- Борис..., это, Борис Иваныч. Очень приятно.
- А вашей кошке не очень.
- Брысь! - Батя пнул Маньку-Мурку. - Дура.
Отец промокнул ватку и приложил к носу матери. Она задышала, заводила носом и открыла глаза.
- Боря, мне кажется, я что-то видела. - Слабым голосом произнесла мать.
- Ты права, ты видела, и я видел. Наш Игорь где-то нашел себе новых друзей. Ты только не пугайся снова, это невежливо.
- Да? Ладно.
Мама повернула голову и встретилась со взглядом Ляли. Он сдержала свой рот, но выражение глаз, в которых застыл ужас и удивление, она скрыть не смогла.
- Меня зовут, Ляля, мы друзья Жоржа.
- Кого?
- Вашего сына. Он нам так представился.
- Я не хотел называть свое имя, потому что..., а не важно. Поднимайся, мам. Иди в спальню, полежи, а мы на кухню, посидим, познакомимся.
- Ладно. - Неуверенно согласилась мать.
Думаю, сейчас она не могла отчетливо понимать происходящее. Ей требовался покой.
- Бать, деньги есть, в магаз за пельменями сгонять? - Я был уверен, что моя карточка после водных процедур не работает.
- Не надо в магаз, Игорь. Мы налепили пельмени заранее, думали, когда придет известие о том, что ты того, так и готовить на поминки не надо будет.
- Здорово. Я еще ни разу не ел пельмени со своих поминок.
- Мы и водки взяли. - Добавил отец, намекая на то, что водку теперь тоже хранить нет надобности.
- Ну, вот и отличный повод посидеть. Идемте друзья, я покажу вам, где у нас санузел, а где руки помыть.
Отец отвел мать в спальню, а я провел короткую экскурсию по родительской обители.
- Здесь унитаз, думаю, разберетесь, как им пользоваться.
- У нас почти такие же, только из дерева. - Сообщила Ляля.
- У нас другие, но я догадаюсь, куда здесь целиться. - Змей приподнял крышку унитаза носом и заглянул в него. - М-да, уже догадался.
Затем я показал ванную и завел на кухню. Стол у родителей вмещал четверых, так что мы должны были поместиться.
- Ляля садись сюда, Антош, сюда. Сегодня я буду готовить для вас.
Я нашел в морозилке пельмени. Поставил воду на огонь. Достал бутылку пива из нашего неприкосновенного запаса и убрал ее в холодильник. Пришел отец и помог мне накрыть стол. Пока варились пельмени, мы выставили разные салаты, приготовленные из того, что родила дача. Отец нарезал сало, которое обожал готовить собственным способом.
- Ух ты, а мы такое уже ели. - Кошка вспомнила наше украинское приключение.
- Такое? Вряд ли. К водке, первое дело. Прошу прощения, кто из вас употребляет? - Отец превратился в галантного хозяина, взяв на себя бремя гостеприимства.
- Если совсем немного. - Скромно ответила Ляля.
- Может, валерьянки? У матери запас на черный день.
- Я не знаю, что это? - Призналась кошка. - Буду то же, что и вы.
Змей молчал.
- А вы? - Спросил у него отец.
- Употребляю. Просто неудобно в этом признаваться.
- Теперь я вижу, хорошие у тебя друзья, сын.
Отец поставил запотевшую бутылку в центр стола.
- Раз матери с нами нет, то и повода не выпить не вижу.
Отец выставил четыре стопки на стол и разлил по ним водку.
- Ну, спасибо, как говорится, что живой, что не забыл нас с матерью. Теперь она не будет такой угрюмой. Давайте.
Мы, как по команде, одновременно замахнули стопки.
- А теперь сын, давай по порядку, кого ты сбил?
Я начал свой рассказ с того самого момента, когда увидел бледную задницу Вольдемара. Не прерывая рассказ, я проверял варящиеся пельмени и накладывал их по готовности. Отец на мои откровения, только водил бровями, но не переспрашивал. Два раза он просил прерваться, чтобы выпить. Иногда, Ляля и Антош дополняли меня, и это было правильно, иначе можно было подумать, что я всё выдумываю на ходу. Я замолчал, рассказав все, что произошло до сего момента.
- Значит, ты стал президентом. А я помню, как твоя бабка, моя мать, просила назвать тебя Глебом, в честь какого-то там нашего далекого родственника, покорителя Арктики. Жили бы сейчас в хоромах, а не в этой хрущевке.
- Поверь бать, не в хоромах счастье. Уж я-то кое-что понял. Жить, надо и радоваться.
- Так я думаю, радоваться, когда у тебя сын президент, можно сильнее.
- Ну, ты из всей истории только это что ли запомнил?
- Ой, ну помечтать нельзя. Игорь Борисыч - президент Всея Руси! Звучит.
- Бррр, звучит ужасно. Я тебе так скажу, бать, людишки сами должны о себе заботиться. Когда они поручают эту работу кому-то, то хорошие люди за нее не берутся. Хорошим людям нахрен не нужно тратить свою жизнь на удовлетворение потребностей других. Они же не держат в уме поиметь гешефт с этого дела. А те, кто хотят на чужом горбу в рай заехать, тут, как тут. Всего-то надо, наобещать с три короба и забыть.
- Сынок, прямо слова, достойные президента. Когда я видел тебя в последний раз, ты ныл, что денег не хватает.
- Да я раньше всегда ныл. Как я сам себя терпел?
