— Я пытался, но она ни в какую. Плачет, обещает покончить жизнь самоубийством, если я буду настаивать. Я побил ее, но она все равно не призналась. Очень странно. И еще мне показалось странным, что место, в котором мы их застали, я не узнаю. Нет у нас такого.
Кошка засмеялась.
— Это последствия чрезвычайного эмоционально состояния. Психика подкидывает нам разные фокусы, когда мы не в себе. Уверена, что взглянув на место, где произошло совокупление, в спокойном состоянии, вы сразу его узнаете. Кстати, я уверена, что вам сейчас тоже нужна помощь. Не желаете пройти процедуру психологической разгрузки? У меня есть одна очень хорошая программа, связанная с прогулками на свежем воздухе. Мы будем гулять и беседовать в непринужденной атмосфере. Как вам?
Пациент еще не успел принять решение, а кошка уже встала и направилась к дверям кабинета.
— Прошу. — Она открыла дверь и указала на выход своему пациенту.
Тот молча поднялся и выполнил просьбу. По его фигуре, неловким и неуверенным движениям можно было определить его душевное состояние, даже не имея никакого психологического образования. Кот был подавлен, потерян и полностью зависим от воли докторши.
Змей переместил нас по ту сторону кабинета, чтобы не потерять парочку из вида. Психолог взяла пациента за руку и потянула за собой. Спешила скорее сбежать. Как только они завернули за угол коридора, она попыталась это сделать. Змей, ради смеха, что было ему несвойственно, либо ради урока, зациклил кусок мира. Куда бы доктор не выходила, она автоматически возвращалась в свой кабинет.
Когда парочка снова оказалась в нем, оба выглядели растерянно.
— Я ничего не понимаю. — Произнес кот. — Мы же с вами…
— Это… так надо. Гипнотическое внушение, с целью снять ментальное напряжение. Мы и не выходили никуда. — Соврала кошка-психолог, не переставая внимательно разглядывать свой кабинет.
Наверное, она решила, что ее закинули в похожий мир, поступив так же, как и она со своими клиентами, чтобы медленно свести её с ума.
— Вы свободны на сегодня. — Она уселась в свое кресло.
— А как же мне быть с женой? — Кот привстал и замер, так и не выпрямившись.
— Это тоже был гипноз. Она вам не изменяла.
— А зачем… правда? — Лицо кота просияло.
— Правда. Это метод такой, шоковый. Теперь же вы готовы ее любить с новой силой?
— Конечно! Спасибо вам доктор.
Довольный кот выбежал из кабинета и шумно понесся по коридору.
— Где вы там прячетесь? — Спросила психологиня.
Змей проявил нас в ее мир. Мы снова расселись напротив нее. Теперь взгляд доктора выражал не деланную уверенность, а уважение, страх и готовность продолжить разговор.
— Я даже подумать не могла, что существует какая-то служба, занимающаяся контролем иномирцев. — Призналась она. — Я думала, мы все сами по себе. Редкий дар, который открывает перед нами уйму возможностей.
— Которыми вы не пользуетесь. — Заметил я. — Или вы понимаете под уймой то, чем вы занимались?
— Да, я именно это имела в виду.
— Теперь вы можете согласиться с тем, что издевались над людьми ради удовлетворения извращенных удовольствий, возникших вследствие понимания собственной безнаказанности? — Строго спросила Ляля.
Психологиня потупила взор.
— Меня накажут? — Спросила она.
— Разумеется. За подобные преступления предусмотрена только высшая мера. — Я решил немного попугать, но получил от Ляли локтем под ребра.
Доктор посмотрела на нас.
— Ладно, я готова. Мне даже не с кем попрощаться.
— Вам не надо никуда идти. По крайней мере, с нами. — Произнес змей. — Иномирец не может сидеть на месте. Вопросы, которые появляются в его голове, направляют его в нужную сторону. Как только разгребете дела, которые вы натворили, прислушайтесь к себе и смело доверьтесь внутреннему голосу.
— И уберите со стен эти жуткие суицидальные натюрморты. — Попросил я. — Больше радости и ярких красок.
— Вы будете за мной следить? — Спросила доктор.
— Нет. — Ответила Ляля. — Вы не ребенок, чтобы быть вам нянькой. Вам решать, кем быть, но помните, миры не любят когда в их теле живет заноза. Рано или поздно вас выдавит из каждого, в котором вы творите непотребства и тогда перед вами снова встанет вопрос, куда идти.
— Значит, я свободна? — Не веря своим ушам, спросила «психолог».
— Вот, дура. — Не удержалась Ляля. — Может ее и правда засадить в аномалию?
Глаза у докторши испуганно забегали.
— Дамочка. — Стараясь быть вежливым и в то же время снисходительным, змей обратился к хозяйке кабинета. — Вы не были свободны и не скоро станете с таким образом мыслей. Свобода — это путь собственного развития, а не стагнация в узких рамках удовлетворения своих низменных желаний.
— Скажите куда идти и что делать? — Попросила кошка, умоляюще глядя на нас.
Мы переглянулись и рассмеялись, сбив с толку хозяйку кабинета. Змей скрутил нас обручем. Кошка рассеянно помахала нам, поняв, что это действие означает наш уход.
— Оставляю вам желать лучшего. — Бросил напоследок Антош и вернул нас домой.
