Отметив самые крупные прутиками, чтобы не потерять, Маша выбралась на тропинку и подошла к крыльцу. Достала из рюкзака линейку, вернулась к следам и тщательно измерила сами следы и расстояние между ними.
Потом беззвучно подкралась к домику спящего Рамзеса и измерила его следы — их много было вокруг.
Рамзес был псом крупным, по породе — московский сторожевой. Маша как-то спросила, почему тогда живёт он не в Москве, а в Питере… Пёс не ответил.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — сказал Рамзес и по обыкновению скрылся в домике.
Следы были только чуток меньше тех, что оставлял Рамзес.
Вот почему я приняла его за человека, — решила Маша. — Таких крупных кошек не бывает — не в наших широтах. Разве что, из зоосада сбежал тигр.
Но об этом в новостях не говорили.
Маша была уверена: случись такое знаменательное событие, как побег тигра из зоосада, об этом трубили бы на каждом углу.
А чего? Все бы пошли посмотреть на живого тигра. Как он идёт по улице и важно машет хвостом… Она бы ТОЧНО такое не пропустила.
Выбравшись наконец из кустов и поднявшись на крыльцо, Маша прижала к замку большой палец, беззвучно открыла дверь и вошла в тёплую прихожую.
Надорвав пакет и вывалив в тарелку котлеты с зелёным горошком, Маша поставила еду в микроволновку.
И задумчиво уставилась на тёткин домашний ноутбук… Вообще-то у неё был свой. Новый, блестящий — в детдоме бы обзавидовались.
Но… Как Маша убедилась, тёткин ноутбук умел намного больше. Многие сайты, на которые пыталась зайти Маша со своего, выдавали сакраментальное «нет доступа».
Тётка постаралась. Детская цензура — что бы это не значило.
Поэтому, когда тётки не было дома, Маша пользовалась её ноутом.
Поставив его перед собой на стол, и ковыряя вилкой котлету, она привычно вбила параметры поиска…
Супернет — это слово она тоже выучила не так давно. Подсказал тот же Мишка Лавров, из класса: когда чего-то нет в обычном инете, сказал он, надо искать в супернете.
Большую часть сайтов супернета Маша не понимала. Кто такие, например, суккубы? И почему все они — сплошь красивые молодые мужчины, которые никак не могут познакомиться с симпатичными девушками, и поэтому дают объявления?.. Наверное, артисты, — решила она. — Если играешь всё время в кино, не так-то просто найти друзей.
Или вот стригои: обычные люди, только с клыками. В детдоме у них работал один стригой — дядя Паша. Он вёл уроки физры и военной подготовки. Чего в нём такого «супер» — Маша не понимала.
Поедая третью по счёту котлету, она наконец нашла нечто, очень похожее на ночного гостя.
Перевёртыш — было написано в Википедии. — Человек, обретающий способности и облик животного с помощью магического артефакта.
Пришлось погуглить, что такое артефакт.
После этого Маша задумалась, лениво гоняя по тарелке две последние горошины и подперев щеку кулачком.
Если к ним в сад влез такой перевёртыш… То первый вопрос, который хочется задать: зачем?
И тут в в дверь позвонили.
Маша встрепенулась. Кто это может быть?.. С тех пор, как они с тёткой здесь поселились, к ним никто не приходил. Не считая доставщиков. Но если б пришел кто-то из них — тётка обязательно бы предупредила.
Маша выглянула в окно.
Конечно же, Рамзес и ухом не повёл — знай себе, продолжал дрыхнуть, положив лобастую голову на лапы.
Тогда Маша осторожно подкралась к двери… В это время звонок раздался ещё раз. Длинный, настойчивый.
Она подскочила.
Подставив табуретку, Маша дотянулась до домофона и нажала кнопку. На экранчике проявилась рыжая гуля, под ней — конопатое лицо, а в руках — смешарик.
Упс.
Маша поёжилась.
Если соседка пришла учинять разборки по поводу Бараша…
Отопрусь, — решила Маша. — Ну что она мне сделает?
Взглянув на себя в зеркало и поплевав на ладони, Маша пригладила волосы, поправила воротничок блузки…
Выгляди, как все, — говорила директриса Альбина Фёдоровна из детдома. — Ничто не должно бросаться в глаза.
Уже открывая дверь, Маша случайно посмотрела на свои коленки и ужаснулась: белые тёплые колготки спереди были уже не белыми, а чёрными: исследуя и измеряя следы, Маша как следует поползала по мёрзлой листве.
Но было уже поздно. Дверь открылась.
— Э… Привет? — рыжая заискивающе улыбнулась и выставила перед собой Бараша — как щит. — Вот, хочу вернуть…
— Это не наше, — быстро сказала Маша.
Надо спровадить эту рыжулю. Ещё заметит грязные коленки… А ещё тётка скоро придёт. Она точно узнает Бараша — и обязательно спросит, почему игрушка выглядит так, словно окунулась в радугу.
Иногда тётка демонстрировала просто феноменальные умственные способности. И если дать ей такую жирную подсказку, почти наверняка догадается, что цветная пыльца — та же самая, что они видели в бродячем цирке…
А разницу между воровством и взятием взаймы, при всей своей понятливости, она вряд ли сможет оценить.
— А чьё же? — опешила рыжая.
