Она грустно кивает. Мне непонятна такая реакция.
– Хорошо, я постараюсь. Но не все из этого списка можно выполнить.
– О чем ты?
С раздражением предвкушаю, как она скажет, что он никогда меня не отпустит, или подобный бред. Но Тереза удивляет, причем весьма сильно.
– Жнецы не могут иметь детей, поэтому для Саймона ты навсегда останешься единственный ребенком. Чтобы он оставил тебя, тебе придется уйти на самое дно, где он не сможет тебя найти.
Вообще-то так я и собиралась сделать. Но вот…
– Жнецы не могут иметь детей? Почему?
Вообще я никогда не задумывалась об этом. В моих планах не стояло рождение детей. Наш мир для них не подходит. Но совсем скоро мы ведь собираемся его изменить. И тогда, в будущем можно было бы подумать об этом, но теперь…
– Верно. Жнецы по своей сути мутанты. У них полностью перестроена структура ДНК. А репродуктивная функция просто уничтожена.
Как-нибудь переживу.
– Так мы договорились? – спрашиваю, поднимаясь на ноги и подхватив маску.
– Да. – Она вздыхает, поправляя короткие темные волосы, и повторяет. – Да, я постараюсь удержать его подальше от тебя. Только, Ева, Саймон не должен узнать об этом разговоре.
– Разумеется. От меня точно не узнает.
Пожала бы ей руку, вот только в этом случае ее ударит электрический разряд. Прощаемся с Ланой и Джошем. Благодарю их и обещаю навестить в ближайшее время уже не под покровом ночи. Выходим через главные ворота. Доктор Мартин уходит в одну сторону, я – в другую. Спешу вернуться в особняк, пока меня не хватились.
Но надеждам не суждено сбыться. Когда забираюсь в дом через окно ванной комнаты на первом этаже и выхожу в коридор, из гостиной показываются две недовольные физиономии. Ной и Кейн. Обреченно вздыхаю и иду к ним.
– О чем ты, мать твою, только думала? – со злостью вопрошает Кейн.
– Все нормально. Я даже не встретила ни одного Жнеца. Зато поговорила с Джошем и убедилась, что у него все в порядке.
– Тебя могли поймать! – отрезает Кейн. – Где ты вообще раздобыла эту форму?
– В Лабораториях. – Смотрю на Ноя, который выглядит отстраненно. – Ной?
Кейн тяжело вздыхает.
– Ладно. Я спать. Завтра поговорим.
Он уходит. Ной тоже поднимается и молча идет наверх. В каждом его движении сквозит разочарование. Это причиняет боль, но я все равно поговорю с ним, хочет он того или нет. Заходим в спальню, Ной становятся у окна и поворачивается ко мне, сложив руки на груди.
– Ты ведь обещала, – без эмоций говорит он. – Обещала мне не рисковать своей жизнью. Но все равно ушла. Одна. Туда, где кругом враги.
– Мне не грозила опасность, – произношу почти шепотом.
– Ты не могла этого знать! – грубо отрезает Ной. – Ева, так нельзя! Ты со мной. И должна доверять мне, но не доверяешь! Если и дальше так продолжится, у нас ничего не получится.
В шоке смотрю на него. А затем восклицаю:
– Это несправедливо! Ты тоже не доверяешь мне! Я говорю, что все в порядке, мне не грозила опасность, но ты будто не слышишь!
– Ты должна была разбудить меня и предупредить! – стоит на своем он.
– Ты бы меня не отпустил.
Тоже складываю руки на груди.
– Да, вероятно, ты права. Но ты должна понять, я не могу потерять тебя. Ты сказала, что всегда со мной. Держи слово, чтобы я мог доверять тебе!
– Ной…
– Я устал. Поговорим завтра. – Он подходит к кровати, а потом добавляет: – Я поговорил с Кейном, послезавтра на пустырь с тобой и Саймоном пойду я. Кейн останется со своими людьми.
Ной ложится на живот и отворачивается от меня. В груди селится неприятное чувство. Он прав. Во всем прав. Я снова вела себя глупо и необдуманно. Можно было отложить встречу с Джошем и Терезой на послезавтра, а я… как всегда.
23. Переговоры
Собираю волосы в хвост, поправляю одежду и иду к выходу из спальни. В это же момент открывается дверь, на пороге Ной.
– Готова? – спрашивает он и внимательно вглядывается мне в глаза.
– Да, – отвечаю нервно, а потом говорю: – Нет. – Делаю глубокий вдох и медленный выдох. – Он уже здесь?
– Да, пришел пару минут назад. – Ной приближается ко мне и заключает в крепкие объятия. – Я все время буду с тобой. Встану между вами, тебе не придется с ним контактировать.
– Хорошо, – невнятно бормочу ему в грудь.
Он слегка отстраняется и заглядывает мне в глаза, но складывается ощущение, что прямо в душу. Вчера у нас состоялся неприятнейший разговор за все время нашего общения. Я признала неправоту и извинилась за свое поведение, пообещав, что отныне и впредь буду всегда думать, прежде чем что-либо сделать. Но я не сказала ему, что если речь пойдет о его жизни, то тут даже раздумывать нечего. Лучше умру сама, чем позволю кому-то причинить ему боль. Я точно так же, как он, не смогу пережить, если его не станет.
– Могу я что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе успокоиться? – спрашивает Ной.
– Да, – шепчу и провожу ладонью по его затылку, притягивая к себе чуть ближе. – Поцелуй меня!
