- А вы можете слышать наши мысли? - Спросила Ляля.
- Да, милочка, я слышу твои мысли, но никому не расскажу о том, что я услышала.
Кошка стушевалась. Мне стало интересно, о чем таком она могла подумать.
- Тетушка гусеница, раз вы такая мудрая, скажите, как нам попасть в город, который от нас ускользает? - Пока мы задавали бесполезные вопросы, змей успел подготовиться.
- Сорвите мне с верхней ветки плод и разломите. - Вместо ответа попросила гусеница.
Я сорвал небольшой фиолетовый плод, похожий на сливу, только без косточки. Разломил его, обнажив ярко-красную плоть с нежным ароматом, и пристроил обе половинки рядом с гусеницей. Насекомое подползло к плодам и принялось поедать их. На глазах она увеличилась раза в три. Когда от плода ничего не осталось, гусеница замерла.
- И что, как нам это поможет попасть туда, куда мы идем? - Не вытерпел змей.
- А? Извините, задремала.
- Вы же хотели нам сказать о том, как попасть туда, куда нам нужно.
- Я? Нет, я хотела есть, а вы помогли мне. Простите, у меня тихий час. - Гусеница зевнула. - Не всякий, кто окукливается, потом становится... бабочкой. - Она уснула.
Её храп раздавался у нас в мозгах.
Первый эксперимент вверг нас в долгий молчаливый ступор. Вышло комом, однозначно.
- Беспардонная гусеница, ничем не помогла, да еще назвала меня гельминтом. - Антош первым нарушил молчание.
- Не бери в голову, это же страна чудес. Я вообще думаю, что в ней говорила зависть. - Успокоил я змея.
- А давайте, возьмем ее с собой? - Ляля потянулась к гусенице. - Посмотрим, что она на это скажет.
- Не стоит. - Остановил я кошку. - Это уже криминал, похищение людей.
- А как же мы? Получается, что и нас похитили? - Парировала Ляля.
- А что если в этом кроется смысл? - Змей замер в позе мыслителя. - Никто из нас, да и вообще, никто не захочет добровольно пойти туда, не знаю куда. Что, если мы были сакральной жертвой, частью обряда посвящения, без которой не откроются врата Транзабара? Ведь нас привели в город, а потом бросили, словно мы им больше не были нужны?
- Верно. - Согласилась кошка. - Антош дело говорит, так и было. Очень похоже, что нас использовали как пропуск в город.
- Хорошо, использовали, но как они добрались до Транзабара? Если мы возьмем с собой это несчастное насекомое, как оно поможет нам? - Моя противность еще двигалась по инерции, хотя рациональные зерна в предположении кошки начали открываться и мне.
Ляля сняла с плеча рюкзак и вынула оттуда термос. Вылила из него воду, наложила фиолетовых плодов и сняла со стебля сонную гусеницу.
- Как хотите, но это будет мой пропуск в город мечты. - Она опустила гусеницу в термос, закрыла его и осторожно пристегнула к рюкзаку, чтобы не изменить вертикального положения. - Если что, я вытолкну ее назад. - Пообещала Ляля.
- Боюсь, эта кроха-телепат устроит нам веселое путешествие.
- Я думаю, она вредная, пока гусеница. Когда превратится в бабочку, станет милейшим созданием. - Успокоила меня Ляля.
- Вам женщинам виднее. - Я вздохнул, предчувствуя, что все будет не так радужно. - Куда?
- За жертвами для жертвоприношения. Теперь моя очередь представлять. - Антош взвился вверх.
- Никто не спорит. Только теперь тебе придется целовать Лялю.
Кошка задохнулась от моей наглости, а змей смутился.
- Нет, могу и я поцеловать, если Ляля не против.
- Хватит разыгрывать меня, как солдатня единственную проститутку на отряд. - Ляля наградила нас горящим от возмущения взглядом.
- Антош, начинай, Ляля дошла до кондиции.
- Что? - Затупил змей.
Я не ослышался, кошка издала тигриный рык, от которого у меня забегали мурашки. Змей, наконец, сообразил, скрутил нас в одно целое.
Перемещение прошло быстро. Когда-нибудь ученые, добравшиеся до других миров, придумают, как перевести эмоции в лошадиные силы или киловатты.
- Ух, ты!
Я открыл глаза после возгласа змея. Вначале, я не смог воспринять то, что увидел. Все было не таким, каким я привык видеть. Даже самый невероятный мир казался обыкновенным, в сравнении с тем, в который нас забросил змей. Тут уже не было сомнений, что это какой-то другой порядок. Мир казался нарисованным и плоским.
- Антош, куда ты нас завел? - Спросил я, борясь с ощущением невозможности такого мира в принципе.
- Я решил представить, как и ты, сказку, которую мне в детстве читала бабушка.
- Ты представил не сказку, а книжку. - Догадалась кошка. - Здесь все плоское, как рисунки на странице книги.
- Я ее именно так себе и представлял.
- Мы не сможем взять себе плоского попутчика, Антош.
- Жорж, вы же еще не познакомились с этим миром, а уже против. - Змей обиделся, освободил нас от своих объятий и пополз вперед по нарисованной графитовым карандашом земле.
- Я против того, чтобы меня использовали для перемещений таким образом. - Произнесла кошка шепотом, в котором чувствовался накопленный заряд злости.