— Не наше, не наше, — быстро проговорила Маша и попыталась захлопнуть дверь.
— А чьё же, а чьё же? — рыжая ловко вставила в щель кроссовок.
Маша тяжело вздохнула. Легко отделаться не удастся.
— Если я у тебя это возьму, ты уйдёшь? — спросила она без всякой надежды.
Заметьте: то, что она опознала в игрушке свою собственность, Маша так и не призналась.
Рыжая фыркнула, Маша кивнула: этого следовало ожидать.
Торг будет непростым.
— Если скажешь, зачем хулиганила, я не буду показывать это твоей маме, — сказала рыжая.
— Она мне не мама, — сказала Маша. — И если ты ей об этом расскажешь… — сделав небольшое усилие, она выдавила слёзы. А потом прибавила в голос дрожи — так, самую малость. Главное в этом деле, не переборщить. — Если она узнает… — теперь тоненький всхлип.
Никаких подробностей. Пускай включит воображение.
— А почему у тебя коленки грязные?
— Меня мальчик толкнул. В лужу.
— Вот бедняжка.
Маша посмотрела на рыжую исподлобья.
Судя по голосу, рыжая ей не сочувствовала. Ну ни капельки.
— Влетит мне за колготки, — пустила она ещё один пробный шар.
— Ай-ай-ай… — рыжая поцокала языком.
— Что, не веришь? — обиделась Маша.
— Там, где ты училась врать, малявка, я ПРЕПОДАВАЛА, — веско сказала рыжая.
На вид она была лет на пять старше. Максимум.
— Ладно, заходи, — Маша открыла дверь во всю ширь. — Только имей в виду: скоро тётка заявится.
— Аврора Францевна — не тётка, — рыжая независимо шагнула в прихожую. Бараш всё ещё пребывал у неё, и Маша прикидывала, как бы половчее выцыганить игрушку и заныкать куда-подальше. Может, в домик к Рамзесу? Туда тётка точняк не сунется. — Она твоя приёмная мама.
Маша неопределённо двинула одним плечом: это, мол, ещё бабушка надвое сказала.
— Что ты хочешь за молчание? — спросила она.
Блин. Ноутбук забыла закрыть…
Рыжая, бегло осмотрев пустую тарелку, тронула кончиками пальцев кнопки и экран ожил.
На нём появилась картинка с надписью «перевёртыш».
Рыжая так и впилась в Машу взглядом.
— Это что такое? — спросила соседка.
Маша пожала плечами.
Бараш — Барашем, а про ноутбук и супернет признаваться нельзя.
— Не знаю. Ноутбук тёткин, у меня свой есть.
— Но ты явно им пользовалась! — давила рыжая. — Он перед твоей тарелкой стоит.
— Тарелку тоже тётка оставила, — сказала Маша. — Завтракала и читала. А я только что из школы пришла.
— Да ты полчаса по кушарям лазила, — фыркнула рыжая. — Я же видела. Колготки вот извозила…
Маша только закатила глаза.
— А если я Авроры Францевной дождусь и у неё спрошу?
Маша независимо пожала плечами и промолчала.
То была битва воль.
Рыжая умела добиваться своего — это было видно.
Но и Маша не вчера родилась. Ей, в конце концов, почти девять.
Если упорно настаивать на своём, отметая доводы и не признавая доказательств — они сдаются. Может, и не верят — но сдаются обязательно.
Целую минуту рыжая смотрела на Машу неподвижным зелёным взглядом.
На какой-то миг даже показалось, что зрачки в её глазах вращаются, и в них можно утонуть, как в прохладном зелёном туннеле… Но Маша не поддалась.
Так и стояла, молча, не мигая глядя в зелёные глаза.
В детдоме, в своей спальне, она была лучшей. И пока что не родился или давно умер тот, кто смог бы её переглядеть — так всегда её лучшая подруга Юлька говорила, да-да-да.
— Антигона.
Рыжая моргнула первой.
А потом протянула узкую ладошку. Ногти у неё были короткие, обкусанные почти до мяса.
— Эсмеральда, — не моргнув глазом заявила Маша.
Рыжая кивнула, как равной, и пожала Машину ладонь. Чем сразу заработала несколько очков.
Рано расслабляться, — напомнила себе девочка. — Главный бой ещё впереди.
— А теперь послушай, — сказала Антигона и подошла ближе. Бараша она не глядя положила на стол, ровно посередине между собой и Машей. — Мне очень нужно знать, зачем ты бросила к нам в дом игрушку. Клянусь: я не буду ябедничать Авроре Францевне. Просто скажи. У тебя не будет неприятностей.
Маша фыркнула.
Ей и самой до зарезу хотелось поделиться наблюдениями. Она хотела точно знать: права или нет. Был это перевёртыш, как его описывали в википедии, или это всё — просто её воображение.
Взрослые часто ей говорили: не выдумывай. Нельзя верить всему, что видишь.
Но надо держать марку: если у неё вдруг, неожиданно, оказалось что-то, нужное таким интересным людям из соседнего дома — надо извлечь из своего знания максимальную выгоду.
Она уже собиралась кивнуть, но послышался шум подъезжающей машины и негромкий скрип открываемых ворот.
Маша в отчаянии посмотрела на Антигону.