По истечении часа он в приказном порядке отправляет меня обратно в зал, где продолжает пытку бегом. К концу тренировки едва не валюсь от усталости, но после долгого душа все-таки иду в столовую вместе со всеми. Медленно поглощаю пищу, даже не обращая внимания на то, что ем. Сил едва хватает, чтобы жевать.
– Эй, Ева? – внезапно зовет Дэвис.
Отрываюсь от точки прямо перед собой и смотрю на него. Если сейчас он снова скажет какую-нибудь глупость, то я воткну ему вилку в глаз. Обещаю.
– Что? – спрашиваю в конце концов.
– Сегодня суббота, а это значит, что у нас игра. Придешь посмотреть? – глаза у парня светятся, как у ребенка, получившего подарок, о котором он давно мечтал.
– Игра? – недоуменно переспрашиваю я.
– Кейн не говорил тебе? Раз в неделю по вечерам мы играем в футбол. Приходи, будет весело.
Футбол? Они это серьезно? Как вообще можно играть после всех этих ужасных физических нагрузок? Но я все же говорю:
– Ладно, я подумаю. – На самом деле у меня нет никакого желания никуда идти, но тем не менее, поворачиваюсь к сидящему рядом Кейну. – А ты играешь?
– Да. Но если ты решишь пойти, то я могу посидеть с тобой, объяснить правила и все такое, – предлагает он. – На замену кого-нибудь найду.
– Я знаю правила. В детстве, до того, как мне исполнилось тринадцать, я играла в эту игру вместе с другими детьми. Не думала, что в нее играют взрослые.
– Это чуть ли не единственное развлечение здесь. – Он пожимает плечами. – Если ты устала, могу проводить тебя в комнату. Сможешь увидеть игру через неделю.
Обдумываю этот вариант. Он в данный момент самый привлекательный. Но в то же время я боюсь оставаться одна. Отец ни разу не показался мне на глаза после утренней встречи, а, зная его, могу предположить, что надолго его терпения не хватит. Он может заявиться ко мне в комнату, когда никого не будет поблизости. А я этого не хочу. Знаю, рано или поздно нам придется поговорить и выяснить отношения, но в данный момент я к этому не готова. Хочу оттянуть этот момент на самый долгий срок.
– Я пойду на игру, – объявляю наконец.
– Ура! – вскрикивает Дэвис, поднимая руки вверх, что вызывает у меня слабую улыбку.
Чувствую себя почти нормальной. Складывается ощущение, что меня окружают обычные люди, со своими увлечениями и потребностями. И они почему-то приняли меня к себе и считают своей. Совсем непривычное для меня чувство, но оно мне нравится. Как бы не привыкнуть ко всему этому, иначе, трудно будет уходить.
После ужина возвращаемся в спортзал. Сажусь на пол рядом с дверью и наблюдаю, как отряд Кейна преобразует помещение. По периметру в три ряда расставляют множество стульев, несколько человек с помощью мела рисуют на противоположных стенах ворота, а на полу разметку. Вскоре начинают собираться зрители. Поднимаюсь и сажусь на крайний стул, наблюдая за суетой.
Кейн много улыбается и разговаривает со своими людьми на равных, что располагает к нему еще больше. Все это время меня не покидает ощущение, что я попала в другую реальность. Мой мир совсем не такой. В нем нет места развлечениям и непринужденному общению. То, что происходит здесь и сейчас, мне нравится гораздо больше. Даже усталость теперь ощущается не так явно.
Вскоре почти все места заняты и команды выходят на «поле». Наблюдаю за игрой и понимаю, что сейчас я именно там, где хочу быть. На свободное место рядом со мной кто-то садится, и я отвлекаюсь от игры. Это Франсин.
– Привет! – с улыбкой говорит девушка.
– Привет! – отвечаю взаимностью. А потом спрашиваю без какой-либо задней мысли: – Тоже пришла посмотреть на игру Кейна?
Ее глаза испуганно распахиваются, она несколько раз моргает и тихим шепотом, заикаясь, произносит:
– Ч-что?
Немного теряюсь от такого поведения, но потом ободряюще улыбаюсь ей.
– Все нормально, я ему не скажу.
– Не понимаю, о чем ты, – уже тверже говорит она и отворачивается.
Ну ладно. Передо мной может не отрицать очевидное. Тоже возвращаю внимание к игре. Но ненадолго. Кто-то останавливается рядом со мной, отбрасывая на лицо широкую тень. Поворачиваюсь в его сторону и цепенею. Лучше бы я притворилась, что там никого нет.
– Ева, нам нужно поговорить. Может, выйдем? – просит отец, чуть наклонившись ко мне.
Не хочу никуда с ним идти, но и устраивать сцену тоже не хочу, тем более несколько человек уже заметили его присутствие. Коротко киваю, поднимаясь с места, и выхожу за ним в коридор. Останавливаюсь в двух шагах от двери и складываю руки на груди. Некоторое время молча смотрим друг на друга. Его взгляд обеспокоенный, мой – безразличный, по крайней мере я на это надеюсь.
– Как себя чувствуешь? – внезапно спрашивает он.
– Отлично, – отвечаю коротко и по-существу.
– Тебя, наверное, беспокоят ожоги? – он указывает на мою руку, которая сейчас сжата в кулак, потому что так и просится еще раз врезать ему.
– Нет, уже все прошло. Можешь передать своей девушке, что для этого понадобилось всего три часа.
Он делает шаг назад и меняется в лице.
– Откуда ты знаешь о нас с Терезой?
Приподнимаю брови.
– Я не такая дура. К тому же, все вполне очевидно.
Кивает, словно мои слова его убедили.
