Это выступление прервано свистом метательного ножа, который Маркус бросил в Руфиуса. Нож пролетает в волоске от него. То, как в страхе взвизгивает Руфиус, меня радует.
– Еще раз заговори со мной в таком тоне – и останешься без головы, – говорит Маркус. – Керис показала себя никудышным тактиком при нападении варваров на Навиум.
Мы с Авитасом обмениваемся быстрыми взглядами. Это первый раз, когда Император осмелился открыто осудить Коменданта.
– Сорокопут в итоге отбила наш порт и спасла жизни тысячам плебеев, – продолжает Маркус. – Я принял свое решение. Кампанию против карконов возглавит Сорокопут.
– Но государь…
Огромная рука Маркуса так стремительно хватает Руфиуса за горло, что я едва успеваю отследить это движение.
– Продолжай, – тихо говорит Император. – Я тебя слушаю.
Руфиус поспешно выдавливает извинения, и Маркус отпускает его. Тот пятится назад, как облезлый петух, который только что едва не попал в горшок с супом. Император оборачивается ко мне.
– Небольшой маневренный отряд, Сорокопут. Наноси удары и быстро отступай. Пленных не брать. И не тратить людей без нужды. Для обороны города нам понадобятся все до последнего солдата.
Краем глаза я вижу, что Керис внимательно смотрит на меня и кивает в знак приветствия. Это первый раз, когда она обращает внимание на мое присутствие после того, как вернулась в Антиум с моей сестрой. У меня по спине пробегает холодок. Ее взгляд безжалостен и расчетлив. Она что-то обдумывает. Я много раз видела этот взгляд, когда была курсантом Блэклифа. Последний раз я видела его перед тем, как Маркус убил мою семью.
Я хорошо знаю, что означает этот взгляд. Она снова готовит мне ловушку.
Авитас прибывает ко мне в кабинет сразу после заката.
– Все готово, Сорокопут, – докладывает он. – Люди смогут выступить на рассвете.
– Хорошо. – Я прочищаю горло и после небольшой паузы снова начинаю: – Харпер…
– Возможно, Кровавый Сорокопут, ты собираешься сказать, что мне не следует ехать. Что я должен остаться здесь и следить за нашими врагами, а также, на всякий случай, быть ближе к Императору.
Я закрываю рот, весьма смущенная. Именно это я и собиралась сказать.
– Прости меня, – Авитас выглядит очень усталым. Я научилась распознавать его выражения лица. – Но именно этого и ждет от тебя Комендант. Возможно, даже рассчитывает на это. Что бы она ни задумала, твое выживание в ее планы уж точно не входит. А шансов выжить у тебя будет куда больше, если тебе будет прикрывать спину человек, который хорошо знает Керис.
– Что она планирует, ад ее побери? – восклицаю я. – Я имею в виду, кроме захвата трона. У меня есть доклады, что человека из клана Витурия видели в Архивном Чертоге. Спустя всего несколько часов после возвращения Керис на ее вилле появились Отцы трех старейших патрицианских кланов. Она привлекла на свою сторону даже хранителя сокровищницы. Десять лет назад она убила его сына и сделала татуировку в честь своей победы. Да, это было давно, но она остается его убийцей. Все эти люди должны бы ее ненавидеть, а вместо этого они преломляют с ней хлеб.
– Она как-то смогла перетянуть их на свою сторону, – говорит Харпер. – Керис хочет запугать тебя, заставить потерять самообладание. В Навиуме ты захватила ее врасплох. Больше она этого не допустит, именно поэтому я должен ехать с тобой.
Я медлю с ответом, и на его лице отражается нетерпение.
– Сорокопут, подумай головой! Она отравила капитана Алистара. Она отравила Фавруса. Она даже до Императрицы добралась! Ты не бессмертна. Она может добраться и до тебя. Ради всего святого, будь благоразумна. Ты нужна нам. Ты не можешь играть ей на руку своими действиями.
Слова срываются у меня с губ словно сами собой.
– Почему ты так беспокоишься обо мне?
– А ты как думаешь – почему? – резко отвечает он, в голосе не слышно обычной заботы. Я встречаю взгляд его зеленых глаз и вижу там гнев. Но голос его холоден. – Потому что ты Кровавый Сорокопут, а я – твой напарник. Твоя безопасность – моя обязанность.
– Порой, Авитас, мне хочется, чтобы ты говорил то, что на самом деле думаешь, – отвечаю я. – Ладно, ты едешь со мной. – Заметив его изумленный взгляд, я добавляю: – Я не глупа, Харпер. Постараемся одержать над ней верх. И есть еще кое-что очень важное.
Нечто тревожит меня. Ни один генерал не будет говорить о подобном публично перед сражением. Но эта мысль постоянно гложет меня, особенно после того, как я поговорила с Ливией о плебеях.
– Есть у нас карты, на которых отмечены выходы из города? Дороги, по которым можно вывести большое количество народа?
– Я найду такие карты.
– Обязательно сделай это до отъезда, – приказываю я. – И распорядись по-тихому, чтобы эти выходы охранялись и были свободны. Мы должны защищать эти дороги любой ценой.
– Думаешь, есть вероятность, что мы не сможем сдержать карконов?
– Думаю, если они объединят свои силы с Керис, глупо их недооценивать. Хотя мы и не знаем, что за игру она ведет, нужно подготовиться к худшему.
