— Они и правда подчинялись? — с интересом вопросил Алекс.
— Всего лишь простенькая иллюзия, — отмахнулся старый ящер. — Соломону КАЗАЛОСЬ, что он всемогущ. Иногда этого достаточно.
А я вот о чём подумал. Молодильные яблоки, живая-мёртвая вода, говорящий волк, который помогает Ивану-Дураку решать все его проблемы.
Да и вообще, все эти сказочно-говорящие животные: богатырский конь Сивка-Бурка, Щука, Финист-Ясный Сокол… Никого не напоминают, а?
В сказках ведь как? Завладел Иван-Царевич сброшенной шкуркой лягушки-царевны, и помыкает ею, как хочет…
Вот что хотел сказать Владимир.
Зная о талантах и способностях сверхъестественных существ, не один человек захочет начать рискованную игру — чтобы поставить их себе на службу.
— Главным правилом, которое Совет принял безоговорочно и единогласно, было тайное существование всего нашего сообщества, — негромко сказал Алекс. — Последствия нарушения оного вы имели честь видеть сами: люди почувствовали угрозу и схватились за оружие. Как водится, в ответ пробудилось Древнее Зло. Во всём должно быть равновесие. Природа, знаете ли, не терпит пустоты.
— Э… Какое именно зло вы имеете в виду? — осторожно спросил Гоплит, обращаясь на этот раз непосредственно к Алексу.
— Да любое, — тот даже пожал плечами. — Затаившийся Страх, например. Чем не Древнее Экзистенциальное Зло?
Он говорил, чеканя каждую заглавную букву. Но это не делало его речь значительной. Наоборот: тон его как бы заключал каждое слово в кавычки.
— Извините, — напомнил я. — Мы почти приехали.
— Ах да, — спохватился Гоплит. — До чего докатился Совет, вы знаете. Но когда-то он действительно являлся э… истиной в последней инстанции — кажется, так сейчас говорят?
— Вы были одним из создателей нынешнего Совета, — сказал Алекс, опять глядя в лобовое стекло. Хотя что он там, кроме метели, мог разглядеть, не знаю. — Но почему-то ВЫШЛИ из него. Так?
— Не я один, — буркнул Гоплит. Он тоже уставился на метель, — наверное, просто не хотел ни на кого больше смотреть. — Когда орган власти, вместо того, чтобы осуществлять эту самую власть, начинает прямое её накопление… — он поёжился. — Я решил, что смогу принести больше пользы самостоятельно. Всегда есть те, кто нуждается в помощи.
— Приют для несостоявшихся оборотней, — пробормотал Алекс.
Непонятно: осуждает он старого ящера, или хвалит.
— Если угодно, — спокойно кивнул Гоплит. — Ведь кто-то же должен. Как и ликвидировать нечисть, которая отбилась от рук.
Алекс сделал рукой жест, который я у него уже видел. «Туше».
— Мы все затыкаем плотину пальцами, — примиряюще произнёс Владимир. — Хотя и знаем, что это бесполезно.
— Бесполезных дел не бывает, — наставительно изрёк Гоплит. — Как добрых, так и злых. ВОЗДАСТСЯ. За всё.
— И вы в это верите? — Алексу правда было интересно. Он даже повернулся к ящеру, всем телом.
— Во что я верю — вам будет неинтересно, — подчёркнуто вежливым тоном ответил Гоплит. — Главное, во что верите ВЫ.
Я вздохнул. Хоть раз. Хотя бы один раз удалось поговорить по делу, не скатываясь в обмусоливание замшелых философий и прогнивших доктрин…
— Вы сказали, что Шаман убил Железного Коня, — напомнил я. — Как это произошло?
Кажется, подействовало.
Гоплит насупился, лицо его пошло бурыми пятнами. Кончик носа побелел.
Пару минут я боялся, что старика хватит удар, но он справился. Покрутил носом, пошевелил крепкой челюстью… И сказал:
— Мы не знаем. Я догадываюсь, но это не точно.
— Вы лично? — переспросил Алекс.
— После того, что я видел в той заброшенной клинике… и прочёл тетрадь Платона Фёдоровича… мне показалось… Я нащупал ответ.
— То есть, вы нас ввели в заблуждение, — подчеркнул Алекс. — Вы не признались сразу, ЗАЧЕМ вам эта тетрадь.
— На тот момент у меня ещё не было достаточных оснований, чтобы делиться.
— Стало быть, убийство Великого Князя, — это для вас не ДОСТАТОЧНОЕ…
— Приехали, — я с остервенением рванул рычаг тормоза. Уазик занесло, из-под колёс полетел обледеневший гравий, Алекс навалился на меня, Владимир придавил Гоплита.
Сквозь метель, подобно огням глубоководных рыб, светилась цепочка фонарей. Вдалеке угадывались какие-то тёмные массы — наверное, ангары. Перед ними белели массы поменьше — возможно, самолёты.
— Ну ты это, того… — туманно выразился Владимир, пытаясь осторожно расправить помятого ящера. — Не дрова везёшь.
— Простите, — буркнул я, не чувствуя ровно никакого сожаления. — Очень бы хотелось услышать завершение истории. Но видать, не судьба.
Зря ты так, мон шер ами. Мы ж не со зла.
Я тоже.
Внезапно я почувствовал, как они мне надоели.
Разговоры, разговоры.
Согласен, всё это БЕЗУМНО интересно. Когда ты сидишь дома, перед камином, а в руке — бокал подогретого вина…
К нам, через пургу, приблизилась фигура, полностью залепленная снегом. Как снеговик.