– Ева, послушай…
– Объясни мне одно, – перебиваю раздраженно. – Почему ты не дал знать о том, что жив? Два года прошло, а от тебя ни слуху ни духу! Почему? – едва сдерживаюсь от крика.
– Это было небезопасно…
– Хм… Ну конечно, другого я и не ожидала! – хмыкнув, вновь перебиваю.
– Я знал, что ты захочешь попробовать пройти Испытание. Поэтому в Лабораториях, перед тем как пройти процедуру изменения, взял слово с Ноя, что он приглядит за тобой. И парень его сдержал. Поблагодарю его при случае.
Он улыбается, что выводит меня из себя.
– А как же мама? – отступаю на шаг назад, сжимаю кулаки еще сильнее, вдавливая ногти в ладони.
– В следующем месяце я собираюсь поехать в Рудники. Тогда и заберу ее оттуда. И если бы ты не была здесь, то забрал бы вас обеих.
Что он вообще несет? Он не в курсе, что мамы больше нет? За все прошедшее время он даже не поинтересовался, как мы там! Любящий муж и отец, черт возьми!
– И как ты себе это представляешь? – произношу совсем не то, что собиралась. – Будете жить втроем? Ты, мама и твоя драгоценная Тереза?
– Ева, ты не понимаешь! – говорит он устало. – Я…
– Можешь не переживать по этому поводу, – в который раз перебиваю, а затем говорю так ядовито, как только могу. – Мама не будет помехой твоему счастью. Только если внезапно не решит восстать из мертвых!
В одно мгновение он меняется. Вся краска сходит с лица, кожа бледнеет, глаза выглядят мертвыми. Но мне его не жаль. Только он виноват в том, что случилось.
– Как давно? – собравшись с силам, наконец спрашивает он.
– Через неделю после твоего ухода, – безжалостно забиваю слова, словно гвозди в крышку гроба. – Бросилась со скалы.
Отец прикрывает глаза ладонью и молчит. Отворачиваюсь от него. Не хочу смотреть, как он страдает. Никакого удовлетворения мне это не приносит.
– Как ты справилась? – тихо спрашивает мужчина, который сейчас для меня абсолютно чужой.
– Джош был рядом, – сообщаю я, не поворачивая головы.
– Ну конечно. Слышал, он победил. Не без твоей помощи, – слышу гордость в его голосе, но мне плевать.
Внезапно открывается дверь спортзала, и рядом со мной оказывается запыхавшийся Кейн.
– Вот ты где! – облегченно выдыхает он, переводя настороженный взгляд с меня на отца. – Ты в порядке?
– Да, все хорошо. Игра уже закончилась?
На самом деле мне плевать на игру, хочу оказаться одна, там, где меня никто не найдет.
– Нет, просто перерыв, – переведя дыхание, сообщает Кейн.
– А́ртур, не мог бы ты оставить нас ненадолго, – просит отец. – Мы просто поговорим.
– Нет! – отрезаю я. – Для себя я все выяснила. Разговор окончен.
И не говоря больше ни слова, вместе с Кейном захожу в зал, оставив отца одного в коридоре. Игроки отдыхают, сидя прямо на поле. Некоторые зрители вышли к ним и о чем-то беседуют. Смотрю на своего спутника, улыбка появляется на лице.
– Тебя зовут Артур?
– Да, – он тоже улыбается. – Артур Кейн. Но я предпочитаю, чтобы меня звали просто Кейн.
– Хорошо, Артур, – делаю акцент на последнем слове.
Кейн смеется, привлекая всеобщее внимание. А потом провожает меня к стулу. Вскоре перерыв заканчивается. Вторую половину игры я смотрю не так внимательно. Жду не дождусь, когда Кейн проводит меня в комнату.
6. Никаких проблем
Пять недель спустя
Слышу шаги за спиной, но не оборачиваюсь, потому что знаю, кто приближается. Продолжаю смотреть на опускающееся к горизонту солнце.
– Так и знал, что найду тебя здесь.
Кейн садится рядом со мной на краю крыши и смотрит на закат.
– Теперь это и мое любимое место тоже, – пряча улыбку, сообщаю я.
И действительно, за последние пару недель я пропустила закат всего два-три раза. Три недели назад Кейн сказал мне пароль от внешней двери, и я незаметно, как мне казалось, после тренировок пробиралась сюда, чтобы побыть одной, подышать свежим воздухом, подумать и спланировать свой уход.
За это время моя решимость уйти только укрепилась. Всему виной бесконечные попытки отца восстановить отношения между нами. Постоянно искать предлоги, чтобы не общаться с ним, у меня не получится, тем более последние пару раз он был довольно настойчив. И на этом он не остановится.
Насколько я знаю, послезавтра Саймон Трент отправится на нашу родину – в Рудники. За время его отсутствия у меня будет прекрасная возможность собраться и в один прекрасный день покинуть оппозицию. Благо, мне удалось стащить карту ближайших окрестностей. Это одновременно и обрадовало, и опечалило.
Первое, потому что рядом нет ни одной провинции, а это значит, что моему продвижению никто не сможет помешать. А второе, я начинаю привыкать ко всем этим людям, которые уже давно считают меня за свою. Даже Дэвис с его нефильтрованными мыслями и фразами становится мне другом. Значит, задерживаться здесь слишком долго нежелательно. Тем более Кейн и его отряд многому научили меня за столь короткий срок. Теперь я могу пробежать минимум десять километров, даже не вспотев при этом, умею маскироваться, вполне прилично стреляю, хотя последнее мне никак не пригодится. Незаметно стащить оружие у меня все равно не получится. А в последнюю неделю мы вместе с другими добровольцами тренировались общаться с помощью масок Жнецов, которые выдали каждому персонально.