- А можно еще пельмешек? - Тарелка Антоша была пуста.
Я спохватился и закинул еще мороженых поминальных пельменей в кипяток.
- Пять минут потерпи.
- Зачем терпеть, давайте выпьем. - Предложил отец.
- Я больше не буду. - Отказалась Ляля. - Не хочу страдать, как в прошлый раз.
- Какая женщина. - Отец отставил в сторону четвертую стопку и разлил в три. - Прямо, как наша мать в молодости. Тоже при родителях старалась выглядеть скромнее.
Я закатил глаза под лоб. Водка уже развязала язык отцу, а он славился тем, что не лез за словом в карман, после определенной степени опьянения.
Вскоре, змей, не доев вторую порцию, сладко задремал.
- У него такая особенность. Выпивает, засыпает, внезапно просыпается, совсем трезвый и опять выпивает.
- Да, сын, кому расскажешь, что со змеей выпивал, отправят на обследование, еще и права отберут.
- Вот поэтому и не рассказывай.
- А ну-ка увидят?
- Бать, мы ненадолго. Я пришел, чтобы вы знали, что со мной все нормально, теперь надо к родным Ляли и Антоша наведаться, а потом мы пойдем в город миров - Транзабар.
- Зачем?
- Сами не знаем, но чувствуем, что надо.
- Ну, не знаю, что на это сказать. Надо, так надо. До этого у тебя все было через одно место, может, тут пойдет, как надо. Правда, сразу скажу, мать не одобрит.
- Это ничего не изменит. Кстати, бать, иди, проверь ее.
Отец поднялся и ушел, через минуту раздался плачущий голос матери.
- Женщинам нужно больше времени, чтобы принять что-то радикально новое. - Пояснил я.
- Бедная. - Вздохнула Ляля. - Моих ждет то же самое.
Дальше наша вечеринка пошла на спад. Мы с Лялей начали клевать носом. Отец, заметил, что нам уже тяжело с ним общаться, разобрал диван в зале.
- Стесняюсь спросить, вы вместе спите? - Спросил он нас с кошкой.
Ляля выпучила глаза, но сдержалась. В определенном смысле это был комплимент. Отец будто не замечал, что она не человек, в его понимании.
- Вообще-то нет, бать, но из-за дефицита спальных мест, можем лечь вместе, но под разные одеяла, правда?
- Да. - Согласилась кошка облегченно.
А что ей оставалось.
- А вашего товарища куда положить?
- Я его сам положу, рядом, на пол.
- Подушку ему нужна?
- Неси, а то обидится еще.
Мы легли спать. Первый раз за последнее время я чувствовал себя уютно и защищено и знал, что ничего плохого произойти не может. Во сне, Ляля сложила на меня ногу и руку и затарахтела по-кошачьи. Стало тепло и приятно, что мне кажется, я провалился в сон с блаженной улыбкой во все лицо.
Утро началось с шума, доносящегося из кухни. В дверной проем мне было видно, как мать мнет на столе тесто. Отец сидел рядом с ней и кажется, похмелялся. Я слышал их приглушенные голоса.
- Борь, ну как такое возможно? Что это такое вообще? Хоть иди в церковь и вызывай попов дом освящать.
В принципе, что моя мать будет себя вести именно так, я не сомневался.
- Зая, ты радуйся, что сын живой. Он мне такое вчера рассказал, что я тебе пересказать не смогу, но так натурально, что я поверил ему, и эти, тоже поддакивали. Какая разница, нам-то с тобой, как они выглядят. Говорить умеют, да еще как, этот змей, как наш сосед Палыч разговаривает, интеллигентно, по уму. И за воротник заложить не дурак.
- Не знаю. У меня сердце колет, как вспомню его «здрасьте».
- Алин, давай, чтобы мы с тобой не показались перед ними недрессированными животными, вести себя учтиво. Кто его знает, зачем они нашему сыну даны, пусть у них останутся о нас хорошие воспоминания. Чтобы любили приезжать к нам, на пельмени.
Я услышал, как отец отправил рюмку в рот и захрустел огурцом.
- Да тебе хоть черт, лишь бы выпивать вместе.
- О, начинается. Раз в год гостей встречаем, и то с ограничениями.
- А что, хорошо будет, если напьешься до поросячьего визга?
- А что, и я имею право побыть животным. - Отец, кажется, играючи шлепнул мать. - Шучу, зай. Больше не буду, пока не проснутся.
Я заворочался. Змей тут же поднялся.
- Жоршшш, я уже давно не сплю. В туалет хочу, боюсь напугать твоих родителей.
- Бедняга. Пойдем.
Мы вышли в прихожую. Мать с отцом резко замолчали.
- Встали? - Не своим голосом спросила мать, не сводя глаз со змея.
- Здрасьте. Хорошо спал. У вас очень уютно. - Змей, видимо, слышавший разговор отца с матерью, решил действовать на упреждение.
Он заполз в туалет, оставив родителей в легком трансе.
- Сам справишься? - Поинтересовался я у него.
- Должен.
Я закрыл за змеем дверь и прошел на кухню.
- Ну, я тебе говорил? - Укорил отец мать. - Палыч и на такое не способен.
- Ну, не знаю. Непривычно как-то. А так видно, человек он хороший.
- Отличный. Мы друг за другом, как за каменной стеной. Атос, Портос и Арамис. Один за всех и все за одного.
- А эта, когда встанет? - Поинтересовалась мать. - Или она как кошка, дрыхнуть любит?