Он очаровательно улыбается и с нежностью прижимается к моим губам, притягивая к себе еще ближе. Поцелуй становится глубже, он будит во мне чувство голода, отчаянно цепляюсь за него, желая раствориться в моменте. Ной слегка прикусывает мою нижнюю губу, а потом проводит языком по месту укуса, вздох застревает в горле. Толкаю его к стене, прижимаюсь ближе, чувствую, что он улыбается. Слегка отстраняюсь, тяжело дыша, и вопросительно приподнимаю бровь.
– Полегче, – просит он с довольной улыбкой. – У нас мало времени. Кейн и остальные уже ушли. Нам тоже пора.
С неохотой отстраняюсь от него, выхожу из комнаты и шагаю вниз по лестнице. Саймон сидит на диване в гостиной и просматривает какие-то бумаги. При нашем появлении, поднимается на ноги, скручивает лист в трубочку и, благоразумно не приближаясь, интересуется:
– Готовы? – смотрит на наручные часы. – У нас час до назначенного времени.
Молча киваю и выхожу из дома. Ной идет справа от меня, Саймон чуть позади. Проходим мимо дома Джоша, а потом оказываемся на более оживленной улице. Не сразу, но обращаю внимание, что на нас удивленно пялятся. Сначала не могу понять, почему. Насколько я знаю, листовки с моей фотографией распространили везде, кроме Нью-Вара, значит эти люди не могут знать, что меня разыскивают. А потом до меня доходит.
Мы одеты не так «шикарно», как принято по местной моде. На нас форма Жнецов, пусть и старая, и нет масок. Слышу шепотки, вижу, как множество людей останавливается прямо посреди дороги и провожает взглядами странную троицу. Стараюсь не терять невозмутимости, бросаю короткий взгляд на Ноя, который одобрительно кивает. Значит, я все делаю правильно.
Подходим к окраине города, где нас встречает отряд из десяти Жнецов оппозиции. Они будут нашей поддержкой на предстоящей встрече. Лица знакомые, но по именам я никого не знаю. Не вижу здесь ни Кейна, ни его людей. Выходим с одной стороны пустыря. На противоположной тоже появляются люди. Жнецы. Мельком вижу Канцлера. Это будет вторая наша встреча. И уже второй раз Харпер Эйс в красном. Только на этот раз это не платье, а брючный костюм. Длинные светлые волосы мягкими волнами ложатся на плечи.
Вспоминаю слова Паулы – стилиста, занимавшегося моей внешностью перед той встречей, перед тем, как отправиться в Спираль. «В присутствии Канцлера не принято ходить растрепанной, поэтому волосы необходимо собрать». В то время я немного опасалась встречи с главой Республики. А сейчас чувствую удивительное спокойствие.
Поворачиваюсь к Ною, так, чтобы никто кроме него не видел, снимаю браслет-подавитель и убираю в нагрудный карман. Надо быть во всеоружии. Так, на всякий случай. В одно мгновение хочу распустить волосы, чтобы просто посмотреть на реакцию Канцлера, но решаю этого не делать. Если придется вступить в драку, ничего не должно отвлекать.
– Пора, – объявляет Саймон.
Всей группой выступаем вперед, мы втроем чуть впереди. Слева Саймон, в середине Ной, я рядом с ним. Сопровождение чуть отстает и в определенный момент Саймон подает им знак остановиться, дальше идем одни.
Наблюдаю, как с противоположной стороны нам навстречу идет Харпер Эйс, Сайлас (даже не удивлена, что он лично отправится на переговоры) и еще один человек. Изо всех сил стараюсь быть невозмутимой и смотреть строго перед собой, хотя хочется повернуть голову к Саймону.
Шепчу практически одними губами, чтобы никто, кроме Ноя и Саймона, не услышал:
– Какого черта с ними делает Сорренс?
– Не волнуйся, все по плану, – отвечает Саймон.
Да неужели?
– Ной? Ты знал? – так же тихо спрашиваю я.
– Нет, – недовольно вздыхает он.
– Это часть плана, успокойтесь! – просит Саймон.
Черта с два я успокоюсь.
– Надо было заранее предупредить нас, чтобы я не чувствовала себя полнейшей идиоткой! – отрезаю холодно.
Дальше продолжаем шагать молча. Невозмутимое выражение лица каждую секунду готово смениться на презрительное, но я стараюсь, чтобы этого не произошло, прилагая для этого невероятные усилия. Одновременно останавливаемся приблизительно в центре пустыря примерно в пяти шагах друг от друга. Некоторое время молча рассматриваем присутствующих.
Сорренс невозмутим, он ничем не выдает то, что находится на нашей стороне. Хотя сейчас я в этом сомневаюсь. Канцлер холодно осматривает нас, всем своим видом показывая, что она выше всех собравшихся здесь людей. А Сайлас единственный, кто улыбается и смотрит только на меня с каким-то лихорадочным блеском в глазах.
От этого мне становится не по себе, но я даже не могу посмотреть на Ноя в поисках поддержки, потому что это не останется незамеченным для новоиспеченного главаря Жнецов, стоящего прямо напротив меня.
Наконец Саймон заговаривает, нарушая гнетущую тишину.
– Приветствую вас, госпожа Канцлер, мистер Сорренс, Восемь Четыре Один Один, – похоже, он намеренно не назвал Жнеца по имени.
Тот впервые отводит от меня взгляд и со злостью смотрит на Саймона. Меня забавляет данная ситуация. Не понимаю, почему Сайлас так оскорбился этому обращению, ведь его звали так последние несколько лет.