– Не думал, что ты позвонишь сегодня, раз это был Саша, – заметил он.
– Мы… Он только на минутку заехал, – ответила Яна. Говорить Никите о том, что произошло, показалось неправильным. Может быть, потому что Саша был все-таки прав?.. – Ты нашел снимки?
– Нашел. – Никита сделал паузу, и Яна догадалась о том, каким будет ответ, еще до того, как он прозвучал. – На том документе не было символа. Ты права, его нарисовал тот, кто заходил в архив.
Яна выдохнула, только сейчас понимая, что все это время боялась, что шаги ей послышались, что она зря сама себя напугала или что Никита не поверил ей. Но теперь у нее было прямое доказательство.
– Как думаешь, кто это был? – спросила она.
– Думаю, мы оба знаем ответ, – отозвался Никита. – Черт! Не нужно было тебе уезжать за город!
– Думаешь, он знает адрес моего отца? – испугалась Яна.
– Он же узнал имя твоей матери, что ему стоит узнать адрес отца? Так, я сейчас приеду.
– Не надо! – поспешно заверила Яна. Не хватало только, чтобы где-то по дороге Никита столкнулся с Сашей. Конечно, судя по скорости последнего, он уже где-то у границы города, но всякое может случиться. Яна совершенно не удивилась бы, если бы на полпути он передумал и вернулся выяснить отношения. Вот только бразильского сериала ей не хватало. – Я закрою окна и двери, в дом никто не войдет.
Никита молчал, только тяжелое дыхание выдавало его присутствие. Наверное, его убедил тот факт, что пока маг не причинял Яне никакого вреда.
– Ладно, – наконец сказал он. – Но если вдруг что, сразу звони, хорошо? Я поставлю звук на максимум, даже сообщение услышу, но лучше звони. И ложись спать, завтра все обсудим.
Ложиться спать было хорошей идеей. Время приближалось к полуночи, а эмоциональных переживаний ей сегодня хватило на неделю вперед. Поэтому Яна поставила розы в вазу, тщательно заперла все окна и двери и забралась в постель.
Глава 5
Никита понимал, что вероятность второго проникновения в дом Яны за одну ночь стремится к нулю, но уснуть все равно не мог. Он, как и Яна, попытался выяснить значение оставленного магом символа, но у него тоже ничего не получилось. Оставалась еще надежда на старого знакомого Никиты – Савелия Павловича Шевелева, который слыл знатоком оккультных вещей и к которому они уже однажды обращались, но, во-первых, звонить ему среди ночи было плохой идеей, а во-вторых, Никита и вовсе оставил этот вариант на крайний случай. После того, как погиб сын Савелия Павловича, Никита ни разу с ним не общался. Они и раньше созванивались крайне редко, а теперь Никита и вовсе не рисковал, иррационально чувствуя вину в гибели Шевелева-младшего.
В половине третьего ночи в коридоре хлопнула дверь и в гостиную вошла сонная Даша.
– Ты почему еще не спишь? – удивилась она, увидев Никиту с ноутбуком на коленях.
– Да так, ищу кое-что, – отмахнулся он.
– Умей отключаться от работы хотя бы по ночам, – посоветовала сестра и, зевнув, скрылась на кухне. Загремели стаканы, полилась в раковину вода, и минуту спустя Даша вернулась обратно в комнату, бросив по дороге на Никиту порицательный взгляд.
Следовало внять ее совету. И пусть он занимался не совсем той работой, о которой подумала Даша, но и от этой отдыхать тоже нужно. По крайней мере, организму требовался сон.
Не зря давным-давно придумали поговорку «утро вечера мудренее». Именно утром Никите пришла в голову идея, где еще можно раздобыть нужную им информацию об усадьбе и семействе Маковецких.
– Музей? – удивленно переспросила Яна, когда Никита позвонил ей. – Насколько я поняла, в Поместье нет музея.
– А нам и не нужен музей в Поместье. Нам нужен обычный краеведческий музей рядом. В таких местечковых музеях всегда много знают о богатых семьях тех времен. В нем могут быть книги и записи, не попавшие в архив или в интернет. Возможно, именно там нам удастся узнать что-нибудь и о погибшей невесте.
Никита видел, что Яна сомневается в его идее, но сам он был уверен, что именно в музее они узнают что-нибудь интересное. Хотя внутренний голос нашептывал ему, что он просто ищет, чем занять день. Потому что, как только у него освободится хотя бы несколько часов, ему придется поехать к отцу в клинику и спросить о Даше. Вот там других источников информации точно не осталось. Да, он говорил Яне, что отец ничего не скажет, но сам не был в этом до конца уверен. Ведь однажды отец сделал исключение.
Простой запрос в поисковой системе выдал нужное: в ближайшем к поместью городке есть краеведческий музей, время работы с 9 до 17. Они приехали к одиннадцати и оказались единственными посетителями. В такие музеи обычно водят школьников, а у тех сейчас каникулы.
