— И во что мы будем играть? — осторожно просипел Рыжик, исподлобья глядя на меня колючими глазками. Кажется, из настольных игр он знал лишь одну — как опустошить корыто еды за две минуты.
Я заглянул в комнату отдыха и неуверенно проговорил:
— Например, мы можем сыграть один кон… ну-у-у… вон в ту игру, которая стоит на столе между двумя господами в пиджаках. Там ещё какие-то резные фигурки, чёрные и белые квадратики.
— Шахматы? — выдохнул Хрюн и заинтересованно облизал языком влажные, жирные губы. В его буркалах появился расчёт, будто он взвешивал все «за» и «против».
— Угу, шахматы. Только я попрошу кого-нибудь из уважаемых дворян напомнить мне правила.
— Хорошо, играем, — торопливо согласился толстяк, словно боялся, что я передумаю.
— Отлично, — улыбнулся я и вошёл в комнату. — Господа и милые барышни, кто из вас сделает милость и поведает мне правила игры в шахматы?
Вызвался парнишка с болезненной худобой и синяками под глазами. Он вкратце рассказал мне о правилах. А затем мы с Хрюном сели за стол в центре комнаты. Нас тут же обступили возбуждённые люди. Ведь всем было интересно, чем закончится такая странная дуэль.
Рыжик окинул дворян лихим взглядом, глумливо посмотрел на меня и ядовито произнёс:
— А что же получит тот, кто победит?
— Ваше предложение, сударь? — официально проговорил я, насчитав в комнате двенадцать аристократических особей.
— Если ты проиграешь, то при всех будешь вылизывать мои ботинки! — буквально выхаркнул он, навалившись рыхлыми сиськами на стол. Кто-то из девушек ахнул, а кто-то — сморщился от отвращения.
— Ладно. Но ежели победа останется за мной, то вы будете каждый день в течение недели дарить цветы собравшимся тут прелестным дамам и оплачивать обед господам, — с милой улыбкой выдал я, мигом перетянув общественность на свою сторону.
Дворяне довольно зашумели. Ведь как я уже говорил, в общаге жили не самые богатые персонажи. И, возможно, те же девчонки-магички, имей они такую возможность, выбрали бы обед, а не цветы.
Хрюнов же решительно выдохнул, азартно потерев руки:
— Согласен. Приступим?
— Да. Кто первым ходит? — проговорил я, видя по сияющей роже противника, что тот уже предвкушает разгромную победу.
Но на его беду, в этом мире правила игры в шахматы оказались такими же, как и в моём. И хоть я на родной Земле не был крутым игроком, но здесь явно окажусь далеко не худшим. Тем более вряд ли Хрюн хорошо играет. Он сел со мной за один стол только лишь из-за того, что думает, будто я совсем зелёный новичок.
И с первых же ходов Рыжик стал доказывать мне то, что он кое-что знает о шахматах, но не достаточно для того, дабы победить меня. Я уже через несколько минут начал прессинговать его короля.
Хрюн занервничал, а потом на его лице отразилась паника. Дворяне же сопровождали каждый мой ход ободряющими словами. А когда я поставил мат красному от ярости Рыжику, комната взорвалась бурными аплодисментами.
Я почувствовал себя суперзвездой. А вот Хрюнов истерически заорал, брызжа слюной:
— Жулик! Ты обманул меня! Ты умеешь играть в шахматы! Новичок бы так не сумел!
— А я разве говорил, что не умею играть в шахматы? — деланно удивился я, услышав весёлые смешки дворян. На Рыжика они подействовали, точно красная тряпка на быка. Вены на его шее вздулись, рыло исказила яростная гримаса, а пасть распахнулась, обнажив жёлтые возле корней зубы.
В следующий миг он вскочил на ноги, перевернув доску с фигурками. Они взлетели в воздух и с дробным стуком попадали на выложенный плитками пол.
И буквально мгновение спустя от двери комнаты раздался звенящий строгий голос:
— Что здесь происходит?
Я повернул голову и испытал дежавю. На пороге в длинном зелёном платье стояла баронесса Мария Штокбраун. Мой мозг от неожиданности даже вспомнил её полное имя.
— Что здесь происходит? — повторила она, скользя грозным взором по побледневшим физиономиям студентов. Все как-то сразу замялись и потупили взгляды. А Хрюн тихонечко примостил на стул свой необъятный зад и скукожился, словно из него выпустили весь жир.
Пришлось мне снова взять инициативу в свои по подростковому тонкие руки.
Я встал, с достоинством поклонился и спокойно произнёс:
— Сударыня, мы вот с этим вот неприятным, краснорожим господином играли шахматными фигурами в Чапаева. Получилось забавно.
— В Чапаева? — изумилась девушка, приподняв свои белёсые брови.
— Не знаете такого?
— Нет.
— Тогда вам повезло. Очень повезло, — с весёлой улыбкой сказал я и обратился к Хрюну: — Надеюсь, вы сдержите слово, данное при всех этих достойных людях.
Тот нехотя кивнул. И я победоносным шагом, озарённый ореолом славы, пошёл к двери. Эх, жаль, что у меня на голове росли не длинные золотистые волосы. Сейчас бы они очень пригодились, чтобы я мог ими эффектно тряхнуть. Хотя и так получилось вполне достойно. Девицы проводили меня восторженными взглядами, а парни смотрели, как на лучшего друга.
