— Нам до такого еще далеко. — Борис развел руками.
— Как и мне. — Успокоил я его.
Ляля закатила в гостиную кроватку на колесиках.
— Наш малыш приболел сегодня непонятно чем. Так что извините заранее, если начнет капризничать. — Предупредила она.
— Ничего страшного. Я все-таки врач. — Напомнил Петр.
— А как вы его назвали? — Борис заметил, что мы еще ни разу не обратились к ребенку по имени.
Ляля вздохнула.
— Это проблема. Мы не можем подобрать подходящее имя.
— Да, миллионы вариантов перебрали, но все не то. Может, вы предложите? — Спросил я с надеждой.
Сын в это время что-то бубнил негромко и махал руками и ногами, абсолютно не интересуясь незнакомыми людьми.
— Спартак. — С ходу предложил Борис. — Чемпион.
— Скажешь тоже, Спартак. — Петру не понравился вариант. — Спартак был гладиатором, бузотером и вообще, погиб. Надо что-нибудь обнадеживающее, Авиценна или Гиппократ.
— Не, друзья, оставим процесс выбора имени нам. Рано или поздно мы придумаем достойное. — Я понял, как далеки гости от нашего представления об имени первенца.
— Ладно. Раз имя нам не дают подарить, подарим подарки. — Петр полез в сумку. — Та-дам, настоящая люлька с креплением к потолку и балдахином.
Мы обступили Петра, разглядывая подарок. Люлька была в разобранном виде, уложена в фанерный ящичек с нанесенной выжигателем на крышку схемой сборки. Выглядел подарок основательно и богато.
— И второй подарочек, это плюшевая игрушка. — Петр вынул улыбающегося плюшевого медведя с маленькими глазками. — У каждого ребенка должна быть игрушка, с которой он будет спать, обедать и ходить на горшок.
— Спасибо! — Ляля была тронута подарками до слез. — А мы с Жоржем совсем забыли про игрушки.
— О, родители. — В шутку укорил нас Борис.
Пока Ляля искала, чем накормить гостей, мы своей мужской компанией принялись собирать люльку. Разумеется, схему каждый из нас трактовал по-своему. В итоге, мы чуть не сломали ее.
— Идите нахрен отсюда. — Отогнал нас Борис, самый рукастый из всех и сам собрал люльку. — Вот вам.
Люлька выглядела старомодно, но очень экологично и стильно. Ляля сразу оценила дизайн, близкий ее представлениям о том, как должны выглядеть вещи сделанные из дерева.
— Великолепно. Я повешу ее на кухне, чтобы не бегать в спальню по сто раз. Буду качать и готовить. — Решила она.
Через пять минут люлька висела на том месте, на которое указала Ляля. Пока в ней вместо нашего малыша лежал плюшевый медведь. Мы собрались за столом обедать. Я поинтересовался судьбой изобретателя мудагена О.
— Да, нормальный мужик оказался. Снесло поначалу ему башню от успехов, а как понял благодаря вам, что натворил, одумался. Хотел с нами в Транзабар, но у него работы много, и не готов он еще. Сам придет, как время наступит. — Борис вынул кулон в виде канистры. — Вылил из нее бензин и залил штамм мудагена. Хочу как-нибудь вернуться в родную больницу и распылить.
— Не надо, Борис. Чего они тебе дались. Пусть живут, как хотят. — Упрекнул его Петр.
— Ладно, шучу. Просто приятно осознавать, что у тебя есть страшное оружие. — Борис убрал кулон назад.
— А что с вашим Веней-Алексом? Не объявился? — Спросила Ляля.
— Нет, загулял где-то. Мы с Петром решили, как устроимся здесь, отправимся его навестить. Чует мое сердце, что не по тому пути он пошел.
— А давайте вместе навестим его, как в старые добрые времена, на «Скорой». Виу-виу-виу.
Сын замолк под мои ритмичные возгласы, изображающие работу сирены.
— Доктор растет. — Заметил Борис.
Глава 16
«Вий»
Эрла выскочила из ниоткуда. Именно выскочила, а не появилась, как было раньше. Выглядела она непривычно растрепанной и возбужденной. Первым делом кинулась к водопаду и умылась. Я подошел к ней со спины. Она резко обернулась ко мне и спросила:
— Как я выгляжу?
Рукав ее майки был оторван наполовину. В этом месте на коже виднелся кровоподтек. На шее от ключицы до уха аллели три полосы, будто оставленные ногтями. Эрлу легонько потрясывало.
— Нормально. Не переживай, я выгляжу еще хуже. — Я ощерился беззубой улыбкой. — А что случилось?
— Случилось то, что обычно случается с дураками, попала в глупую ситуацию. Причем, сама ее и создала. — Она села на каменный берег пруда. — Какая же я дура? — Эрла посмотрела на меня внимательно. Я почувствовал в ее взгляде желание поделиться со мной сокровенным или сказать что-то важное. Однако она не решилась. — Как танцы?
— Не сказать, что мы рождены для этого, но публике понравилось.
— У меня пропал страх публичных вступлений. — Влез в разговор Борис.
— А я готов станцевать для тебя. — Глеб встал в позу, готовый начать исполнение танца по знаку.
— Спасибо, но сейчас я не готова наслаждаться твоим творчеством, Глеб. Мне бы сейчас какое-нибудь средство, чтобы стереть из памяти события последних часов. — Эрла поджала губы и нахмурилась.