Мы выступаем утром, и я усилием воли отгоняю мысли о Керис и ее махинациях. Если мне удастся нанести серьезный удар войскам Гримарра или хотя бы частично ослабить их раньше, чем они дойдут до Антиума, она упустит свой шанс свергнуть Маркуса. Я стану народным героем вместо нее. Карконы в двенадцати днях пути от столицы, но мой легкий отряд может двигаться куда быстрее. У нас есть пять дней, чтобы устроить варварам адскую жизнь.
Летучий отряд скачет быстро, и уже на третий день вечером наши разведчики подтверждают, что карконское войско расположилось лагерем у перевала Умбрал, как и говорил Декс. С ними идут отряды тундаранских дикарей, с их помощью Гримарру удалось распланировать свой маршрут. Эти тундаранские варвары-женоненавистники знают северные горы не хуже меченосцев.
– Какого черта они просто стоят там лагерем и ждут? – спрашиваю я Декса. – По идее, они должны были бы уже уйти от перевала и продвигаться вперед по равнине!
– Думаю, еще не все собрались, они поджидают отряды подкреплений, – отвечает Декс. – Пока что их войско не выглядит более многочисленным, чем тогда, когда я впервые послал рапорт о нем.
Я отправляю своего кузена Баристуса на разведку к северному краю перевала – узнать, присоединяются ли к карконскому войску новые отряды. Но, вернувшись, он вместо ответов привозит вести, которые рождают у нас дополнительные вопросы.
– Это чрезвычайно странно, командир, – докладывает он. В моей палатке, кроме меня, присутствуют Декс и Авитас. Баристус расхаживает перед нами, возбужденный и недоумевающий. – По северным перевалам все чисто, никаких отрядов, стремящихся соединиться с основными силами. Да, очень похоже, что они чего-то ждут, но чего именно – я не могу сказать. Сначала я думал, что они ждут прибытия обоза с оружием или артиллерию для осадных машин. Но у них нет осадных машин. Как, ад подери, они собираются рушить стены Антиума без катапульт?
– Может быть, Керис обещала им открыть ворота города, – предполагаю я. – Это очень похоже на нее – лить воду на обе мельницы.
– И что потом? – спрашивает Декс. – Она позволит им осаждать нас несколько недель?
– Для нее этого времени достаточно, чтобы обеспечить гибель Маркуса в бою, – говорю я. – Чтобы помешать родиться моему племяннику. – В конце концов, это же Империя, которой хочет править Керис. Она не позволит пасть ее столице. Но несколько тысяч жизней простых людей – просто ничто для нее. Я отлично усвоила этот урок.
– Если мы нападем на карконов здесь, – говорю я, – мы разрушим ее план раньше, чем она успеет приступить к его исполнению.
Я внимательно изучаю план, который нарисовал для меня солдат ополчения, шпионом проникший в лагерь карконов. Запасы еды, оружейные, расположение разных хранилищ провианта… Самое важное оборудование и припасы у них хранятся в центре лагеря, куда практически невозможно проникнуть.
Но в моем отряде – Маски. И словно «невозможно» их только подстегивает.
Мы наносим удар глубокой ночью, когда карконский лагерь по большей части погружен в сон. Часовых мы убиваем достаточно быстро, и Декс успевает довести нас до карконских складов и вывести наружу раньше, чем разожженный нами огонь успевает разгореться. Мы, похоже, уничтожили одну шестую часть их запасов. К моменту, когда наши враги поднимают тревогу, мы успеваем уйти обратно в горы.
– В следующую вылазку я иду вместе с тобой, Сорокопут, – говорит мне Харпер. – Я чувствую, что что-то неладно. Они слишком спокойно восприняли это наше нападение, не пытаются принять ответные меры.
– Может, потому, что мы захватили их врасплох, – предполагаю я. Харпер нервно расхаживает по палатке, и я кладу руку ему на плечо, чтобы успокоить. Между нами пробегает мгновенная искра, и он изумленно поднимает на меня глаза. Я тут же убираю руку.
– Ты… нужен мне в арьергарде, – сообщаю я, чтобы скрыть неловкость. – Если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты быстро отвел оставшихся людей в Антиум.
Следующую вылазку мы производим прямо перед рассветом, пока варвары еще оправляются от предыдущего нападения. На этот раз я беру с собой отряд в сто человек, вооруженный луками и огнем. Мы собираемся пускать горящие стрелы.
Но как раз когда мы пускаем первый залп, становится ясно, что карконы нас ожидают. С запада от основной армии отделяется тысячный отряд и устремляется вверх по склону в организованном порядке, которого я никогда не видела у карконов.
Однако мы заняли позицию выше по склону, так что успеваем выбить из строя значительное число их людей. У них нет лошадей, и эти горы – не их земля, они плохо здесь ориентируются. Нам же тут известна каждая пядь.
Когда запас стрел у нас иссякает, я подаю сигнал к отступлению – и тут же звучит безошибочно узнаваемый бой барабанов нашего арьергарда. Арьергарда Авитаса. Один гулкий удар – два – три…
Это означает засаду. Мы разработали для себя особую систему сигналов. Я резко разворачиваюсь с боевым молотом в руке, ожидая нападения. Мои люди смыкают ряды. Яростно ржет конь – этот тревожный звук ни с чем нельзя перепутать. Барабаны звучат снова, и на этот раз вокруг меня слышны сдавленные проклятья.