Пустой зал встретил посетителей гулким эхом и стандартной композицией из камней и палок за помутневшим от времени стеклом. Пока Яна от нечего делать разглядывала таблички возле экспонатов, которые были абсолютно одинаковыми в каждом городе, Никите удалось разыскать работника музея. Тот оказался одновременно и директором, и единственным экскурсоводом. Полный мужчина лет пятидесяти, дремавший за компьютером, поначалу не вызвал в Никите доверия, но очень скоро выяснилось, что совершенно зря.
– Честно признаться, летом у нас мало посетителей, – вздохнул он, тяжело поднимаясь со стула, когда Никита сказал, что хотел бы экскурсию. – Вы хотите обзорную или вас интересует что-то конкретное?
– Конкретное, – не стал увиливать Никита. – Мы отдыхали недавно в гостиничном комплексе «Поместье Маковецких» и очень заинтересовались историей самого поместья. Тем, чем оно было до того, как стало гостиницей.
Они как раз вышли в первый зал, где оставалась Яна, и директор понял, кого имел в виду Никита под словом «мы». Брови его взлетели вверх, он окинул внимательным взглядом сначала Яну, потом посмотрел на Никиту, и в глазах его прочиталось явное неодобрение. Белокожая Яна в светлом сарафане в мелкий цветочек, в сандалиях без каблука, с сиреневыми волосами (цвет волос эта девчонка меняет чаще, чем идет дождь!) не выглядела ни на день старше своих девятнадцати лет, и десятилетняя разница между ней и Никитой сейчас особенно бросалась в глаза. И пусть выводы директора музея были неправильными, Никита напомнил себе, что именно так на них будут смотреть все вокруг, если он поддастся слабости.
– Ну что ж, пойдемте, – наконец вздохнул директор, очевидно, решив, что терять пусть и таких посетителей ему не с руки. И даже не столько из-за денег – входные билеты были до смешного дешевыми, – сколько из-за скуки. – Меня Иваном Сергеевичем звать, если вдруг вопросы какие возникнут.
Поначалу Иван Сергеевич не поведал им ничего нового, все это Никита и Яна уже выяснили накануне в архиве, а еще раньше услышали от Анюты Лосевой. Общие сведения о годе постройки усадьбы, а также причинах, побудивших за нее взяться. Зато, когда директор музея дошел до личностных качеств владельцев усадьбы, оба превратились в слух. Таких сведений ни в каких архивах не найдешь. Конечно, подобные рассказы стоит делить минимум на два, а то и на десять, но сейчас Никите нужны были досужие сплетни и легенды, чтобы отыскать в них рациональное зерно.
– Молодая жена графа Константина была из разорившегося дворянского семейства, красива, как богиня, но характером обладала настолько скверным, что не только старый граф с ней не ужился. Поговаривали, что некоторые служанки, не имевшие возможности уйти, предпочитали покончить жизнь самоубийством, чем служить барышне, – рассказывал Иван Сергеевич.
Что ж, в таком случае варварский обычай замуровывать в стену девушек находил свое объяснение. Особенно если граф во всем потакал жене и предпочитал многого не замечать. Разве не знает история таких случаев?
– Хотя барышня, надо заметить, была смелой до сумасбродства. Другая на ее месте сидела бы тише воды, ниже травы, в ее-то положении!
– Потому что была из обедневшей семьи? – заинтересованно спросила Яна.
– Потому что не могла родить графу ребенка! – назидательно поднял палец вверх Иван Сергеевич.
– Погодите! – Яна даже остановилась от удивления. – А как же сын Дмитрий?
– Так то когда случилось! – Иван Сергеевич тоже остановился и повернулся к Яне. Во взгляде его читалось уважение к любопытной гостье. Очевидно, за ее неподдельный интерес и даже обладание некоторой информацией он многое готов был ей простить. Или же изначально неодобрение экскурсовода распространялось исключительно на Никиту. – Через восемнадцать лет брака, когда Анастасии было уже тридцать шесть, а Константину сорок три. Приличный возраст по тем меркам для первого ребенка. Кстати, с этим связана весьма любопытная история. Если вы хотите ее послушать, я с удовольствием расскажу.
– Мы хотим! – заверила его Яна.
Воодушевленный искренним интересом посетителей, Иван Сергеевич будто даже ростом выше стал.
– В общем, как я уже сказал, детей у молодых Маковецких не было. Несмотря на опасения врачей, старый граф пусть и был слаб, а все никак не умирал, да и власть имел сильную. Константин хоть и пошел против воли отца, женившись на Анастасии и построив для нее отдельный дом, а родителя все равно уважал и боялся. И когда тот начал науськивать сына против невестки, отца послушал. То ли в самом деле боялся его, то ли за эти годы уже устал от капризов бесплодной жены. Это семнадцать лет назад она была молода и красива, ей многое прощалось, а теперь осталась стареющая вредная женщина, да еще и без детей. Вот Константин и привел в дом бастардку. Еще до женитьбы одна из служанок родила ему дочь, да старый граф отправил обеих подальше. А как выяснилось, что официальных внуков у него не будет, так и внебрачная дочь сына сгодилась. Не внук, конечно, но на дворе стояла вторая половина девятнадцатого века, девушки давно получали образование и тоже что-то значили. А еще, думаю, старый граф просто не упустил случая досадить ненавистной невестке.
– И как на это отреагировала Анастасия? – поинтересовался Никита.