Я знаю, что это такое, — заявил Алекс, как только мы очутились на достаточном расстоянии от безлицых.
Уж не знаю, зачем мы отходили вообще: чтобы они нас не подслушали?
— Ты уверен? — Владимир с сомнением взмахнул молотом. — На мой взгляд, данных маловато, и нам стоит…
— Затаившийся Страх, — заявил шеф.
Я не сразу понял, что это — название.
Сначала меня поразило то, как стремительно и страшно сбледнул с лица Владимир, как он пошатнулся, оперевшись плечом о стену туннеля, и как тут же взял себя в руки, встал прямо, перехватил молот для замаха — словно вот прямо сейчас на нас побегут эти безлицые…
— Ты уверен? — наконец спросил московский дознаватель. — Может быть, это…
— Ты ТОЖЕ в этом уверен, Володенька, — заметил шеф. — Просто ещё не готов в этом признаться. Даже себе.
— Но… Откуда?.. Как он мог сюда попасть?
— Сейчас это не важно, — отмахнулся Алекс. — Молись лучше о том, чтобы зараженной оказалась только эта ветка. Если поветрие распространиться дальше…
— Стоп! — скомандовал Чумарь. — Дядя Вова! Дядя Саша! Об чём это вы тут болтаете? Какая зараза?
— Никто не знает, — веско ответил шеф. — Затаившийся Страх существует испокон веков. Раз или два в столетие появляется в катакомбах, подвалах — в общем там, где много подземных ходов. Истребляет некоторое количество людей, и если его не остановить… Выбирается на поверхность, и тогда — хана городу.
— В смысле? — по тону я догадывался, что шеф говорит предельно серьёзно. Но уж очень загадочно.
— Пожар в Москве восемьсот двенадцатого года, — многозначительно сообщил Алекс.
— Да, но… дядя Саша! Вы же сами писали: французы, Наполеон…
— Это была тщательно продуманная и отлично сфабрикованная деза, — наставительно сказал шеф. Было видно, что нервничает он всё больше.
— Хотите сказать, никакого Наполе…
— Всё было. Но было — совсем не так. А потом из катакомб полезли эти самые… безлицые, и их оставалось только жечь.
— Но вы же тогда были ещё… живы, — осторожно заметил Чумарь.
— Я руководствуюсь рассказами очевидцев, — высокомерно бросил Алекс. — Как дознаватель класса «архангел» я был обязан ознакомиться с отчётами дознавателей того времени, и разработать собственную стратегию по избавлению от Затаённого Страха. На всякий случай.
— И какова она? — подал голос Владимир. До этого он стоял молча, лишь вглядываясь во тьму туннеля. — Твоя стратегия?
— Обвалить перегон, — кратко и ёмко заявил шеф.
— Весь целиком? — московский дознаватель опасливо посмотрел в туннель.
Может, мне показалось. Может, я пребывал под впечатлением от рассказа шефа. Но там, в глубине, что-то начало шевелиться.
— Если Страх появился только здесь, этого должно хватить, — заявил шеф. — Только действовать надо быстро.
— Но… В чём ЗАКЛЮЧАЕТСЯ этот самый Страх? — с каким-то отчаянием вопросил Чумарь. — Что мы видели-то? У чувака кто-то отъел лицо — и что теперь? Туннель ему на голову?..
— Никто не знает, что такое Затаившийся Страх, — Алекс говорил, по театральному чётко расставляя ударения, и во время этой своей речи размеренно наступал на Чумаря. — Известно только, что он парализует жертву — настолько эффективно, что она остаётся на месте, даже когда ЕЁ НАЧИНАЮТ ЖРАТЬ ЖИВЬЁМ, — при последних его словах все вздрогнули. — Это может быть вирус, может быть грибок — как тот, что влезает иногда в головы муравьёв; может быть разновидность летучей мыши, настолько крошечной, что её не видно простым глазом… Что угодно это может быть. И я знаю только одно лекарство: завалить к свиням туннель и молиться, чтобы зараза не успела распространиться.
— Ладно, я это сделаю, — неожиданно сказал Владимир. Для наглядности он взмахнул молотом, словно бы уже выискивая, к чему его приложить.
Алекс посмотрел на него с восхищением.
— Вот это мой друг, — проговорил шеф гордо. — Ни сомнений, ни тревог…
— Подождите, — перебил я. — А как же другой конец? Я что хочу сказать: чтобы заразу ЗАПЕРЕТЬ, нужно подорвать ОБА конца. Одновременно.
— Я ожидал этого вопроса, — самодовольно улыбнулся Алекс. — Он не застал меня врасплох… — последовала небольшая, но насыщенная театральная пауза. — С этим нам поможешь ты, мон шер ами.
— Я?..
— Заклинание Посейдона, помнишь?
Пришлось неохотно кивнуть. В тот раз, на парковке, нас спас Владимир: удержал потолок своим молотом.
— Но… для него нужен артефакт, — я приободрился. — Без артефакта никакого заклинания не выйдет.
— А вот и нет! — я думал, шеф запрыгает на одной ножке — настолько счастливым он выглядел. — Ты же Мудрый маг, Сашхен. Вместо артефакта используешь мудру — и всего-то делов.
— Погодите, — от умственных усилий я аж вспотел. — Вы хотите, чтобы Владимир… стукнул своим молотом в стену, а я… усилил его удар настолько, чтобы он завалил ВЕСЬ ТУННЕЛЬ? СРАЗУ?..
