– Сорокопут! – Харпер указывает мне на запад моря, где из-за мыса появляется лес мачт.
Это флот меченосцев.
Со стороны плебеев, которые тоже поднимались вслед за мной, слышатся торжествующие выкрики. Отцы, напротив, выглядят испуганными.
А что до Коменданта – за все годы нашего знакомства я никогда не видела ее ни удивленной, ни испуганной. Но сейчас ее лицо белеет, словно у трупа.
– Флот не утонул той ночью, – говорю я ей. – Он просто отплыл подальше и переждал шторм. А ты уговорила своего хозяина-джинна забросать берег обломками старых кораблекрушений, чтобы народ поверил, что флота меченосцев больше нет, и в этом виновата я. Я была на побережье, Керис, пробралась мимо твоих сторожевых псов. Мачты, обрывки парусов, обломки дерева… Все, что валяется сейчас на нашем берегу, принадлежат кораблям, утонувшим много лет назад.
– С чего бы мне пытаться спрятать наш флот? Это дикое обвинение.
– С того, что тебе нужны эти корабли для войны Князя Тьмы с Маринном и книжниками, – отвечаю я. – Так что ты решила дождаться нашествия карконов и позволила погибнуть тысячам плебеев. Позволила ублюдку Гримарру высадиться на нашей земле, чтобы потом напасть на его войско и захватить корабли карконов. Тогда бы ты получила вдвое больший флот для войны.
– Адмирал Аргус и вице-адмирал Висселлиус никогда не будут подчиняться твоим приказам.
– Ты полагаешь, что они живы? – Я в открытую смеюсь. – То-то я удивлялась, что жены их не оплакивали, пока кланы носили траур.
Внезапно со сторожевых башен Навиума слышится барабанный бой. Это мои барабанщики посылают известия вместо тех, которых убили люди Декса. Вестовые появляются у подножия башни – они ждали только моего сигнала. Я передаю им приказы, которые нужно переправить в юго-западный квартал. Сейчас отрядам, расположенным там, предстоит отбить главный удар карконских варваров.
Я замечаю, что Комендант пытается незаметно отступить к дверям. Тут же ее окружают мои люди и не дают скрыться. Я хочу, чтобы она видела, что сейчас произойдет. Хочу, чтобы стала свидетельницей крушения своего плана.
Авитас поднимает последний синий факел, я принимаю его и посылаю сигнал сперва в сторону южной башни у моря, а потом – на север, в сторону военного порта.
Тяжкий звон цепей, заграждающих вход в канал, слышен даже отсюда. Со стороны военного порта, где еще стоят жалкие остатки нашего флота – две дюжины кораблей.
Никто из плебеев, наблюдающих за происходящим со стороны моста, не может ошибиться в том, чьи флаги реют над мачтами. Два скрещенных меча на черном поле. Герб клана Витурия, причем изначальный, до того, как Керис добавила в него свою мерзкую литеру К.
Также невозможно не узнать гордую седовласую фигуру на носу флагманского корабля.
– Адмирал Аргус и вице-адмирал Висселлиус мертвы, – говорю я Керис. – Теперь флот возглавляет адмирал Квин Витуриус. Команду составляют люди клана Витурия, истинные люди клана Витурия, вместе с добровольцами из клана Атрия.
Это тот миг, когда Керис Витурия понимает, что я сделала. Она видит, что ее отец, которого она считала бежавшим и скрывающимся, вступает в игру. Комендант чувствует, что я победила. По ее лбу стекают капли холодного пота, она невольно сжимает и разжимает кулаки – и рвет на груди униформу, будто ей не хватает воздуха. Тогда я замечаю ее татуировку – ВСЕ…
Она перехватывает мой взгляд, сжимая губы в тонкую линию. И тщательно застегивает воротник униформы.
– Этого не должно было произойти, Кровавый Сорокопут, – голос Коменданта тих и ровен, как всегда в те моменты, когда она более всего опасна. – Запомни это, пока игра не закончена. Если бы ты просто убралась с моего пути, то могла бы спасти жизнь многим. Но теперь… – она пожимает плечами. – Теперь я вынуждена прибегнуть к крайним мерам.
По моей спине пробегает холодок, но я не подаю вида и оборачиваюсь к Черным Гвардейцам. Все они происходят из союзных кланов.
– Арестуйте ее и отведите в камеру для допроса.
Я нарочно отворачиваюсь, когда они уводят ее. И переключаю внимание на Отцов.
– Что она вам обещала? – спрашиваю я. – Хороший рынок сбыта для ваших товаров? Прекрасных покупателей твоего оружия, Отец Татиус? Твоего зерна, Отец Модиус? Твоих лошадей, Отец Эквитиус, и твоей древесины, Отец Лигниус? Война – это отличная возможность подзаработать денег для таких жадных, трусливых подлецов, как вы?
– Сорокопут, – Авитас тем временем передает мне послание барабанщиков. – Гримарр отводит назад свои войска. Он заметил, что мы атакуем его корабли, и хочет защитить свой флот.
– Ваш план не сработает, – я обращаюсь только к Отцам. – Южные моря сегодня ночью покраснеют от крови карконов. И когда народ Навиума будет рассказывать истории о сегодняшнем дне, ваши имена в легендах будут звучать не лучше, чем имена карконов. Их будут произносить с омерзением и презрением. Но еще есть шанс все изменить. Если вы сейчас же присягнете на верность Императору Маркусу Фаррару и принесете обеты мне, как его заместителю, здесь и сейчас. Если вы после этого подниметесь на корабли вместе со своими людьми, – я указываю на корабли, идущие сюда из военного порта, – и не примете участие в сражении.
