— Затем, что первый раз мы здорово облажались, и они извлекли из этого урок. Бродяги уверены, что мы решим попытать счастья еще раз и готовятся. Наше преимущество будет в том, что мы не станем использовать для нападения границы миров, а сделаем, как старые добрые разбойники, нападем с оружием, стрельбой и улюлюканьями. Уверен, против такого приема они будут беспомощны.
— Антош, ты мне открылся с новой стороны. — Усмехнулся я. — Я считал тебя отъявленным пацифистом, которого воротит от вида оружия.
— Так и было, пока Археорис не открыл мне глаза на некоторые вещи. Чисто философски, пацифизм, как идея, популяризуется в обществе, которое начинает гибнуть. В глобальном смысле это одно из многих действий заставляющих цивилизацию исчезнуть, путем потери способности к сопротивлению. Тот самый случай, когда благими намерениями выстилается дорога в ад. В пацифизме трудно распознать его подлую сущность, но благодаря тому, что я имею доступ к бесконечному числу миров для проверки выводов, убедился в этом точно, пацифизм зло. Совсем другое дело осмысленно не брать в руки оружие, пытаясь сохранить мир до последнего, но у нас как раз противоположный случай.
— Я не умею пользоваться оружием. — Призналась Ляля.
— Я тебя научу. — Пообещал я. — Не думаю, что нам придется его реально применять, так ведь, Антош?
— Нет, я уверен, что как раз придется.
Змей считал прямолинейность благим делом, даже если она являлась для кого-то шокирующей.
— Это не прогулка, дорогая. Если ты не готова, мы не возьмем тебя с собой. — Я взял жену за мягкую ручку.
Ее шубка накалилась на солнце.
— Я останусь. — Ответила она. — Если откажусь, буду всю жизнь считать себя размазней и плохой матерью.
— Но вначале прогуляемся по ярмарке без оружия. Прежде, чем мы туда пойдем, необходимо экипироваться. — Предупредил змей.
— Как мы раздобудем одежду? — Поинтересовался я, глядя на неуместный для этого климата гардероб на мне и Ляле.
— У местных есть обычай, хоронить людей, оставляя их глубоко в пустыне. Я подсмотрел. На такой город приходится до нескольких сотен похорон в день. Надо всего лишь подобрать нужный размер одежды, дождаться окончания процессии и спокойно переодеться.
— Что? — Лицо моей Ляли скривилось в брезгливой гримасе. — С покойника?
— А что такого? Его все равно растерзают ночные хищники вместе с одеждой. — Удивился змей.
— Я не смогу. Это хуже, чем оружие. Я боюсь покойников и все, что с ними связано. — Глаза у супруги сделались безумными.
Я редко видел ее в таком крайнем эмоциональном состоянии.
— Ты же говоришь об одежде для Ляли? Вряд ли они хоронят рабов. — Догадался я.
— Именно. Нам нужна одежда благородного человека. Рабы ходят в чем их поймали или вообще голышом.
— Антош, давай рассмотрим более гуманный способ приодеться. Давай просто найдем похожие шмотки в соседнем мире. — Предложил я.
— Ну, если у вас этот простой способ добыть самую подходящую одежду вызывает такое отторжение, совершенно непонятное мне, то давайте раздобудем одежду в другом мире. Но предупреждаю, если бродяги увидят отличия, я не виноват.
— Только не с покойника. — Взмолилась Ляля.
— Ладно. — Согласился змей. — Женщины — самая сложная загадка в мире. Не хотел так поступать, но придется. — Произнес он и исчез.
— Что она задумал? — Удивился я его внезапному исчезновению.
— Он так изменился. — Заметила Ляля. — Я же не бываю с вами, и мне казалось он до сих пор тот же робкий, но умный философ.
— Да, Антош теперь за словом в карман не лезет и оружием не брезгует. Ему бы на годик в отпуск, а то он в тирана выродится.
Змей явился через десять минут. Мы уже совсем изжарились на здешнем беспощадном солнце.
— Ляля, иди за мной. — Позвал он мою супругу.
Теперь они исчезли вдвоем и появились через несколько минут. Ляля была одета в холщовую накидку с капюшоном и обвешана украшениями на запястьях, поверх кожаных перчаток. Ее лицо полностью прикрывала повязка от пыли. Из тени капюшона на меня смотрели пронзительно красивые желтые глаза. Несмотря на простоту одежды, в облике чувствовалось что-то аристократическое.
— Нам пришлось раздеть женщину. — Смущенно призналась супруга. — Она отказалась надевать мои вещи.
— Я закрыл в капсуле местную, никуда не убежит, пока мы не позволим. Еду и воду я ей оставил. — Обыденным тоном признался змей. — Пусть это и покажется жестким, но идея с одеждой из другого мира не очень хороша. Люди сразу заметят подмену. Теперь надо выбрать оружие и вперед.
Он ухватил нас я Лялей и одним движением перенес в огромный военный склад. Сотни метров стеллажей в одну сторону, и таких рядом было очень много.
— Это склад администрации Транзабара. Оружие изъятое за время его существования. — Пояснил змей. — У меня сюда свободный вход. Выбирайте под руку, и чтобы пряталось под одеждой.
