руг от друга, что не только следователи, но даже журналисты с их необычайным чутьем на сенсации не сопоставили эти факты. Действительно, что может быть общего между помешательством капитана лайнера Николая Агафонова во время полета и самоубийством рок-певца, до этого регулярно принимавшего наркотики; между внезапным порывом ненависти Игоря Брянцева, который фактически сам являлся жертвой, и бывшим моряком подводником, утонувшим в реке~ Ничего.
После неудачного эксперимента врач Евгений Корнеев, которому и было поручено апробировать новый препарат, не находил себе места. Такое же состояние было и у команды Вениамина Губенко, а если говорить честно, то Андрея Белухи. Пришлось на три месяца прекратить основную работу на ферме, залечь на дно и вплотную заняться разведением нутрий. Лишь после долгого перерыва, когда следователи закрыли последнее из четырех дел, на ферму начали поступать очередные партии кошек и собак. Это были единственные животные, которые давали Алберту Ли необходимый результат. Боже, сколько их прошло через его руки!~ Причем аспирин Алберт «пропитывал» исключительно энергией от убитых кошек, другие препараты — глюкоза в частности — подвергались смеси в определенных пропорциях.
А сейчас Павел Мельник собирает материал, который покажет, что трое человек, погибших 9-го марта, — пациенты Евгения Корнеева. А четвертый — капитан авиалайнера, который увлек за собой на тот свет еще восемьдесят человек, был его соседом. Это уже о что-то. Конечно, только по этой статистике привлечь Корнеева к уголовной ответственности нельзя, но~
Итак, Мельник знает о лаборатории терминальных состояний и о производителе лекарств фирмы «Здоровье и долголетие», о враче Корнееве и его пациентах, знает Алберта Ли и его влиятельных клиентах~ Он очень много знает. Работу снова придется свернуть и на этот раз надолго. Уйдет время, полетит к черту основной заказ, а вместе с ним и деньги. Очень большие деньги.
Белуха тряхнул головой. Женя Корнеев~ Андрей считал его слабовольным человеком. Тогда, год назад, врач испугался больше всех, от него на километр разило страхом.
Через пять минут перед Белухой снова стоял Карл Хейфец.
Вениамин Губенко с недоумением и несколько заторможено смотрел, как на переднее кресло его машины садится незнакомый ему человек — лет тридцати на вид, длинноволосый, в короткой коричневой куртке. Он так и не успел удивиться, место удивления вначале занял легкий испуг, который вскоре перерос в настоящий страх. Потому что именно в это самое время, так же без предупреждения, к нему в машину должен сесть Вадим Барышников, чтобы отдать деньги и получить новую партию товара.
Незнакомец захлопнул за собой дверцу. Несмотря на свое более чем беспокойное состояние, Вениамин поморщился: так можно закрывать двери трактора «Беларусь», но никак не «Понтиака». И эта вызывающая мужицкая выходка незнакомца повлияла на Губенко несколько отрезвляюще.
— Что вам нужно? — грубо спросил он. И хотел продолжить. Но незнакомец перебил его:
— Вадим Барышников не смог прийти на встречу, попросил меня. Деньги я принес.
— Я не понимаю, о ком вы говорите. — Голос Губенко поднялся до крика. — Немедленно покиньте мою машину!
— Вадим предупреждал меня, что вы вспыльчивый, — спокойно произнес Развеев. — Но вам ни к чему нервничать.
— Вы что, не слышали, что я сказал? Вон из машины! Или я позову милицию.
— Зовите, — усмехнулся Развеев. — Только не забудьте оставить в машине наркотик. И не надо волноваться. Я пришел вместо Вадима за товаром, принес деньги. Что еще вам надо?
— Вы перепутали меня с кем-то другим. — Губенко лихорадочно искал выход из нелегкого положения. Пожалуй, выход был один. Согласно сложившейся неординарной ситуации он должен был незамедлительно доложить о случившемся Андрею Белухе. Но не мог сделать этого по простой причине: ни Белуха, ни кто-либо другой из окружения Вениамина не знали о том, что изящный глава звероводческой фермы поступает, мягко говоря, не по-джентельменски, обманывая своих товарищей. Белуха на сто процентов был уверен, что они «не пачкают» в своем городе, что пропитанная излучением глюкоза расходится в Москве, Питере и еще в нескольких крупных городах. По этому поводу между Белухой и Наркисом Бакерия, которому поставлялась глюкоза, имелось соглашение: Наркис где угодно мог распространял наркотик, но только не в Климове. И Наркис с понимаем отнесся к этому серьезному вопросу и слово держал, пока это было на руку обеим сторонам.
За подобный поступок в исправительной колонии опускают, с прозвищем Крыса обиженный сматывает свой матрац и топает в продол к таким же опущенным.
Но Вениамин был на воле и тонкостей лагерной жизни не знал. Он продолжал тренировать свой мозг, ища выход. И почти нашел его. Гораздо проще вытолкать незнакомца из машины и навсегда забыть имя Вадима Барышникова, с которым он познакомился совершенно случайно, год назад, и вспомнил о нем, когда получил первые хорошие деньги. Но захотел иметь больше. И с головой ринулся в тайную аферу, нимало не беспокоясь о мерах предосторожности.
