Никита вытащил телефон, включил в нем фонарик, посветил внутрь. Эта ниша оказалась очень маленькой, сразу стало понятно, что не скелет осыпался вниз, а девушку изначально затолкали внутрь, свернув в позу эмбриона.
– Она здесь, – выдохнул Никита, уступая место у дыры Воронову и Лосеву.
Те по очереди заглянули в полость, словно желали лично убедиться в том, что Никита не солгал, а затем оба потянулись к сигаретам.
– Сколько в этом чертовом месте вообще скелетов? – сквозь зубы процедил Воронов. – Что за звери здесь жили?
– Еще один или два точно, – меланхолично заметил Никита, а когда оба повернулись к нему, пояснил: – Кажется, Яна поняла, что означает тот символ, оставленный нам магом. Она наложила его на карту Поместья, и оказалось, что два угла, а точнее теперь уже три, соответствуют местам, где нашли скелеты.
– Вот откуда ты так точно знал, где находится третий, – догадался Лосев.
Никита кивнул.
– Насколько я помню, в том символе был квадрат, – задумчиво проговорил Воронов. – То есть четыре угла. Почему ты сказал, что скелетов может быть пять?
– Потому что там есть еще точка посередине, – напомнил Никита. – И мы не знаем, что она означает.
– А на что указывает? – правильно понял ход его мыслей Лосев.
Никита кивнул в сторону административного здания, бывшего когда-то графским домом. С этого места его почти не было видно, только кусочек крыши темнел между деревьями.
– На дом.
Воронов затянулся сигаретой, глядя в ту сторону и о чем-то думая.
– Нет, – наконец покачал головой он. – Там не скелет. Там что-то другое.
– Почему вы так думаете? – не понял Лосев.
– Потому что иначе проще было бы нарисовать пятиугольник.
– Он получился бы достаточно кривой, – заметил Никита, вспоминая карту.
– Все равно, – стоял на своем следователь. – Нам этот дом будто специально выделили. Там что-то другое.
Никита не стал спорить, поскольку думал так же. Не сбрасывал со счетов и возможность пятого скелета, но считал, что дом выделили точкой и окружили четырехугольником не просто так. Это что-то значит. Да и директор музея уже видел этот символ где-то среди документов об усадьбе. Символ что-то значит сам по себе, не просто указывает на расположение замурованных девушек.
– Ладно, – согласился и Лосев. – Допустим, в доме действительно не скелет. Но у нас еще остается четвертый угол. Четвертый скелет. Где он?
Никита молча направился к тому месту, которое определил вчера как четвертую вершину. Им оказалась заброшенная конюшня. Точнее, не совсем заброшенная, здание было отремонтировано и, по словам владельца комплекса, еще два года назад использовалось по назначению, но то ли конюх оказался необразованным, то ли с лошадьми не повезло: те болели, постоянно нервничали, не желали катать гостей, и от идеи прогулок на лошадях отказались, конюшня пустовала. Никита теперь считал, что лошади просто чувствовали ауру этого места. Говорят, кошки и лошади лучше других животных ощущают потусторонний мир со всеми его секретами.
За два года конюшня еще не успела зарасти окончательно, но было видно, что за этой стороной Поместья уже не ухаживают. Никто не чистил дорожки от сухой травы и песка, не убирал сломанные ветки и упавшие от ветра деревья, не прореживал молодую поросль. С одной стороны конюшня казалась особенно заросшей, а между деревьями виднелись остатки старого фундамента. Насколько Никита помнил по картам, здесь когда-то стояло что-то вроде башни. Точнее, на первой карте она еще была, а вот на второй, датированной 1888 годом, уже не было. То ли ее снесли, то ли она сгорела, то ли исчезла по какой-то другой причине. Вот только фундамент и остался.
– Это здесь, – Никита остановился перед большими деревянными воротами. – Девушка в одной из этих стен.
Воронов подошел ближе к кирпичной стене, зачем-то постучал по ней костяшками пальцев.
– Что ж, будем искать, – развел руками он.
– Я бы не советовал этого делать, – заметил Никита. – Скелеты провели в заточении не менее ста лет, и все было спокойно. А теперь после освобождения каждого у нас новый труп. Если мы найдем четвертый скелет, умрет очередная девушка.
Воронов мрачно посмотрел на него. Возразить следователю было нечего. О третьем скелете они были предупреждены и все равно упустили девушку. Нет никаких гарантий, что так не произойдет с четвертым.
– И что ты предлагаешь? – хмуро спросил Воронов.
– Сделать наоборот: не раскапывать скелет, а поставить возле него охрану, чтобы его не раскопал тот, кто вытащил на свет предыдущие. Пока мы не поймем, что именно здесь происходит и как это остановить, нельзя допустить, чтобы скелет оказался на свободе. Во-первых, это еще одна смерть, а во-вторых, как вы правильно заметили, в графском доме что-то другое. И мы не знаем что. Поэтому лучше не рисковать.
Следователь не выглядел довольным такой перспективой, но признавал правоту слов Никиты.