— Нужно послать волну, — деловито кивнул шеф. Для него вопрос был уже решен, осталось обговорить детали. — Но в общем и целом, ты всё понял правильно. Володенька, приступай!
Тон его так завораживал, уверенность была настолько железобетонной, что московский дознаватель послушался.
Сделав несколько шагов к центру туннеля, он поднял молот…
— ПОДОЖДИТЕ! — заорал я.
Глава 12
— ПОДОЖДИТЕ! — перед глазами прыгали круги, сердце колотилось так, словно оно вновь было живым. — Там же ЛЮДИ!
— Они всё равно что мертвы, поручик. Согласись: для пострадавших это будет куда гуманней, чем… — он не договорил. А я замотал головой.
— Владимир сказал, на том конце кто-то ждёт. Потом есть ещё кордон из волчат наверху, да мало ли ещё…
— Я сейчас позвоню, — встрял Владимир. — Скажу, что здесь чумка — сразу разбегутся. Как укушенные.
— Даю пять минут, — кивнул шеф.
В туннеле что-то клубилось. Пока что оно клубилось в глубине, но я чувствовал: ещё немного, и ему станет тесно в бетонных, облицованных мрамором стенах.
Владимир достал смартфон. Посмотрел на экран…
— Чёрт, не ловит.
— Надо подняться на перрон, — поспешно сказал Чумарь. — Там должна быть станция.
Владимир побежал к светлому проёму. Края его плаща колыхались, как крылья гигантского голубя, ноги в огромных ботинках неуклюже ступали на шпалы. Вот он поскользнулся, полетел носом в землю, телефон вылетел из руки…
— Дядя Вова!
Чумарь бросился к московскому дознавателю, помог встать, подобрал смартфон, вместе они выскочили на высокий перрон и уставились в экранчик.
Телефон вдруг ожил, Владимир поднёс его к уху… Мы с шефом выдохнули: слава Богу, есть связь.
Он рявкнул несколько слов в трубку, я расслышал лишь «заражение» и «карантин», и бросив смартфон в карман, снова спрыгнул на рельсы.
— Ну всё, — широко ступая по шпалам, Владимир подошел к нам. Чумарь шел следом. Он словно опасался, что наставник вновь споткнётся, и был готов подхватить. — Ждём отбивки. Как только все уберутся, так мы и…
— Здесь же не ловит, — напомнил я.
Владимир растерянно моргнул.
Чумарь, достав из кармана наставника смартфон, глянул на того молча и побежал назад, к перрону.
Застыл там, глядя на экран, подняв вверх руку…
Одна минута, две… Я прямо слышал, как тикают в голове часы, отрезая тонкие ломтики вечности, приближая нас к абокралипсису.
Чёрт, как привязчивы иногда бывают детские словечки.
Вспомнил о Маше — и вдруг, очень сильно, захотелось её увидеть.
Не думал, что так привяжусь к ребёнку. А вот поди ж ты.
Может, это просыпается мой, нереализованный инстинкт отцовства?..
— Ну что там? — нетерпеливо крикнул шеф.
— Пока тишина, — ответствовал рэпер. Хотя это и так было ясно — звонок мы бы услышали.
— Послушайте, шеф… — я знал, что он меня не послушает. Но попробовать всё же стоило. — Мы с Владимиром справимся сами. Вам лучше подняться наверх, вместе с Чумарём.
— И правда, Сергеич. Шел бы ты куда подальше.
Алекс глянул на нас сумрачно, исподлобья, и отвернулся к чёрному провалу.
И тут же отшатнулся, сделал шаг назад, зацепился каблуком за шпалу…
Если б не Владимир, копчик он бы себе отбил.
— Начинайте, — выдохнул Алекс, ещё не успев выпрямиться. — Ждать нельзя.
В туннеле что-то клубилось. Оно походило на стаю летучих мышей, или чёрных воробьёв, и было их много, очень много. Они крутились, свернувшись в столб, как торнадо, а потом вытянулись веретеном и устремились к нам.
— ДАВАЙ!.. — заревел шеф не своим голосом.
Владимир медлил.
Подняв молот, он застыл под замковым камнем и напряженно смотрел на Чумаря.
Тот не двигался.
Остриё веретена почти добралось до нас, осталось метров десять, не больше.
— Бей, Володенька, — быстро заговорил шеф. — Или сейчас, или будет поздно. Если оно вылетит из туннеля…
Глядя на эту клубящуюся тьму, я вдруг понял, почему её назвали именно так: Затаившийся Страх.
Это было…
Сложно объяснить.
Словно кто-то перетряхнул все пыльные, тёмные закоулки души и вытащил на поверхность фобии, копившиеся там всю жизнь. Забытые детские страшилки, замурованные подростковые переживания, взрослые ужасы, накопленные за годы войны, болезней, разлук и смертей.
Всё это поднялось на поверхность единой волной, затопило мозг и хлынуло наружу.
Я оцепенел.
Самое страшное: я чётко сознавал, кто я и что здесь делаю. Но пошевелиться не мог. И если б в этот момент меня начали жрать поедом, начиная с лица, я бы ничего не мог сделать.
Так и стоял бы, ощущая каждую крупицу боли, но не в силах даже заорать.
И когда Алекс огрел меня по лицу — пощечина вышла знатная, он вложил в неё всю душу — я даже не моргнул.
— Первый раз уста человека
Говорить осмелились днём,