Надеюсь, они догадались дать девочке тёплое одеяло, — думал я, осторожно выбираясь из кельи. — Если Маша схватит по их вине простуду…
Думай о главном, поручик. Ребёнка сначала надо НАЙТИ…
Я вздрогнул. Не предполагал, что связь с шефом будет доступна сквозь все эти каменные стены.
Сложены они были, кстати сказать, из ноздреватого слоистого камня, плоско уложенного один на другой. Сводчатые потолки походили на серые гармошки, и всё время казалось, что с них сыпется пыль…
Уюта в сумрачных, расположенных одна за другой комнатах было столько же, сколько в массивном и дорогом гробу.
Мебель сплошь тёмного, почерневшего от времени дерева, половики напоминают те самые, бабушкины, вязаные из тряпок. Дырки в стенах, сквозь которые невозбранно гуляли сквозняки, были прикрыты гобеленами.
Сюжет один: кто-то кого-то убивает. Свора собак загоняет оленя, куча рыцарей в доспехах тыкают копьями друг в друга — ну, и тому подобное.
Скромные букетики чахлых цветов, расставленные тут и там на полированных столешницах, не оживляли, а лишь подчёркивали монастырский аскетизм обстановки.
Вспомнилась серия, в которой сэр Генри, попав под своды родного Баскервилль-холла, всё время пил.
Внезапно я позавидовал Алексу.
Он сейчас среди людей, в ярко освещенной зале. Пылает камин, льётся неспешная беседа, в руках гостей тяжелые бокалы с настоящим скотчем…
Тут ты попал в яблочко, мон шер ами. Скотч у них отменный.
Странно… — я поймал наконец мысль, которая не давала мне покоя всё последнее время, все эти… Сколько? Десять, двенадцать часов?.. Я совсем не хотел крови.
С тех пор, как Алекс вышиб дверь бункера, в который нас упрятал Котов, я совсем не испытывал Жажды.
Долгое время этот аспект являлся краеугольным камнем моего существования.
Антигона следила за тем, чтобы я всегда был сыт.
Суламифь взяла на себя обязанности добровольного донора.
Даже те донорские пакеты, что мне передали в Москве…
Сейчас мне ничего «этого» не хотелось.
А вот виски я бы выпил.
Равновесие, поручик. Помнишь, я тебе говорил?
Так это вы!..
Догадка принесла облегчение.
Но… как у вас получилось?
Просто у меня больше опыта, мон шер ами.
Алекс «отключился», оставив меня размышлять в одиночестве.
Его «присутствие» я ощущал, как лёгкую щекотку под сводом черепа. Раз её нет — значит, шеф занят своими делами, и до меня ему недосуг.
Больше опыта.
Вероятно, он хотел сказать, что «желать», «хотеть» чего-нибудь, умеет куда профессиональнее, чем я.
И отключать, забывать про то, что мешает — тоже.
Он просто ЗАПРЕТИЛ нам обоим хотеть крови. Сначала — себе, а потом распространил свой запрет и на меня.
Стоп. Это значит… Это значит, что после третьей метки я ТРАНСЛИРОВАЛ все свои желания, свои мысли — всё, что было у меня внутри — напрямую шефу?
Помнишь, ещё после второй метки я тебе говорил: не бренчи.
Я думал, это касается лишь проявления СИЛЬНЫХ эмоций. Таких, как сексуальное влечение, например.
Или Жажда.
Или Жажда, — покорно повторил я. — Значит, всё это время вы ощущали себя мной? Стригоем?
Запомни, кадет: Я всегда ощущаю себя только собой. И тебе желаю того же.
Миновав череду обставленных «для туристов» комнат, я вторгся на «изнанку» замковой жизни.
Просто повернул ручку невзрачной, ничем не украшенной двери, и вошел.
Здесь не было гобеленов и роскошной деревянной мебели. Не было сквозняков — стены были обшиты вполне современным гипсокартоном. Сияли лампы электрического освещения, слышался далёкий приглушенный смех… Оттуда же тянуло кислой капустой и жареным мясом.
Девочку держат где-то здесь, — решил я. — Ей нечего делать среди музейной рухляди, где нет ни отопления ни света.
Скорее всего, сам хозяин — лорд Фрэнсис — тоже живёт в этой части замка.
Конечно он, как и Алекс, наслаждается удалённостью от цивилизации, но зачем пренебрегать элементарными удобствами?
Если в каменной части я не чувствовал ничего живого, здесь всё было наоборот.
Множество крошечных быстрых пульсов за стенами — вероятно, мыши. Ленивый ток крови существа побольше — кота, или небольшой собачки. Собака была бы некстати. Может поднять тревогу — они не любят мёртвых. А вот кошки не выказывают предубеждения перед нежитью…
Размеренный стук трёх… нет, четырёх человеческих сердец. Одно было меньше других и находилось в дальней комнате, в конце коридора.
Шеф. Кажется, я её нашел.
Браво, поручик. Я в тебе не сомневался. Убедись, что это она, и возвращайся в нашу комнату. Я скоро буду.
Но шеф…
Всё, мне некогда. Жди.
Я хотел сказать: зачем тянуть? Если там, в комнате, именно Маша, не лучше ли взять девочку, и сразу покинуть замок?
Пока не началось, а?..