Я не слишком разбирался в оружии, поэтому выбрал себе пистолет, похожий на земной аналог с полной обоймой патронов. Ляля взяла оружие, похожее на мое. Все-таки у разумных кошек подвижность пальцев была не такой, как у нас, потомков обезьян, что наложило отпечаток на внешний вид оружия. У пистолета имелась какая-то несуразная рукоятка и курок, который ходил «от себя». Антош взял себе стреляющую палку, совсем не похожу на оружие. Чтобы переносить его на себе, требовался ошейник, к которому она крепилась.
— Если, что, скажешь что это на мне рабский ошейник, а палка это антенна для активации электрического удара. — Попросил змей.
Я спрятал свой пистолет под штанину, закрепив его при помощи скотча, обернутого вокруг носка. Ляля просто убрала оружие под одежду. Наша боевая команда была готова к новым приключениям.
На этот раз змей высадил нас прямо в городе, позади ряда хижин, шатров и платок. Ветер громко трепал свободные края тканей ненадежных на вид сооружений. Из-за домов доносилось многоголосье толпы, топот и рев животных. Мне стало волнительно. Все-таки я впервые находился среди народа, который был сведущ в иномирстве больше моего.
— Ляля, вливайся в толпу и делай вид, что заинтересована в разложенном товаре, а мы будем следовать за тобой. Будь осторожнее, когда увидишь людей в черных тюрбанах, это представители местного правопорядка. Они сканируют толпу, выискивая преступников.
— Каким образом? — Поинтересовался я.
— Думаю, они как-то видят их состояние. Возбужденных вылавливают, а что дальше делают с ними, я не знаю. Поэтому, друзья мои, сохраняйте спокойствие. Я буду гасить ваши ауры, но слишком на это не надейтесь, вдруг они как раз и заметят мои махинации. — Посоветовал Антош.
— Кто будет выбрасывать нас в другой мир? — Поинтересовался я.
Между мной и змеем всегда существовала договоренность об очередности внезапной экстрадиции в случае опасности.
— Давай сделаем так, я поддерживаю наши ауры и ищу Дарика, а ты выбираешь безопасный мир. — Предложил змей.
— Договорились. — Я сразу же создал мысленную матрицу места и даже почувствовал ее прикосновение, чтобы не тратить драгоценные секунды, вспоминая детали.
— Ну, пошли. — Выдохнул змей.
Ляля поправила на себе капюшон, максимально натянув на лицо, и направилась к проходу между домами. Мы влились в пеструю толпу местных, одетых так же, как и моя жена и рабов всевозможных видов. На их фоне мы со змеем смотрелись вполне обыкновенно. Что меня напрягло больше всего в этой толпе, это животные. Некоторые из них были в два раза больше верблюдов и могли запросто наступить и не заметить. Особенно на Антоша. Животные перевозили людей и товар, навьюченный на могучие бока.
Первое время я безостановочно вертел головой, и отбегал в сторону, чтобы не быть раздавленным, пока нечаянно не сбил с ног одного из бродяг. Надо сказать, что в их городе, это словно к ним совсем не клеилось. Тут они вели себя словно самые благородные люди в мире. Ходили, задрав носы кверху, глядя на всех, кто ниже их по статусу презрительным взглядом. Я решил, что это представители оседлой касты, постоянно живущие в городе. Какие-нибудь барыги, контролирующие скупку и продажу ценностей, привезенные настоящими бродягами.
Получилось неловко. Я кинулся помогать подняться сбитому человеку, но он отмахнулся от моей протянутой руки, как от палки измазанной дерьмом. Хорошо, что Ляля не растерялась и помогла ему подняться. Ее руку он не отверг. Поднялся на ноги и принялся орать на меня.
— Куда смотришь, животное! Сдам тебя сейчас на переработку, бесполезная ты тварь. Откуда только набрали таких слепых рабов! — Разорялся он.
— Простите его, он молодой раб, еще ничего не понимает. Испугался, растерялся в толпе. — Заступилась Ляля. — Я его накажу. Исполосую ему спину плеткой и мягкое место… тоже.
— Одних извинений будет недостаточно. — Заявил пострадавший, отряхивая пыльную одежду. — Уж лучше решить такой инцидент через суд.
— Прошу вас, не надо доводить дело до суда. Мы все осознали. — Ляля стянула с запястья браслет и протянула мужчине. — Вот, возьмите в качестве жеста нашего полного раскаяния.
Пострадавший с готовностью взял его и прочитал выгравированные на браслете надписи. Его лицо начало менять выражение с самодовольства на испуг прямо на глазах.
— Простите меня, я не могу принять его. Я же не знал, кто вы. Простите еще раз. — Он пару раз поклонился Ляле в пояс и быстро растворился в толпе.
— Кого ты выкрал? — Поинтересовался я у змея.
— Не знаю. Не силен в здешней иерархии. У них большой дом в центре города. Зажиточная дама. Я был там, когда почувствовал присутствие нашего сына.
Антош часто называл Дарика «наш сын», считая себя третьим периодическим родителем. Нам с Лялей казалось, что так он пытается сохранить у себя ощущение, что мы до сих пор одна команда. Мы не противились этому, наоборот, нам самим хотелось, чтобы Антош никуда не делся. Ему, человеку, созданному для административной работы, нужно было чувствовать причастность к кому-нибудь, кого можно было считать очень близкими друзьями, почти родственниками.