Пока Никита фотографировал на телефон документы, Яна отправилась еще немного порыться в коробках. Возвращаться к этому средоточию пыли и аллергии не хотелось, но упорство ее было вознаграждено.
– Ник! – позвала она вскоре. – Смотри, что я нашла!
Никита бросил бумаги и тут же материализовался рядом с ней. Яна протянула ему свою находку.
– Карта? – удивленно-восхищенно спросил он, забирая у нее пожелтевший от времени большой лист. – Яна, ты умница!
Они вернулись к столу, разложили карту поверх бумаг и склонились над ней. Внизу стояла дата: 1888 год. И, судя по тому, что они видели, постройки на карте отличались от тех, что находились в Поместье сейчас. Большой графский дом и конюшня стояли на прежних местах, зато там, где располагались нынче домики, рос густой лес, среди которого там и сям были разбросаны хозяйственные постройки. Усадьба была обнесена крепким забором, кое-где сохранившимся и настоящее время. Никита сориентировался быстро, указал пальцем в то место, где спустя более века нашли замурованный в стену скелет.
– Смотри, похоже, тогда это был не сарай.
Это действительно был не сарай. Никита указывал на целый комплекс построек, занимающий всю западную часть усадьбы. Постройки тянулись сплошной стеной, и то, что позже стало сараем, угадывалось среди них с трудом.
– Ну что ж, тогда в этом появляется хоть какой-то смысл, – задумчиво проговорила Яна. – Потому что мне было непонятно, зачем замуровывать девушку именно в сарае. Какую такую ценность он несет?
– Согласен, это было странно, – кивнул Никита. – Интересно, что это были за постройки?
Яна наклонилась ниже, но даже ее идеальное зрение в условиях плохой освещенности не позволяло рассмотреть детали. Никита тоже наклонился, но если уж не увидела она, то ему и подавно ничего не разглядеть.
– Сфотографируешь? – спросила Яна.
– Не поможет, – отозвался Никита, и его тихий голос прозвучал у самого ее уха. Яна задержала дыхание от такой близости. Она с трудом заставила себя не повернуть голову в его сторону. – Камера телефона не позволит увеличить снимок в хорошем разрешении. Нужно отсканировать.
Никита выпрямился, увеличивая между ними расстояние, и Яне снова стало легче дышать, только сердце продолжало отбивать гулкие удары по ребрам.
– Я схожу спрошу у Сергея Алексеевича, наверняка у них здесь есть сканер.
Он взял карту и вышел из помещения, а Яна присела на краешек стола, глядя ему вслед. Пожалуй, стоило себе признаться, что в тот момент, когда он склонился над картой рядом с ней, она и думать забыла о какой-то там усадьбе. Ей внезапно захотелось, чтобы он поцеловал ее, как три недели назад, в маленьком садовом домике. Захотелось так сильно, что она даже испугалась, как бы он чего не почувствовал. Глупый страх на самом деле, ведь в прошлый раз она словами попросила о поцелуе, а сейчас вдруг испугалась мысли.
Яна прижала ладони к горящим щекам, позволила себе простоять так целую минуту, а затем вернулась к делу. Ей очень хотелось найти еще что-нибудь интересное к возвращению Никиты.
Он вернулся минут через десять. Хлопнула входная дверь, между стеллажей раздались его шаги. Яна в этот момент как раз копалась в очередной коробке, поставив ее на пол и сидя на корточках рядом.
– Нашел сканер?
Никита не ответил.
– Ник?
Снова тишина.
Яна почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок.
– Никита? – позвала она, медленно выпрямляясь.
Кто-то – теперь Яна уже не была уверена, что это Никита, – продолжал молча идти по проходу между стеллажами. Это мог быть кто угодно из работников архива, ведь наверняка они здесь есть, не один только Сергей Алексеевич трудится в огромном здании, но Яне почему-то показалось, что встречаться с тем, кто приближался к ней, не стоит. Откуда у нее такие мысли, Яна не понимала, но желание спрятаться было настолько сильным, что она не могла ему противостоять. Медленно, очень медленно сделала шаг назад, отступая от центрального прохода. Большое помещение не выдало ее, мягкая подошва сандалий загасила звук шагов, и ей удалось беспрепятственно добраться до бокового прохода и спрятаться за стеллажом, уставленным коробками. Кто бы ни шел по центральному проходу, он не увидит ее.
А шаги тем временем все приближались и приближались. Яна не рисковала выглядывать в проход. И только когда внезапный гость остановился, она приподнялась на носочки и заглянула поверх коробки. В проходе кто-то стоял, но разглядеть его Яне не удавалось. Он стоял возле стола, на котором были разложены бумаги и, похоже, что-то разглядывал там. Яна приподнялась чуть выше, но коробка, за край которой она держалась, не выдержала и развалилась. Посыпались бумаги и папки, издавая неожиданный грохот. Яна успела только увидеть, как фигура возле окна оборачивается, а затем бросилась к выходу, ничего не видя перед собой. Она не знала, что делает человек у стола, не понимала, зачем бежит от него, но в тот момент, когда у самой двери столкнулась с кем-то, не выдержала и закричала.
– Ты чего? – голос Никиты привел ее в себя.