Пряча довольную улыбку, я миновал посторонившуюся баронессу, вышел в коридор и чуть ли не вприпрыжку двинулся к лестнице. Но вдруг позади меня раздался дробный стук каблучков. И рядом со мной возникла баронесса.
— Я как раз направлялась к вам, сударь, чтобы поговорить, — негромко проронила она, снизу вверх глядя на меня.
— О чём же, сударыня? — заинтересовался я, принявшись спускаться по лестнице.
— Сперва мне бы хотелось, чтобы мы отбросили весь этот надоедливый светский этикет, — проворковала блондинка и немного сморщила прелестный носик. — Давайте перейдём на ты… И я буду просто Мария, а вы… ты — Иван
— Я ничего не имею против, Мария, — любезно произнёс я, пересёк просторный холл с мозаичным полом и галантно открыл тяжёлую входную дверь перед баронессой.
Та благодарно мне кивнула и выпорхнула вон. Я вышел следом за ней и тут же услышал её вопрос:
— А куда ты направляешься?
— В парке хочу прогуляться. Составишь компанию?
— С удовольствием, — игриво улыбнулась она и вместе со мной двинулась к деревьям.
— А люди не поймут превратно нашу прогулку? — тихонько спросил я, задумчиво наморщив лоб. — Народ у нас такой. Любит сплетни да пересуды. Потом ваш муж вызовет меня на дуэль. А вам, наверное, не идёт чёрное.
Баронесса сначала не поняла мою довольно злую шутку, а когда до неё всё-таки дошёл смысл, то она весело прыснула в кулачок и проговорила:
— Остроумно, хоть и мрачно. А что касается пересуд, то лучше мы пройдёмся по парку, беседуя у всех на виду, чем меня кто-то заметит входящей в твою комнату. Тогда по академии точно будет летать слушок, что баронесса Штокбраун нашла утешение в объятиях юного симпатичного любовника, пока её муж отбивает нашествие горгулий под Вязью.
— Верно подмечено, — одобрил я, потопав по парковой дорожке, выложенной булыжниками.
— Раз уж мы так разоткровенничались, то мне любопытно узнать, кто тот озлобленный провинциал, с которым ты уже второй раз что-то не поделил?
— Да мы с ним ещё с Калининска друг друга недолюбливаем, — расплывчато ответил я, скользнув заинтересованным взглядом по двум миловидным девушкам. Они читали на скамеечке в тени клёна и порой перебрасывались короткими весёлыми репликами.
— Ясно, — проронила баронесса, перехватив мой взгляд.
— А о чём ты поговорить-то хотела? — вернулся я к главной теме разговора.
— Иван, ты сообразительный парень. И я думаю, что ты уже многое понял, — открыто произнесла Мария, посмотрев на мой профиль. — Я сейчас о вступительном экзамене.
— Угу, — не стал я врать. — Ты с помощью крови узнала мой примерный уровень дара и решила выгадать для себя какую-то пользу.
— Совершенно верно, — не стала лукавить и она. — Я поняла, что твой дар уровня эдак адепта. Правда, мне показалось, что он должен быть первой ступени, а на самом деле оказался второй. Но всё же подобный дар у представителя немагического рода — большая редкость, тем более ты некромант. И теперь к тебе будут присматриваться сильные мира сего. А если бы ты послушал меня и написан на экзамене руну «куур», то тебе бы жилось гораздо спокойнее.
— Да я и так спокойно живу, — пожал я плечами, даже не удивившись тому, что она раскрыла мою хитрость с рунами. Ведь напиши я «куур» — и мой дар на экзамене оказался бы существенно ниже уровня адепта второго ранга.
— Это пока. Поверь, скоро тебя будут испытывать на прочность, — предостерегла меня блондинка с серьёзной миной на лице. — И вот тогда тебе понадобится моя помощь. Я снова заняла место в дисциплинарном совете и имею кое-какое влияние не только в академии, но и в столице в целом.
— К чему ты клонишь? — остановился я на развилке двух дорожек и навис над Марией.
Та откинула голову, прямо глянула на меня светло-голубыми глазами и прошептала коралловыми губками:
— Я предлагаю дружбу. Я помогу тебе с учёбой и вниманием со стороны прожжённых глав родов. А ты поможешь мне, когда возвысишься. У тебя хорошие перспективы. Надо лишь правильно расставить приоритеты. Тогда твоё будущее будет более чем завидным. И ты не закончишь, как Гаврила Михайлов, недавно погибший супруг внучки графа Рюмина.
— А как я должен буду помочь тебе? — исторг я из неожиданно пересохшего горла. Её губы были так близко. И манили, манили, словно кем-то оброненный кошелёк.
— Ты поможешь мне занять хлебное местечко при дворе или в правительстве, а может, и в академии. Чем чёрт не шутит? Смотря, как сложится твоя судьба, и к какому роду ты в итоге примкнёшь, — расчётливо проговорила девушка и сделала шаг назад, будто не хотела искушать меня на глазах прохаживающихся в парке студентов.
— Но зачем тебе это? Ради денег? Ты же баронесса, — удивился я и еле сдержал вздох разочарования. От неё так приятно пахло…
— Да, я баронесса, но мой муж… он королобый павлин! — зло выдохнула она, блеснув глазами. — Он умудрился за два года спустить всё наше состояние. И даже наш дом в залоге. А он вместо того, чтобы найти способ обогатиться, отправился в эту трижды проклятую Вязь гонять горгулий. А мне теперь приходится жить в общежитие.