— Не много, — признал Флетч. — Я же не работал.
— Перестаньте, — отмахнулся Пойнтон. — Журналистский инстинкт…
— Я приехал только вчера…
— Но что-то вы да слышали.
— Ну… разумеется.
— Что именно?
— Тут говорили кое-что о портье.
— Портье этого отеля?
— Ну да. Похоже, Уолтер Марч очень рассердился по приезде на Плантацию Хендрикса. Портье отпустил какую-то шуточку по адресу миссис Марч. Марч спросил его фамилию и пообещал утром пожаловаться управляющему отеля… Портье вроде бы по уши в долгах… Вы понимаете, большой любитель скачек.
— Это же напрямую связано с ножницами, — глубокомысленно заметил Пойнтон.
— Какими ножницами?
— Теми самыми. Из спины Уолтера Марча. Их взяли с регистрационной стойки в вестибюле отеля.
— Однако! — воскликнул Флетч.
— Становится понятным и время убийства.
— То есть?
— Портье должен был расправиться с Марчем до того, как последний выйдет из своего номера. Прежде чем придет на работу управляющий. С тем, чтобы Марч не успел пожаловаться.
— Эй, а ведь вы правы!
— И еще, становится ясным, как убийца попал в «люкс» Марча.
— Не понял, — на лице Флетча отразилось недоумение.
— Портье! У него же все ключи.
— Святая правда!
Пойнтон вновь нервно глянул на Флетча.
— Похоже, стоит покопаться в этом. Присмотритесь к портье повнимательнее.
— Будет исполнено, сэр.
Трое подростков что-то бросили в бассейн и нырнули следом.
— Я слышал кое-что еще, — Пойнтон опять смотрел на свои руки.
— Что же?
— Ронни Уишэм.
— Вы имеете в виду Ролли Уишэма?
— Я так и сказал.
— Наверное, я не расслышал.
— Вроде бы Марч начал кампанию, цель которой — выжить этого Уишэма из телепрограммы, которую тот вел. По его указанию на Ронни набросились бы все газеты Марча, от Западного до Восточного побережья.
— Правда? А почему?
— Уишэм — один из тех журналистов, у которых вечно кровоточит сердце. Журналист-адвокат.
— Понятно.
Ролли Уишэм показывал обществу его дно: недавно освободившихся заключенных, рабочих-иммигрантов, матерей, живущих на пособие. Репортажи он заканчивал одинаково: «Ролли Уишэм, с любовью».
— Сукин сын, — добавил Флетч.
— Марч полагал, что это непрофессионально. И, как президент ААЖ, хотел отлучить Уишэма от журналистики.
— Да, это тоже мотив для убийства, — кивнул Флетч. — Уолтер Марч мог бы добиться желаемого, и Уишэма вышибли бы с работы.
— Вчера вечером Джек Уилльямс подтвердил, что такие статьи готовились. И должны были появиться в самое ближайшее время.
— Но теперь не появятся?
— Нет. Джек Уилльямс полагает, что нападки на таких, как Ронни Уишэм, в данной ситуации бросят тень на покойного Уолча Марча.
— Да, да. Логичный вывод.
Из-за зеленой изгороди в теннисных шортах, с ракеткой в руке появилась Фредди Эрбатнот.
— Уилльямс полагает, что редакторы других газет с ним согласятся.
— Несомненно.
Пойнтон заметил приближающуюся Фредди и поднялся.
— Посмотрим, что вам удастся выяснить.
— Я постараюсь, мистер Пойнтон, — заверил его Флетч.
Он встал и представил друг другу Фредерику Эрбатнот и Стюарта Пойнтона.
— Мисс Блейк, позвольте представить вам мистера Джеснера.
Пока они пожимали друг другу руки, Пойнтон одарил Флетча благодарным взглядом, а Фредди опять посмотрела на него, как на идиота.
— Вы ладите со всеми, — усмехнулась она, когда Пойнтон оставил их вдвоем.
— Конечно. Я само дружелюбие.
— Это же Стюарт Пойнтон.
— Вы уверены?
— Почему вы представили его под другой фамилией?
— А вы — мисс Блейк?
— Я не мисс Блейк.
— Тогда вы — Фредерика Эрбатнот?
— Я — Фредерика Эрбатнот.
— Вы уверены?
— Показать вам водительское удостоверение?
— У вас красивые колени. Очень чистые. — Фредди покраснела.
— Вы подслушивали через стену ванной?
— Что вы такое говорите?
— У меня с детства такая присказка, — она покраснела еще больше. — Я всегда так говорю, когда моюсь.
— О! — улыбнулся Флетч. — Теперь я знаю, в чем разница между мальчиками и девочками. Меня не учили подобным присказкам.
Фредди толкнула его кулачком под ребро.
— Помимо этой разницы, есть много других.
— Вы собрались поиграть в теннис? — спросил Флетч.
— Хотела бы.
— Разумеется, вы уже нашли партнера?
— К сожалению, нет.
— Странно. Кстати, на мое имя зарезервирован корт. На одиннадцать часов.
— Но без партнера?
— Без.
— Действительно, странно, — покачала головой Фредди. — В теннис надо играть как минимум вдвоем.
— Оживляет игру, знаете ли, — согласился Флетч.
— А вы собираетесь одеться, как положено?
— Почему люди всегда говорят мне об этом?
— Подозреваю, куда чаще вам предлагают обратное.