Забыть Вадима Барышникова можно, но тогда на его индивидуальном прибыльном предприятии придется поставить крест. А оно в течение месяца принесло ему неплохие деньги. И Вениамин, откровенно играя с огнем, не мог или не захотел представить себе, что в плотный тандем Губенко — Барышников вклинится кто-то еще. Уже вклинился. Теперь его знают минимум два человека, причем совершенно разных, как некая, дающая неплохие результаты милицейская практика: злой следователь — добрый следователь. Если Вадим в какой-то степени был мягким (хоть и наркоман), чуточку интеллигентным, то этот незнакомец являл собой прямую противоположность Барышикову: напористый, безапелляционный. И кто знает, насколько далеко могла зайти его напористость~ Он знает марку машины Вениамина, ее номера; можно продолжить, предположив, что ему известно месторасположение зверофермы.
Ситуация напомнила Губенко о журналисте Павле Мельнике. Вениамин вдруг подумал, что визит незнакомца каким-то образом может быть связан с самим журналистом. Может быть, это какой-то ход Мельника. Можно проанализировать ситуацию, но не хватает времени. Если это происки журналиста, то он действует очень быстро, решительно.
Так же скоро работали мозги Губенко. В считанные секунды он понял, что ему придется во всем признаться Андрею Белухе, чтобы не усложнить ситуацию. И разве не он обратил внимание на подозрительную красную «Вольво» репортера?
Отговорок много — «повинную голову~», «~по волосам не плачут» и так далее, — но, во всяком случае, поступок Губенко оценят, сам Белуха одобрительно качнет своей огромной башкой. А Вениамин до конца дней своих будет гордиться своим поступком. К тому же у него появилась неплохая идея: не просто рассказать о визите незнакомца, а~
Вениамин предостерегающе поднял руку, видя, что его гость снова собирается заговорить. Не спуская глаз с длинноволосого, он достал из кармана записную книжку и «Паркер», так же молча набросал несколько слов на чистой странице и дал прочесть незнакомцу.
Развеев, несколько удивленный, прочел:
«Если я говорю „уходите из машины“, значит, вы должны выполнить приказ. У меня есть подозрение, что в машине установлено звукозаписывающее устройство. Встретимся возле закусочной „СТОП!“, за городом, это в пятнадцати километрах от моста, в восемь часов вечера. Не забудьте захватить деньги. Передайте привет Вадиму».
На лицо Развеева проступила улыбка. После этого послания он окончательно разобрался в этом интеллигенте. Во-первых, трус. Во-вторых, действительно, абсолютный новичок в наркобизнесе; так, срубает «капусту» у себя на предприятии. Однако молодец, далеко может пойти. Развеев подмигнул Губенко.
Вениамин, казалось, только и ждал этого сигнала.
— Ну, чего вы смотрите на меня?! Я же вам сказал, что не знаю, о ком вы говорите. Вон из машины!
— Извините, — громко произнес Развеев. — Я ошибся. Точно ошибся. Это не вы. Мне нужен совсем другой человек. У него «Мерседес».
Он вылез из машины и — снова грохнул дверью.
— Скотина! — прошипел Губенко. Он выехал на дорогу и до самой фермы готовился к неприятному разговору с Белухой.
Евгений Корнеев — врач, 43 года. Сегодня к концу рабочего дня ему позвонил Алберт Ли и попросил приехать на ферму. Корнеев досадливо щелкнул пальцами: вечер у него был занят.
— А что случилось? — спросил он.
— Нужна твоя консультация, — ответил Ли. — Извини, если я отрываю тебя от дел.
После короткой паузы врач ответил:
— Хорошо, я приеду.
— Спасибо.
— Это все?
— Погоди, Женя, не вешай трубку. У меня к тебе странная на первый взгляд просьба.
— Да, слушаю тебя.
— Ты не можешь купить в городе баллончик с нервно-паралитическим газом?
— Баллончик с газом?
— Да, перцовый, специальный, против собак. В 11-м квартале есть небольшой магазин, где торгуют этой дрянью. Он находится недалеко от твоей поликлиники. Сможешь заехать в магазин?
— Смогу, конечно. Но зачем тебе понадобился перцовый газ?
— Хочу испробовать его на одной собаке.
— А-а~ — протянул Корнеев догадливо. — Понял тебя, Алберт. Куплю.
— Обязательно перцовый.
— Не беспокойся. Одного тебе хватит?
— Уверен в этом.
Корнеев принял последнего пациента, кивнул на прощанье своей медицинской сестре и вышел из поликлиники. Вечер обещал быть теплым: на небе ни одной тучи, легкий юго-западный ветерок ласково трепал волосы врача. Он сел в машину и поехал в 11-й квартал.
Продавец в магазине вручил Корнееву баллончик с газом, обратил внимание покупателя на прилагающуюся инструкцию и объяснил, как им пользоваться. Корнеев поблагодарил и вышел из магазина.
Усевшись за руль, он вздрогнул от неожиданности. На заднем сиденье находился незнакомый человек. Он держал в руке пистолет.
— Добрый вечер, Женя, — тихим голосом произнес незнакомец. — Если ты не будешь делать глупостей, мы с тобой поладим. Ты же не хочешь, чтобы я продырявил твою башку?