- Хорошо, но пока нас не слышит Атош, тебе правда так не понравилось?
- Жорж, мы друзья, и больше никто.
- Я знаю, но как тебя еще привести в нужное состояние?
- Не знаю.
- Тогда я буду кусать тебя за хвост.
- Где я? Что вы со мной сделали? Выпустите меня немедленно. - Раздался знакомый голос гусеницы.
Даже сталь термоса и вакуумная колба не ослабили его. Я помог Ляле снять термос с рюкзака. Кошка отвинтила пробку.
- Мы взяли вас с собой. - Произнесла кошка самым дружелюбным голосом.
- Куда? Зачем? Как вы могли? У меня там начиналось превращение в куколку. Мне нужна еда, чтобы производить нить.
- Ой, простите, мы не знали, что это случится так скоро. Но мы взяли вам еды.
- Изверги! Несите меня обратно! Я вам жизни не дам, пока не вернете на место!
Ляля завинтила пробку, не выдержав возмущения гусеницы.
- Не будь она говорящей, я бы придавила ее пальцем.
Гусеница внезапно замолчала. Кажется, она восприняла угрозу кошки серьезно.
- Друзья, смотрите! - Раздался восторженный голос змея.
Мы с Лялей, на время забыв о гусенице, обратили внимание на Антоша. А змей показывал нам чудеса. Рисовал кончиком хвоста прямо в воздухе оживающие картинки.
- Смотрите, что здесь возможно!
Он нарисовал дерево, и оно реалистично задвигало кроной под напором ветра. Нарисовал солнце, и оно загорелось, слепя глаза.
- Как ты это делаешь? - Удивилась кошка.
- Легко. Просто представь, что в этом мире это нормально.
Кошка вытянула вперед лапу и провела ею по воздуху. На излете остался темный след, подвешенный прямо в воздухе.
- Думай и рисуй. - Посоветовал змей, и парой движений создал настоящий кусок скалы.
Рисунки были двухмерными или односторонними. Ни в ребро, ни с сзади их не существовало.
Я вытянул палец и замер. С моим воображением можно было расписывать общественные уборные. Рука вывела большую «Х» автоматически. Это было невероятно, не буква конечно, а то, что моя мысль через палец оставляла материальный след прямо в воздухе. Я вывел «У» и решил попрактиковаться в другом.
Змей рисовал природу. Кошка пыталась угодить гусенице и нарисовать ее портрет, но насекомое все равно брюзжало у меня в голове противным голосом. Что удивительно, прикладывать каких-то усилий для того чтобы рисовать не приходилось. Чутье возникало само собой, будто в руке была настоящая кисть.
Что мне хотелось нарисовать? Разумеется, цель нашего путешествия, город, который знает ответы на все наши вопросы - Транзабар. Я помнил его довольно отчетливо. Лучше всего у меня отпечатался образ, увиденный с вершины холма. Разноцветье крыш и куполов, висящие над ними летающие корабли, искрящаяся лента реки и густой лес, теряющийся за горизонтом.
Палец мой не рисовал, он оставлял мысленный образ на невидимой поверхности. Я водил им, точно зная, что из этого получится. А получился вид города сквозь круглую прореху в облаках. Не картина, а настоящая фотография, сделанная из корзины воздушного шара. Картина была настолько правдоподобной, что мне показалось, будто я слышу звуки, доносящиеся из города, и чувствую дуновение прохладного ветра.
- Ляля, Антош, посмотрите, что у меня получилось.
Друзья оставили свое творчество, и подошли глянуть на мое творение.
- Похоже на настоящий город. - Ляля потрогала «картину».
Ее рука прошла сквозь рисунок и просвечивала сквозь облака. Змей заглянул за картину.
- Было бы слишком просто, если бы картина открывала проход в другой мир.
- Для гельминта все сложно, когда он не в естественной среде обитания. - Раздался в голове голос гусеницы.
- Хватит уже называть меня гельминтом! - Правомерно возмутился змей. - Вы сами больше похожи на гельминта. А характер, так и вовсе.
- Антош прав, вы ведете себя хамовато, как базарная баба. - Поддержал я друга.
- Заступнички, мать вашу. Я всю вашу историю происхождения вижу, как на ладони. Предки вашего змея жили внутри гигантских млекопитающих, прямо в кишках, пока не жахнул астероид. Млекопитающие сдохли, а его предки пережили внутри разлагающихся тел самые сложные времена, а потом подъели их и стали думать, как выживать дальше.
- Это неправда. - Возмутился Антош.
- Правда, а я больше не намерена спорить. Эй, художник, привой марсианина на земной макаке, ты, я вижу, самый одаренный, нарисуй мне ветку, с которой вы меня сняли.
- Зачем?
- Рисуй, увидишь.
- А что вы можете сказать о происхождении моего вида? - Спросила гусеницу Ляля.
- Ничего такого, что ты не знаешь. Бегали по деревьям, прятались от других зверей. А хочешь, расскажу, как ты относишься к этому комбинированному.
- Нет! - Поспешно возразила Ляля.
Гусеница рассмеялась диким хохотом.
- Думаю, двояко понять твое возражение не получится. И не надо желать превратить меня в кляксу. Благодарите, что я не обратилась сразу, куда надо. Иначе вы бы сейчас занимались рисованием отбойным молотком по каменной породе.