Белый камуфляж, — сообразил я. И открыв дверцу со своей стороны, спрыгнул наружу.
В уши моментально набилась ледяная вата, волосы заполоскались на ветру.
— Вы от майора Котова?.. — прокричала фигура.
— Да! Нам нужен Самолёт!
Тут можно было только кричать. Иначе — никак.
— Придётся подождать! Полосу забило снегом! Сейчас приедет грейдер!..
— Мы подождём!
— Можете пройти в дежурку! — фигура махнула куда-то себе за спину. — Там тепло! Чайник!
Было жутко заманчиво: побыть в тепле, хлебнуть чайку… И самое главное, оказаться на большем, чем полметра, расстоянии от остальных.
— Спасибо! Мы лучше здесь!..
— Как хотите!..
Отступив, фигура мгновенно скрылась за столбами снега.
Я думал, такая пурга бывает только в Сибири, но никак не в Подмосковье.
Снег летел горизонтально, снежинки имели твёрдость и убойную силу гравия, я даже слышал стук, с каким они попадали в кузов уазика…
— Ждём, — сказал я, захлопнув дверцу и пытаясь вытрясти снег из ушей. Алекс поморщился, когда ему на лицо попали снежинки… — Они обещали расчистить полосу, тогда и полетим.
— Вы так и не сказали, почему нам непременно надо в Шотландию, — ворчливо заметил Алекс.
— Это потому что вы всё время меня отвлекаете.
Вероятно, когда я вышел, спор между старичками продолжился.
— Простите великодушно, я больше не буду, — слова шефа можно было бы принять за извинение. Если б они не звучали, как издёвка.
— Так, — я положил руки на руль и сосредоточился.
Сделать мудру из «ничего», я ещё не пробовал. В смысле — обойтись без рук, без пальцев — вообще без всего.
Тем не менее, смутный призрачный «знак» повис между мной и шефом, слабо светясь и переливаясь, как новогодний дождик.
— Ух ты, — восхитился Алекс. — Растёшь над собой, мон шер ами.
— Расскажите нам всё, — попросил я, не глядя на Гоплита но зная, что он прекрасно всё понимает. — Иначе я… Сам не знаю, что я сделаю.
Маша, — билось у меня в голове, как набат.
Маша. В плену.
А они сидят, и рассусоливают о Вечном.
Да катись оно всё конём…
— Ну хорошо, слушайте, — вытащив из кармана парки небольшую коробочку, Гоплит запустил в неё пальцы, а потом сунул щепоть себе в ноздрю. В кабине остро запахло табаком. — Шаман обладает способностью уводить души людей в Потусторонний мир, — нечеловеческим усилием я удержался от вопросов. Алекс чувствовал себя не лучше. — Именно так он и убил Железного Коня: своим ритмом исторг душу из его тела и увёл так далеко, что она не смогла вернуться. То же самое он сотворил с Великим Князем.
— А Котов? — не выдержал Алекс. Но этим высказыванием и ограничился.
— А зачем его убивать? — Гоплит пожал плечами. — Ваш майор куда полезнее живой. Поэтому его душу Шаман не увёл совсем, а как бы… придержал у Завесы. Там, где она становится уязвимее всего, и ей можно приказывать. НАПРЯМУЮ.
— Это вы узнали из тетради? — подозрительно спросил шеф.
— Записи подтвердили мои предварительные выводы, — холодно кивнул Гоплит. — Эту способность Шамана обнаружил один из членов Совета, — добавил он. — Как — не знаю, да это и не важно. Но обнаружив, решил найти ей практическое применение. То есть, с помощью Шамана, организовать Совет так, как хочется именно ЕМУ.
— Но… — начал Алекс.
— Стойте! — перебил я. Полосу уже почти расчистили, огни бульдозера мельтешили совсем близко. — Быстро отвечайте: ЗАЧЕМ похитили Машу?
Глава 19
Море с высоты птичьего полёта было серым и скучным. Как брошенная на снег плащ-палатка, в которую предстояло завернуть труп.
«Гольфстрим» высадил нас на небольшом частном поле, неподалёку от Глазго, там ждал угрюмый валлиец на рейнджровере.
Поездка до замка Айлин-Донан заняла четыре часа…
Теперь мы смотрели на это самое море с вершины меловой скалы, а оно морщилось волнами и грохотало, как брезентовый тент на ветру.
— Вот ты мне скажи, поручик, — Алекс подтолкнул ногой камешек и тот полетел в пропасть. — Как так выходит: пересечь два моря и кусок суши, в три раза превосходящий этот паршивый остров, за три часа… А потом трястись ЕЩЁ четыре часа в разбитой колымаге без всяких признаков подвески?
— Аэродром, на которые могут приземляться частные самолёты, есть только рядом с Глазго, — терпеливо, насколько позволяли обстоятельства, ответил я.
— Да ты посмотри, сколько здесь ровного места! — шеф широко повёл рукой. — Космодром построить можно.
Я посмотрел. Заросли вереска тянулись до самого горизонта, кое-где вспучиваясь небольшими холмами и серыми, похожими на кучки камней, фермами.
Холмы покрывали овцы. Объедая зелёные побеги, они бродили по пустошам, и ни пронизывающий ветер, ни снег не были помехой их броуновскому движению.
— Закон запрещает перемещение по торфяникам, кроме как пешим ходом, — сказал я, копнув носком ботинка тонкий слой почвы. Обнажился мел: рыхлый, сероватый, пропитанный водой, как губка.