– А может, нам попробовать отыскать то, что спрятано в графском доме? – неуверенно предложил Лосев. – Пока четвертый скелет внутри своего «гроба», контур не замкнут и то, что в доме, силы не имеет.
Воронов вопросительно посмотрел на Никиту, желая услышать его мнение. По глазам следователя было видно, что он согласен с Лосевым. И даже не потому, что контур пока не замкнут, а потому, что сидеть сложа руки он не привык.
– Не уверен, что это работает именно так, – покачал головой Никита. – Но мы можем попробовать обследовать дом, не ломая стены. Может быть, за что-то глаз и зацепится. Пока мы не знаем, что означает символ, нам пригодится любая информация.
– Найди то, не знаю что, – проворчал следователь. – Ладно, с хозяином всей этой богадельни я договорюсь. А если нет, ордер выпишем. Придумаем обоснование. Так что готовьтесь дом обследовать, а у меня есть другие дела. – Воронов направился в сторону от конюшни, но, сделав несколько шагов, остановился и обернулся к оставшимся: – И девчонку позовите на осмотр. Вдруг ей призраки чего полезного покажут. – Он хмыкнул собственным словам, но Никита понимал, что следователь говорил серьезно.
В графский дом они попали только к вечеру. Управляющий гостиничным комплексом, высокий худощавый Павел Коротков, заявил, что хозяин не станет ставить следствию палки в колеса, но очень просил, чтобы следствие окончательно не испортило репутацию отеля и подождало, пока уедут все гости. Поместье было решено на время закрыть. Виталий Савичев дорожил своим детищем и не хотел, чтобы о нем пошла дурная слава. Пока все происходящее по какой-то неведомой причине еще не привлекло журналистов, но, если так пойдет и дальше, акулы пера осадят стены Поместья не хуже греков под Троей, и тогда на нем можно будет сразу ставить крест.
Последние гости уехали лишь к пяти вечера. Почти весь персонал также был отпущен по домам, в Поместье остались лишь охрана, полиция и Никита Кремнев. Следователь также убыл в город, его ждала куча дел, за главного он оставил Лосева. Польщенная вниманием Воронова к собственной персоне, Яна прилетела первой же маршруткой. Благо она находилась в городе, а потому не заставила себя долго ждать.
Когда за последними гостями закрылись тяжелые железные ворота, Коротков мрачно махнул в сторону дома.
– Он в вашем распоряжении.
Дом обследовали втроем: Лосев, Никита и Яна. Никого другого звать не стали, поскольку то, что они искали, сложно объяснить непосвященным. Яна снова подумала, что им пригодился бы Саша, но угрызений совести, к своему удивлению, больше не испытывала. В конце концов, он большой мальчик, и если решил бросить расследования из-за нее, то ее вины в том нет. Саша ее даже не любил, поэтому едва ли страдал. Скорее, она просто зацепила его самолюбие.
К большому сожалению, внутри от графского дома почти ничего не осталось. Яна уже выяснила, что бомба попала в самый центр здания, более или менее невредимыми остались только наружные стены и подвал, все же, что было внутри: внутренние стены, перекрытия, убранство, мебель, утварь – все погибло. И хоть Савичев пытался воссоздать прежний стиль, материалы все равно были новыми. Что бы ни было спрятано в этом доме сто пятьдесят лет назад, оно либо уничтожено, либо же хранится как раз таки в наружных стенах. И второй вариант казался Яне более правдоподобным. Она считала, что, если бы центральная точка символа была уничтожена, призраки девушек потеряли бы силу.
Яна бродила по комнатам, осматривая все вокруг, и надеялась, что взгляд зацепится за что-нибудь, но ничего не выходило. Выйдя из очередной комнаты, переоборудованной под гостиничный номер, она остановилась. В этом доме не осталось ничего от прежних хозяев: ни мебели, ни духа. Едва ли они что-то здесь найдут. Из соседних дверей вышел Никита, увидев ее, подошел ближе.
– Ну что у тебя? – поинтересовался он.
Яна развела руками.
– Увы, дом сильно перестроен. В отличие от тех мест, где были замурованы скелеты, здесь не сохранилось ничего. Не уверена, что мы что-то найдем.
Никита кивнул.
– Я тщательно осмотрел стены, – сказал он. – Они не настолько толстые, чтобы в них можно было спрятать тело. Мы с Лешей спускались в подвал, но и там ничего интересного. Бомба разрушила почти все, а когда дом перестраивали под отель, убили и то, что оставалось.
– Тогда как нам узнать, что означает эта точка в символе?
Никита задумчиво огляделся. Ответа у него не было. Разве что…
– Как насчет попробовать спросить у призраков? – внезапно предложил он.
Яна ошарашенно уставилась на него.
– Они ведь показали тебе символ, – продолжил свою мысль Никита. – Что, если покажут и еще что-нибудь?
– А если они больше не придут? Если для того, чтобы они появились, нам нужно освободить четвертую девушку?
– Мы можем попробовать вызвать их сами.
– Как? – не поняла Яна. – С помощью спиритической доски?
– Оставим это на крайний случай, – улыбнулся Никита. – Для начала ты можешь попробовать просто их позвать.