Глава 8
«Вий»
Эрла появилась через час после нашего возвращения. Она была не в себе. Прекрасные перламутровые глаза метали молнии. И мне, признаться, стало страшно. Она превратилась в Медузу Горгону, под взглядом которой хотелось окаменеть. Она долго с нами не разговаривала. Бесцельно носилась вокруг пруда, поглощенная своими мыслями.
— Идиоты сильнее всего проявляются в поступках, которые должны были изменить мнение о них. — Она, наконец, остановилась и посмотрела на нас, будто мы только что появились. — Вернулись уже?
— Да. — Ответили мы с Глебом одновременно.
— Да. — Спустя полминуты ответил и Борис. — Это мой девиз по жизни. И мы вернулись.
— У тебя тоже есть девиз? — Удивился Глеб. — И у меня есть. Хорошего человека должно быть много.
— Если мужчина красивее обезьяны, то он уже красавчик. — Вставил и я свой девиз, сформировавший мое мировоззрение.
— Это не про тебя. Видел я обезьян и покрасивее. — Глеб дружески хлопнул меня по плечу.
— Это ты про свою родню? — Быстро нашелся я.
— Как вам испытание? — Эрла прервала нашу пикировку, но видно было, что спросила она больше из уважения, чем настоящего интереса. Что-то ее сильно заботило.
— У тебя есть еще команда, которую ты испытываешь? — Решил я. — Это они идиоты?
— Нет, других таких счастливчиков у меня нет. Ладно, вас это не касается. Молодцы, умеете думать абстрактно.
— А можно узнать? — Борис поднял вверх руку, как прилежный ученик, — Эти монстры они что действительно убивают за… ну, за то, что… — он смущенно изобразил мимикой напряжение, которое испытывает сидя на унитазе.
— Конечно. Можно ли испытать человека, если он будет заранее знать, что с ним ничего не случится?
— Наверное, нет. — Неуверенно предположил Борис.
— Не наверное, а точно, нет. Если вам дать шутейный квест, то вы выйдете по его окончании ровно теми же людьми, которыми и зашли. Страх совершить непоправимую оплошность или дать слабину заставят ваши мозги работать на всю мощь, чтобы найти выход. А думать надо иначе, чем вас учил тот мир. Страшно?
— Позавчера было намного страшнее. — Признался я. — Поверить и сделать шаг, оставить свой привычный мир.
— А мне нет. Я думал, что это шутка до последнего момента. — Признался Глеб.
— А я… а у меня всегда так… совершаю поступок, а потом думаю. — Борис снял очки и протер их полой майки. — Идиот.
— Ты не идиот, ты думаешь как раз так, как нужно, просто твое окружение, принявшее правила твоего мира, привыкло думать по-другому, и давить на тех, кто думает иначе. Отсюда и твоя замедленная реакция. Вначале ты думаешь правильно, а потом пытаешься интерпретировать свою мысль для окружающих.
Борис удивленно уставился на Эрлу. Кажется, он слышал подобную оценку себя впервые. Даже его рыбий взгляд куда-то пропал, став ярким и глубоким.
— Мне этого никто не говорил. — Признался он еле слышно.
— Не благодари, это не комплимент, а констатация. Все мы до определенного возраста иномирцы, пока мир не сломает нас. Хотя… некоторым иномирцам проще вернуться к тому образу жизни, который у них был прежде. — Последнее предложение Эрла произнесла задумчиво печально.
— Это тот идиот? — Догадался я.
Эрла вздохнула. В этот момент и вся ее красота будто потускнела. Печаль делала ее невзрачной, и дело было, скорее всего, в глазах, в которых потух блеск. Недавние воспоминания нахлынули на нее с прежней силой.
— Знаете, что он сказал мне? — Произнесла она шепотом.
— Идиот? — Переспросил Глеб.
— Он сказал, что для мужчины секс — это цель, а для женщины средство достижения цели.
Неожиданная откровенная фраза слегка покорежила нас, отчаянных девственников, не имеющих о предмете никакого практического знания, чтобы составить авторитетное мнение.
— Представляете каково, когда тебе в лицо говорят, что все твои чувства это мишура, которой ты обволакиваешь объект обожания, чтобы поиметь с него что-то. Что можно поиметь с этого идиота? У него даже в глазах тестостерон плещется, а вместо мозга, простите, другой орган. Я сама дура. Очаровалась.
Непривычно было видеть Эрлу в таком состоянии. Мне захотелось как-то помочь ей. Набравшись смелости, я подошел и попытался ее обнять. Получилось неловко из-за моих несмелых действий. Однако Эрла не оттолкнула меня. Я поднял глаза на своих друзей. Они смотрели на меня, открыв рот, сверлили завистью, смешанной с удивлением, явно не ожидая от меня такой смелости. Окрылившись собственной смелостью и чувством некоторого превосходства, поддавшись магии от близости к женщине, я осмелел настолько, что опустил руку на её ягодицы. Реакция оказалась мгновенной. Я получил звонкую пощечину, от которой меня слегка повело. Удар у Эрлы был что надо.
— Прости. — Смущенно произнес я, прикрыв лицо ладонью.
— Ой, Вий, прости, больно? — Она кинулась осмотреть место ушиба. — Не справилась с нервами. Прости.