Ее это совсем не портило. Хотелось узнать, что у нее стряслось и помочь, чем возможно, но я знал, что она не пустит нас в свой мир. Эрла неохотно делилась своими проблемами, а уж такой, от которой на теле остались такие явные последствия, то и подавно.
Отказ обидел Глеба. Чтобы компенсировать обиду, он полез в съестные припасы, хранящиеся в сумке. Вынул кусок чего-то непонятного, понюхал, сморщил нос и убрал обратно.
— Пожрать нечего. — Буркнул он, желая намекнуть Эрле на невыполнение своих обязанностей.
Эрла грустно улыбнулась. В ее взгляде я прочел безысходную покорность нахлынувшим обстоятельствам.
— Ладно, сейчас схожу. Кому что принести? — Спросила она.
— Все равно. — Мне стало жалко ее и совсем не хотелось напрягать просьбами.
— Мне бы очки другие. — Борис как раз пытался снова приделать к очкам самодельные дужки.
— А мне с мясом чего-нибудь. — Всё так же обиженно буркнул Глеб. — И запить.
— Запить? — Переспросила задумчиво Эрла. — Хорошая идея. Мне бы тоже не мешало запить. — Она поднялась и собралась уходить. — Я быстро.
Сделала шаг и исчезла. Мы долго и молча смотрели на то место из которого она растворилась.
— Я чего-то не понял, что она подразумевала под словом запить? — Спросил Борис.
— Кажется, она решила уйти в запой. — Пояснил Глеб. — Забухать, в честь своей нелегкой бабской доли.
— Глеб, по-моему, твои обиды были некстати. Видишь же, что у нее не все хорошо, и пытаешься еще добавить ей проблем.
— А чего она не захотела смотреть мой танец? — Он как будто не понимал ситуацию, и продолжал обижаться.
— А то, что это не танец, а пародия, а Эрле сейчас не до смеха. Видел же, как ее кто-то расцарапал? — Накинулся я на толстяка.
— Видел. На вампирах все быстро заживает, как на собаке. Ну, не поделила с кем-то своего парня, подралась и что теперь, весь свет ненавидеть?
— Она никого не ненавидит. Просто ей сейчас плохо и всё. Ладно, хорош об этом. Еще сами подеремся.
— Вот бы седьмое испытание она решила отменить. — Размечтался Борис. — Домой хочу, устал.
— Соберитесь, парни, последнее испытание осталось, не время раскисать. — У меня на душе тоже было не все спокойно. Состояние Эрлы передалось и мне. Она была организатором мероприятия по искоренению наших недостатков, и мы находились в полной ее зависимости, отчего ее проблемы сразу казались и нашими. С другой стороны, проблемы бывают у всех и это не повод терять присутствие духа.
— Не та она, за кого себя выдает. — Глеб причмокнул. — Не та. Чего-то ей надо от нас, а чего не пойму. Только не убеждайте меня в ее бескорыстии и человеколюбии. Я предлагаю сегодняшнюю ночь спать по очереди. Надо быть наготове. Если что, буду орать во всю глотку.
— Мне кажется, что пока мы не пройдем все испытания, беспокоиться не о чем. — Предположил Борис и в сотый раз надел на переносицу отремонтированные очки. — Блин, не сидят, как надо. Чего я зрение-то себе не попросил?
— Проси, когда вернется. — Пробурчал Глеб. — Все равно это туфта.
Эрла пришла через час. Выглядела она уже гораздо лучше. Переоделась в новое, а косметика прикрыла ее «боевые раны» на шее. И взгляд у нее больше не был таким печально-обреченным. Она выложила перед нами картонные коробки с едой.
— Это, конечно, не та еда, про которую говорят здоровая, но на мой взгляд, она очень вкусная.
От коробок потянулся шлейф запаха жареного мяса, специй и «теплый» аромат свежего хлеба. Глеб раньше всех кинулся открывать коробки.
— Во, нормуль. — Его глаза засветились счастьем. — Первый раз за все время настоящая еда.
Он выхватил руками кусок жареного мяса, обмакнул его в коричневый соус и отправил в рот. На лице Глеба, несмотря на активную работу лицевых мышц, отразилось блаженство. Я тоже не стал ждать приглашения, взял одну из коробочек, присел на край пруда и открыл ее.
— Эрла, а твои проблемы не помешают нам закончить испытания? — Спросил я напрямую.
— Нет. — Ответила она, как мне показалось, слишком поспешно.
Этот момент зародил во мне нехорошие сомнения. Еще я заметил, что Эрла старалась не встречаться со мной взглядом. Это, конечно, могло быть по совсем другим причинам. Ей могло быть стыдно, что мы видели ее в том виде, в котором она не хотела представать перед нами. Образ идеальной красавицы дал трещину.
— Алекс? — Я снова решил не ходить вокруг да около.
Эрла посмотрела на меня с вызовом.
— А тебе какое дело, Вий? Я не интересуюсь твоими сердечными делами, а ты не лезь в мои. Ты не психолог, чтобы я открывала перед тобой всю свою подноготную. Много будешь знать, будешь больше сомневаться. Пройдите уже без проблем последнее испытание и прощайте. Не бойтесь мальчики, я обещала, обещание свое сдержу.
Кусок мяса встал у меня поперек горла. Не ожидал я, что Эрла сможет так грубо ответить мне. Борис и Глеб сочувственно уставились на меня, как товарищи дворового пса, которого пнул хозяин.
— Ладно, понял. — Я отложил коробку с е