Посчитав, что идеальной демонстрацией своего превосходства станет единоличная победа над командиром противника, приказал своим людям не вмешиваться. Зубинину разжевывать приказ необходимости не было, и он самостоятельно поручил остальным гвардейцам взять под контроль павших на колени противников.
В это же время я, в свою очередь, устремился навстречу командиру врага, призвав Чайю в качестве духовного клинка. Картина, развернувшаяся на глазах у всех, была наполнена сюрреализмом: парень, одетый в костюм и вооруженный клинком, шел навстречу экипированному по последнему слову технологий противнику.
Разумеется, офицер Миссурийского был неплохо развитым Одаренным, однако все еще находился на ранге Магистра. Я мог одолеть его с закрытыми глазами, однако мужчина занимал высокое положение в иерархии гвардии графа. В его голове точно есть так нужная нам в данный момент времени информация, наличие которой я сейчас попытаюсь подтвердить путем сражения на равных. Все же если Кей будет забираться каждому человеку в голову, то после нас останутся лишь горы тел, лишенных разума. А калечить уже практически сдавшихся людей, виновных лишь в том, что они выбрали не того господина, при этом ничего не знающих о похищении граждан Российской империи, я считаю излишним.
Тем временем расстояние между нами сократилось до того, когда становится возможным нанести удар, и мой противник поторопился этим воспользоваться, используя свой импульс из-за набранной скорости. Я же выставил перед собой клинок, чтобы принять удар противника на блок.
Стихия мужика была чересчур похожа на нечто, связанное с металлом, поэтому ворох искр, высеченных при столкновении его Покрова с моим клинком, не стал неожиданностью.
Зато шокирующим для моего противника стало то, с какой легкостью я отбросил его в противоположную его удару сторону. Приземлившись на ноги, тот замер.
— Что вы сделали с юной госпожой? — внезапно спросил мужчина.
— Пленили, разумеется, — улыбнувшись, развел руки в стороны, чем мой противник решил сразу же воспользоваться, сократив дистанцию.
В очередной раз мой клинок столкнулся с Покровом мужика, а я, оскалившись, спросил, глядя прямо в глаза своего противника:
— Сдавайся, тогда сможешь быстро убедиться в том, что она жива, — предложил я, отбрасывая своего противника. — Пока что…
— Не могу поверить в то, что госпожа сдалась такому, как ты, чем позволила твоим людям занять поместье ее брата, — поджав губы, произнес мужчина, выхватывая нож и делая ложный выпад, который я с лёгкостью считал и блокировал. — Не похоже на пусть и юную, но весьма рассудительную Эллис.
— Сложно сохранить высокое расположение духа, когда узнаешь, какими темными делишками занимался тот, на кого ты равнялась, — усмехнулся я, неспеша атаковать в ответ, чтобы отследить реакцию мужчины.
Мой противник вновь замер, однако я не заметил ни на его лице, ни в глубине его души и толики непонимания. Он точно знал, чем занимался тот, кому он присягнул. Поэтому его следующие слова не стали для меня сюрпризом:
— Значит, ты разбил юное сердце Эллис, рассказав ей всю правду, — спокойно кивнул мужчина.
— Полагаю, сам-то ты в курсе происходящего, верно? — я вперился взглядом в душу своего противника, не давая ему и шанса на то, чтобы увильнуть от ответа.
— Разумеется, — усмехнулся мужчина. — Я…
— Тогда прощай, — перебил я его, бросив в него духовный клинок.
От летящего в его сторону меча мой противник с лёгкостью уклонился, однако потратил на него свое внимание, подпустив меня вплотную. Напитанным Теневой Бурей кулаком я пробил мужчине в область живота, с легкостью пронзая его тело насквозь.
В этот же момент рядом со мной появляется Кей и, воспользовавшись тем, что глаза мужчины были распахнуты от боли и шока, сканирует его разум. Демоница знала, что искать, поэтому сам процесс прошел мгновенно.
Рядом с брошенным мной ранее клинком появляется Чайя и одним слитным движением лишает противника головы. Это произошло через мгновение после того, как я успел вынуть свою руку из дыры в области живота противника, а Кей закончила копаться в его разуме.
«Эффектно, ничего не скажешь», — подумал я, глядя на сгорающую в очищающем пламени духовного клинка душу приспешника Джона Миссурийского.
Перешагнув обезглавленное тело, я посмотрел на остальных бойцов Миссурийского, которые уже всем скопом успели войти на территорию поместья и сейчас с неверием в глазах на меня глядели.
В это же время Кей мне передавала то, что она нашла в голове командира противников. Помимо знания местоположения тайной базы Миссурийского, убитый нами мужик знал, кто из гвардейцев был причастен. Еще бы, ведь он сам отбирал людей для того, чтобы приобщить их к темным делишками своего господина.
— Зуб, — спокойно позвал я, и через мгновение рядом со мной стоял мой командир гвардии. — Тех, на кого укажет Кей в расход, остальных — в браслеты и «туда». Если будут сопротивляться, защищая своих замешанных в похищении людей товарищей, не стесняйтесь в применении силы.