Именно с ним она столкнулась у выхода, и именно он сейчас держал ее в объятиях, ничего не понимая.
– Что случилось? – встревоженно спросил Никита, вглядываясь в ее лицо.
– Там кто-то был, – пояснила Яна, чувствуя себя дурочкой. Сейчас Никита спросит, почему она испугалась обычного работника архива, и ей нечего будет на это ответить. Но он спросил другое:
– Где?
– Возле нашего стола.
Никита отпустил ее и направился к столу, а Яна поймала себя на мысли, что его шаги звучат совсем иначе. Глуше, ровнее. Яна направилась следом за ним, но возле стола они никого не обнаружили. Все бумаги лежали в том же порядке, как они оставили, никто ничего не трогал.
– Эй, здесь кто-то есть? – громко спросил Никита, оглядываясь по сторонам, но ответом ему была тишина. – Ты уверена, что кто-то был? – уточнил он у Яны.
– Да, – твердо заявила она. – Я рылась в коробках, когда хлопнула входная дверь, а затем кто-то прошел по центральному проходу к нашему столу. Я спряталась за стеллажами, поэтому не смогла толком ничего разглядеть. Может, кто-то из работников?
Вот сейчас он задаст справедливый вопрос, зачем в таком случае она пряталась. И снова не задал.
– Куда тогда он делся?
– Здесь только одна дверь?
Они проверили все помещение. Дверь была действительно только одна. И от этого стало еще более жутко. Либо этот кто-то испарился в воздухе, либо сумел незаметно выбраться, ловко уворачиваясь от них по проходам. Третьего варианта просто не существовало.
– Тебе удалось отсканировать карту? – спросила Яна, чтобы отвлечься от вопросов, ответов на которые у них все равно не было.
– Да, – кивнул Никита. – Отравил скан себе на электронную почту, можно будет изучить дома подробнее. А еще звонила Лера.
– Что-то интересное? – напряглась Яна.
– Девушка умерла от нехватки кислорода, хотя никаких признаков удушения эксперт не нашел. Будто она просто перестала дышать.
– А что с ее глазами?
– Они отсутствуют.
К горлу подкатила тошнота, Яна с трудом проглотила ком.
– Это как?
– А вот так, – развел руками Никита. – Неаккуратно вырезаны чем-то острым. Сначала кто-то удалил ей глазные яблоки, а затем завязал повязку.
– Ужас какой, – выдохнула Яна.
– Но есть и хорошие новости. Лере удалось договориться поучаствовать в осмотре скелета. Может быть, найдет что-нибудь интересное.
Яне страшно захотелось на улицу. Вдохнуть свежего, пусть и раскаленного добела воздуха, а не этой жуткой архивной пыли, умноженной на человеческие страдания. Никита быстро сделал еще несколько снимков, и они собрались уходить. Завтра вернутся сюда снова, а пока обоим нужно было как минимум вымыть руки и глаза и немного проветрить головы.
Весь следующий день Яна с Никитой снова провели в архиве. Нашли еще кучу документов об усадьбе, но ничего, что пролило бы свет на разъехавшихся после революции наследников, и никакой информации о погибшей невесте. Искать именно невесту решили после беседы Лосева с подругами Мариты.
– Значит, призрак в ту ночь приходил не только в наш дом, – заключил Никита после звонка Лосева. – Но выбрал именно Мариту. Почему?
Потому что она единственная из всех вскоре собиралась замуж – такой напрашивался вывод. Может быть, когда-то в усадьбе погибла или была убита невеста Дмитрия Маковецкого? И именно ее скелет был замурован в стене сарая? Или не Дмитрия, а кого-то из многочисленной прислуги? Однако ничего подобного в документах архива Яна и Никита не нашли.
Ночевать Яна уехала к отцу. Точнее, в его дом, поскольку папа и Элиза неделю назад уехали на отдых куда-то в сторону Алтая и вернуться собирались не раньше, чем еще через две недели. Элиза просила заглядывать хотя бы изредка, проверять розарий. У нее был установлен автоматический полив, но просто на всякий случай. Если с розами что-то случится, она этого не переживет.
Яна набрала с собой достаточно документов, чтобы весь следующий день провести за городом, а не в архиве и не выпадать при этом из расследования. Тем более в самом архиве после визита неизвестного ей было неприятно находиться. Все время казалось, что кто-то сверлит взглядом затылок. Она то и дело вздрагивала и оборачивалась. Даже Никита заметил ее нервозность. На вопрос о том, кто мог заходить туда, Сергей Алексеевич неопределенно пожал плечами, буркнув что-то вроде «кто угодно, это не секретное помещение, только никому не надо».
Никита лично проводил Яну на остановку, посадил в автобус и велел звонить, если что. Даже если просто станет страшно. Яна пообещала, конечно, но поклялась сама себе, что позвонит только в крайнем случае. Она и так слишком часто ему звонит. Не стоит забывать, что через полтора месяца Никита снова станет ее преподавателем еще на целый семестр, пока не закончится курс уголовного права.
Проверив розарий и сфотографировав цветы с разных ракурсов, Яна разогрела ужин, быстро съела его, заодно отправив Элизе фотоотчет, и скрылась за дверью своей комнаты. Та была достаточно просторной, чтобы Яна могла расположиться на полу со всеми удобствами.