— Действительно, случается и такое.
— Мисс Блейк ждет вас, — напомнила ему Фредерика Эрбатнот. — Набравшись терпения.
Глава 15
12:00 Коктейли.
Гостиная Бобби-Джо Хендрикса.
С магнитофонной ленты
Приемный блок 17
Номер 102 (Кристал Фаони)
— Привет, Боб? Это Роберт Макконнелл?
— Это. Кристал Фаони… Кристал Фаони. Вчера вечером мы сидели за одним столом. Я — та, что побольше, в цветастой палатке… Да, Фредди — потрясающая женщина. Фредерика Эрбатнот. А вторая — я, чтобы оглядеть которую, нужно в два раза больше времени…
— Знаете, Боб, я в восторге от ваших статей. Не пропускаю ни одной… Да, утреннюю тоже прочла. Об убийстве Уолтера Марча. Вы упомянули в ней Флетчера, так? Ирвина Флетчера. Я работала с ним в одной газете. В Чикаго. Приложили вы его крепко. Насчет того, что он фигурировал в двух судебных процессах и едва избежал обвинительного приговора… и к тому же работал у Марча… Я могу вам кое-что рассказать о Флетче… Ценная ли информация? Ну конечно, дорогой… Очень забавная история… В Чикаго был один парень, которого Флетч терпеть не мог. Отъявленный подонок, звали его Апси… сутенер с целой конюшней проституток, все молоденькие, четырнадцати, пятнадцати, шестнадцати лет. Он подбирал их на автовокзале, едва они сходили с автобуса, обламывал в тот же день, да умудрялся уже вечером выпускать на улицу.
Как только они выходили в тираж, ну, вы понимаете, на них уже никто не смотрел, а обычно такое случалось через несколько месяцев, этих девчушек находили мертвыми в темных переулках, смерть наступала от злоупотребления наркотиками, или они попадали под машину.
Апси работал по-крупному. Быстрая смена девушек не позволяла собрать достаточно улик. Более того, получаемого дохода с лихвой хватало для подкупа полиции.
Скользкий был тип.
Флетч хотел выставить его напоказ. Для этого требовались детали. Весомые улики.
Разумеется, рассчитывать на содействие полиции не приходилось. И в редакции его идею встретили более чем прохладно. Подумаешь, какой-то сутенер, сказали ему в директорате. Не стоит тратить на него место. Типичная ситуация.
Да и Флетч во многом играл не по правилам. Каждый раз, когда ему удавалось войти в доверие к девушке и получить компрометирующие Апси показания, его начинали терзать сомнения. А имеет ли он право втягивать ее в это дело. Газеты, телевидение, суд, который может затянуться на долгие месяцы. Апси уже исковеркал судьбу девушке. Он, по существу, собирался сделать то же самое, хоть и иным способом. Девушки-то были такие молоденькие, Боб…
Короче, добыв нужные ему сведения, Флетч не садился за пишущую машинку, но отводил девушку в агентство социальной защиты, в больницу, а то и просто сажал на автобус до ее родного городка. Так он поступил с шестью, может, с восемью девушками.
Апси, разумеется, рассердился. Он-то понимал, что Флетч ничего не напечатает, не имея поддержки ни полиции, ни директората, но его бесило, что благодаря Флетчу девушки выходят из оборота, не выработав ресурс. Грех, конечно, говорить так о людях, но очень уж доходчивое сравнение.
Вы меня понимаете, не так ли?
Короче, Апси посылает пару громил, они находят Флетча, вытаскивают из машины, а машина у него была отличная, темно-зеленый «фиат» с откидным верхом, отводят в сторону, заламывают руки за спину, достают фитиль, один конец суют в бак, второй поджигают и вместе с Флетчем смотрят, как машина от взрыва разлетается на куски.
А потом говорят: «Апси нервничает. В следующий раз один конец вставят тебе в зад, так что можешь представить себе, что из этого выйдет».
И следующим вечером, аккурат в субботу, уже Флетч подстерегает Апси, когда тот вылезает из автомобиля, подходит к нему, улыбаясь во весь рот, протягивает руку и говорит: «Апси, я извиняюсь. Давай выпьем. Позволь мне угостить тебя». И тому подобное. Апси сначала держится настороже, но потом приходит к выводу, что Флетч струсил. Собственно, он привык, что люди его бояться, а тут подворачивается возможность заиметь ручного репортера…
Апси позволяет Флетчу увлечь его в ближайший бар, тот покупает сутенеру виски, пытается объяснить, что просто выполнял свою работу, но директорату на все начхать, даже если его найдут мертвым на тротуаре.
Флетч принес с собой маленькую таблетку, его снабдила одна из девчушек Апси и, когда последний расслабился и даже, расчувствовавшись, начал рассказывать о том, что в девять лет продавал газеты в Саут-Сайд, бросил ее в бокал Апси.
Несколько минут спустя Апси ведет вбок, так что Флетч едва успевает подхватить ничего не соображающего сутенера и вывести из бара. Он усаживает Апси на место пассажира в его же машине, сам садится за руль и едет в известную ему англиканскую церковь, зная, как войти в нее глубокой ночью. Заводит Апси в церковь, усаживает в проходе, где тот и отключается.
Флетч раздевает лежащего на полу Апси догола.
Затем укладывает на спину, в чем мать родила, и привязывает за лодыжки и кисти к ножкам скамей последних рядов… все это в темноте.