Валлиец, на своём чудовищном диалекте, предупредил, что будет ждать в километре от замка — в деревушке Дорни, идите прямо по дороге и не пропустите…
Но шеф отключился. Или игнорировал — что одно и тоже.
Но всё равно: сначала надо убедиться. Смешно выйдет, если я ворвусь в комнату, а там какой-нибудь мальчик, сын поварихи или племянник мажордома…
Дверь я вскрыл мудрой. Замок даже не щелкнул, потому что это был современный электронный замок, который открывался с помощью ключ-карты.
Вот если б это был старинный железный монстр, как в нашей келье — мне пришлось бы повозиться. Мудры на железо не действуют.
Итак, дверь беззвучно открылась. Прежде чем войти, я сделал глубокий вдох, и…
И конечно же, именно в этот момент за моей спиной послышался кашель.
Глава 20
Первым порывом было бросится на того, кто стоял за спиной. Оглушить, придушить, словом, обезвредить. Сунуть куда-нибудь в шкаф и продолжить начатое.
Но я отринул эту мысль.
После гипсокартона и электронных ключ-карт следовало ожидать камер наблюдения и охранников с дубинками. Не стоило нарываться раньше времени.
К тому же, я узнал голос.
Заранее приготовив глуповатую улыбку, я обернулся.
Прикинуться тупым иностранцем — беспроигрышный вариант.
— Вам помочь? — спросил мажордом.
Я не сразу понял, что говорит он по-русски, хоть и с небольшим акцентом.
— Э… — заготовленный заранее вопрос о том, как пройти в библиотеку, потерял актуальность. — Я искал своего наставника.
Тоже не лучший вариант.
Мажордом поморщился. Без массивного канделябра он был гораздо выше, лицо его в электрическом свете не казалось старым и обрюзгшим, осанка приобрела надменность, а взгляд сделался ироничным, с лёгкой издёвкой в прищуре.
— Давайте не будем ходить вокруг да около, господин стригой, — совсем другим, не подобострастным, а скорее хозяйским тоном произнёс мажордом. — Вы здесь совершенно по другой причине.
— Ищу, кем бы поужинать? — то, что он назвал меня стригоем, ещё не значит, что личность тоже раскрыта.
Мажордом поморщился.
— Идёмте, господин стригой, — в голосе его прорезались нотки угрозы. — Здесь вам делать нечего.
Так. Он пытается увести меня от этой двери. Значит…
— А если я не подчинюсь?
Он пожал плечами.
Не обжора, — как я думал раньше, глядя на обширное брюхо. — Боец. Борьба, бокс — что-то в этом роде.
— Вы можете сопротивляться, сколько угодно, мастер Стрельников. Но в конце концов вам придётся сдаться. К тому же, вы не услышите весьма интересного предложения, которое я намерен вам сделать.
— Вы — сэр Фрэнсис, а никакой не мажордом! — догадка была хотя и запоздалой, но всё же приятной.
— У нас, в Англии, принято говорить: дворецкий.
— Здесь Шотландия.
На лице его возникло надменно-брюзгливое выражение.
— Молодой человек, там, где есть хотя бы один человек, преданный английскому престолу — всегда будет Англия.
Может, всё-таки вломиться? Дверь-то я открыл. Стоит сделать пару шагов — и я там, внутри, смотрю на Машу…
— Попробуйте, — кивнул сэр Фрэнсис. — И… Нет, я не читаю ваших мыслей. Просто все они написаны на вашем лице, господин Стрельников. Никогда не играйте в покер — обязательно проиграете. Давайте, войдите внутрь. Убедитесь, что там спит племянник кухарки и покончим с этим. Есть более интересные занятия.
— Где девочка?
— Я был прав, — сэр Фрэнсис самодовольно улыбнулся. — Вы не игрок. Ну разве можно выкладывать сразу ВСЕ карты? А как же азарт? Интрига? Чувство превосходства над противником?
— Вы правы, я не люблю играть с добычей, — я всё-таки приоткрыл дверь и убедился, что он прав: в узкой кровати, одетый в синюю пижамку в горошек, спал мальчик… — Поэтому, если вы и дальше будете разводить канитель, я вас просто убью.
Он рассмеялся.
Откинув голову, громко от души.
— Бедный юноша, — голос был полон высокомерия. — Конечно, вы можете ПОПЫТАТЬСЯ. Но зарубите себе на носу: такому, как вы, никогда не совладать с таким, как я.
Я не стал поддаваться на провокацию. Просто пожал плечами и как бы вскользь, к слову, заметил:
— У Шамана получилось.
Лицо его дрогнуло.
На какой-то миг в глаза впрыгнула неуверенность, и — пропала. Он овладел собой.
Но я себя поздравил.
— Хорошо, — лорд Бэкон улыбнулся. — Вы меня убедили. Продолжим беседу в моём кабинете?
Я кивнул и жестом пригласил его показывать дорогу.
Нет смысла лезть на рожон, мы в одинаковой ситуации: ему есть, что мне предложить, а мне — чем ему угрожать. Остаётся согласовать условия сделки.
Так, так. Очень любопытно, поручик. Предложение, от которого нельзя отказаться.
Маша — всего лишь приманка, шеф. Им нужны мы.
У меня было такое подозрение, поручик.
Но зачем? Что у нас есть такого, чего нет у него?
Это тебе и предстоит узнать, мон шер ами…