Зубинин кивнул, а я с помощью Шага через Тень переместился на стену. Понаблюдать за всем сверху я решил не просто так, а для того, чтобы никто не попробовал сбежать в то время, пока мои бойцы будут заниматься остальными бойцами Миссурийского.
Удивительно, но никто из противников не стал сопротивляться тому, как решил поступить Зубинин. Мой командир гвардии не стал излишне рисковать и перво-наперво приказал на всех бойцов противника надеть наручники, блокирующие ток энергии, не забыв их перед этим разоружить. Таким образом бойцы врага не смогут причинить слишком много ущерба в тот момент, когда их соратников начнут лишать жизни. По крайней мере так подумал я, однако оказалось, что у Антона Васильевича есть свое мнение на этот счет.
После того, как на руках всех гвардейцев Миссурийского оказались надеты браслеты, то Зуб приказал их по одному вести в сторону портала, предварительно закрыв тем глаза. Сам же он встал на пути своеобразной колонны, поставив рядом с собой Кей. От демоницы требовалось лишь отсеять тех, кто как-либо был причастен к темным делишкам Миссурийского.
Но даже так Зуб не стремился линчевать замешанных в похищении граждан империи людей. Антон Васильевич отстранял их из общего потока пленных, отправляя в отдельное помещение внутри поместья, которое охранялось десятком гвардейцев.
Когда все пленные были распределены, Зубинин почесал репу и взмахнул мне рукой, чтобы я спустился. Решил удовлетворить просьбу командира гвардии и переместился к нему через Тень.
— Саня, я, конечно, понимая, что у нас тут чуть ли не священная война, но пустить под нож три десятка человек, которые сейчас собраны в одном помещении, будет как-то слишком. У меня у самого кулаки чешутся, честно, но… — напряженно произнес Антон Васильевич. — Одно дело — быть убитым в бою, и совершенно другое — быть расстрелянным без возможности защитить себя. Такое действие несмотря на то, что оно, по моему скромному мнению, имеет место быть, может вызвать волнение среди наших людей, не говоря уже об общественности. Мы тут, вроде как, твою репутацию восстанавливаем, а не усугубляем.
— И что ты предлагаешь? — уловив ход мыслей командира гвардии, спросил я.
— Подержим их у себя, а после окончания войны, когда всем станет ясно, кем является Миссурийский на самом деле, сдадим этих ублюдков властям. Пусть уже у них голова болит, как их судить и как с ними поступить, — вынес предложение Зубинин.
— Звучит разумно, но кормить три десятка глоток на протяжении месяца. Сомневаюсь, что овчинка стоит выделки, — задумчиво ответил я.
— Не думаю, что, если пленникам дать выбор, жить месяц на воде и хлебе или умереть, они выберут второе. Не так уж много они будут вытягивать из твоего кармана, Саня. Те же иномирцы уже сколько времени сидят, — неопределенно взмахнул рукой Зубинин.
— Иномирцы есть иномирцы, их можно будет продать империи, несмотря на род их деятельности, — отметил я, взглянув на напряженного командира гвардии, после чего выдохнул и произнес: — Ладно, Зуб. Пусть будет по-твоему.
Антон Васильевич облегченно улыбнулся и направился к пленникам, чтобы сделать им предложение, от которого они не смогут отказаться.
В это же время рядом со мной вышла из портала Кей и спросила:
— Что теперь?
— Вызывай своих подопечных. Они вместе с гвардейцами будут заниматься ранее оговоренными вещами, в то время как мы заскочим на огонек к Миссурийскому на его тайной базе, — кивнув, решил я. — Что-то мне подсказывает, что самое интересное нас ждёт впереди.
Глава 15
Город Ржев
Одна из центральных улиц города Ржев, где испокон веков находилось внушительное количество увеселительных заведений, никак не изменилась даже после того, как стало известно, что поместье хозяина земель пало под натиском противника.
Обычный люд, приходивший сюда для того, чтобы отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, мог лишь пожать плечами да поднять кружку за графа Миссурийского. Он был любимчиком, однако, что может поделать обычный работяга? Ничего, только выпить за господина, желая ему скорой победы.
И вот, в одном из множества баров, расположенных на одной улице, за столиком сидело двое ничем не примечательных мужчин. Один из них вполголоса проговорил своему собеседнику:
— Этот Новиков устраивает непонятный движ, — произнес мужчина и, оглянувшись по сторонам, добавил: — Уже двое суток прошло с того момента, как он и его люди взяли поместье Миссурийского. И в течение всего этого времени гвардейцы Новикова носятся по окрестностям Ржева как сумасшедшие, отыскивая людей Миссурийского, спрятавшихся от войны. И действуют настолько безошибочно, что представить страшно. А находят беглецов в таких затаенных местах, что поверить в происходящее трудно.
— Ну-с, дружище, не нагнетай. В Ржев эти доходяги сунутся побоялись, вот и отлавливают тех, кому не удалось спрятаться в городе, теша свое самолюбие, — отвечал второй мужчина, сидящий за столом. — Меня больше напрягает то, почему Миссурийский бездействует. Помимо того, что его поместье оказалось в руках врага, так известно, что и сестра графа была взята в плен людьми Новикова.