Остальное не занимает слишком много времени. Декс остается на Острове, наблюдает за ходом битвы и возвращает толпы плебеев в безопасное место. Мы с Авитасом поднимаемся на борт последнего корабля – я настаиваю на этом. Кровь моя кипит, призывая к бою, я страстно желаю отомстить этим варварам, расплатиться с ними за разрушение предместий. Я хочу лично найти Гримарра и причинить ему боль.
– Сорокопут, – зовет меня Авитас, который уезжал в предместья. Он уже вернулся, неся с собой сияющий боевой молот.
– Я нашел это в особняке Аквилла, – сообщает он, – когда проверял там запасы провианта. Смотри, какая вещь.
Молот выкован из черного металла, на нем выгравированы три слова, которые мне хорошо знакомы. Верность до конца.
Рукоять молота ложится мне в ладонь так удобно, как будто я родилась с ним в руках. Он идеален, не слишком тяжел и не слишком легок. Один его конец заострен для быстрых смертельных ударов, а тупым концом очень удобно ломать кости.
До рассвета я успеваю поработать обоими концами молота. Когда небо окончательно светлеет, мы видим, что уцелели только двенадцать кораблей варваров, и все они стремительно отплывают к югу. Квин Витуриус преследует их. Хотя я старалась найти и лично убить колдуна Гримарра, ему удалось бежать. Я всего один раз видела его в бою – высокого, бледного, похожего на мертвеца. Да, он еще жив, но, я надеюсь, проживет недолго.
Клич наших моряков наполняют меня дикой радостью. Мы победили. Мы победили! Карконы бегу! Квин догонит и уничтожит отступающих. Плебеи поддержали меня. Комендант брошена в тюрьму. Скоро мы предъявим ей обвинение в предательстве.
Я возвращаюсь в казармы Черной Гвардии. Мой доспех залит кровью врагов, на плече висит боевой молот. Плебеи, которые ютятся в казармах, почтительно уступают мне дорогу. При появлении Харпера и наших людей они издают радостные приветственные крики.
– Кровавый Сорокопут! Кровавый СОРОКОПУТ!
Под их славословия я взлетаю по лестнице, как на крыльях, а в комнате меня ждет послание с печатью Императора Маркуса. Я догадываюсь, что там, в конверте. Прощение для Квина Витуриуса, восстановление его в правах Отца Клана и новое назначение для него – Адмирал военного флота Навиума. Два дня назад я послала Императору запрос путем зашифрованного барабанного послания. Маркус утвердил назначение, Ливия немало поработала над этим.
– Кровавый СОРОКОПУТ. Кровавый СОРОКОПУТ!
Кто-то стучит в мою дверь. Авитас распахивает ее, и на пороге появляется Декс с пепельно-серым лицом. Тело мое обращается в свинец, когда я вижу выражение его лица.
– Сорокопут, – он с трудом выдавливает слова. – Только что мы получили барабанную весть из Антиума. Вы немедленно должны оставить все дела и вернуться в столицу. Императрицу, вашу сестру, отравили…
29: Лайя
Прошлое сгорит, и никто не остановит пожара.
Князь Тьмы предупреждал меня о том, что грядет. Он был достаточно прямолинеен – с таким же успехом он мог бы выкрикнуть свои планы мне в лицо. А я была такой дурой и ничего не поняла.
– Нет! Лайя! Остановись! – Я едва слышу этот голос сквозь рев пламени пожара в лагере беженцев. Я продираюсь сквозь толпу потрясенных мореходов и книжников и бегу к городу. У меня все еще есть шанс попасть в библиотеку и найти книгу предсказаний Пророков. Пока что только верхние уровни в огне! Может быть, нижние этажи еще целы…
– Проклятье, что ты делаешь, безумная? – Муса хватает меня за плечи и резко разворачивает. Лицо его покрыто пеплом и мокро от слез. – Мореходы оставили лагерь беженцев. Они сейчас все спешат к библиотеке, пытаются ее спасти. А вот книжникам нужна помощь, Лайя!
– Приведи Дарина! – кричу я. – Возьми Зеллу и Таурэ, они помогут! А я должна попасть в библиотеку, Муса!
– Аапан, здесь столько книжников, которые…
– Когда ты наконец поймешь? Сопротивление не имеет значения! Единственное, что важно – это остановить его. Если этого не сделать, он освободит джиннов, и все мы умрем, в том числе и те, кого мы сейчас спасаем!
Его ответ теряется среди панических криков, звучащих со всех сторон. Я разворачиваюсь и бегу, по пути набрасывая на себя невидимость и протискиваясь между солдат-мореходов к главным воротам. Сотни жителей Адисы высыпали на улицы и в ужасе смотрят на пожар, кто-то зовет на помощь. Фургоны пожарной бригады уже несутся к библиотеке. Пожарные раскатывают огромные шланги, похожие на змей, выгружают насосы, чтобы качать воду из моря.
Я бегу мимо них, благодаря небеса за дар невидимости. К тому времени, как я добегаю до Великой Библиотеки, навстречу мне несется поток людей в синих мантиях. Это библиотекари. Они спасаются из горящего здания, неся в руках охапки книг, свитки, толкая перед собой тележки, наполненные бесценными томами. Многие, выгрузив драгоценный груз на мостовую, рвутся снова внутрь. Но огонь распространяется, и пожарные не пускают их в самое пекло.