— А сломанный позвоночник может восстановиться во время обретения дара?
— Если только в теории. Я даже не знаю какой степени должна быть сила дара, чтобы такое произошло. Я вон по тому году, когда дар проснулся, случайно камень из земли поднял. А он четверть пуда весил, — подбоченился Шурик, самодовольно сверкнув глазами.
— Ясно, — пробормотал я, окончательно уверовав в то, что сегодня в лесу во мне проснулся дар. — А восставшие из мёртвых нападают на магов смерти?
— А как же? Они же на всё живое. Но маг смерти, он же некромант, может создать охранное заклятие. Но я, если честно, не очень по этой теме. Ты меня лучше о магии земли поспрашивай.
— Да подожди ты со своей магией земли. Как у вас к магам смерти относятся?
— Не любят, боятся. Их магия — хоть порой и может излечить даже самые страшные раны, но только ценой чужой жизненной силы. И животные не любят их. Примерно, как тебя Васька. Но если в роду объявляется кто-то с даром некроманта, то это считается большой удачей. Маги смерти — редкость. А работы у них полно. Некроманты с хорошим даром и вовсе — живут припеваючи, да невест себе выбирают из благороднейших родов.
— Вот оно что… — протянул я.
— Угу. Всё, оставь меня. Учить надо. Всего через декаду мне в Царьград ехать на экзамены. Не дай бог, я не поступлю. Что тогда будет? Батька с меня три шкуры спустит. И с тебя, за то, что ты отвлекал меня.
— Ухожу, ухожу, — пробормотал я, погрузившись в тяжёлые размышления. Самостоятельно я хрен выучусь на некроманта, а денег на академию у меня нет. Да и Макар тоже гол как сокол. Он еле-еле потянет Сашку. И что же делать?
Глава 3
Следующие десять дней выдались для меня крайне насыщенными и вместили немало переломных для моей судьбы моментов. Во-первых, князь дал Макару позволение на моё усыновление. И нам пришлось в ритме танго оформлять множество документов. В итоге я заимел паспорт, в котором значилось имя — Иван Корбутов. И ещё в нём были год рождения и место рождения. Год мы указали приблизительно, а местом, где я родился, стал Калининск.
Благо, что в провинции с документами всё оказалось заметно проще, чем в той же столице. Там бы мне пришлось долго и муторно оформлять бумажки, обосновывая каждый пункт. Здесь же мы управились за неделю.
А во-вторых, к концу этих семи дней Макар на семейном совете объявил, что я еду с Сашкой в Царьград. Он мотивировал это тем, что Шурику в столице понадобится верный друг, а теперь уже брат. Я должен буду поддерживать его всеми силами и параллельно помогать Алёшке. Это тот самый брат, который хочет построить бизнес-империю.
Меня такой поворот вполне устроил. В Царьграде явно можно будет быстрее заработать денег, чем в провинции. А рублики-то мне нужны. Я хочу поступить в академию. Дар-то у меня есть. Кстати, он никак не проявлял себя в последние дни и я не сказал о нём своим новым родителям.
И вот ровно через десять дней после замеса с зомби, мы с грустным Сашкой стояли на вокзале Калининска. Паровоз выбрасывал в воздух клубы чёрного дыма, громко переговаривались люди, кричали продавцы и отовсюду доносились звуки торопливых шагов. А на перроне уже выстраивались очереди к вагонам.
Наш вагон был вторым от паровоза. И его дверь только что открылась. Из него выбрался усатый проводник в кепке с маленьким медным гербом Российской империи и принялся быстро проверять билеты. Он сравнивал фамилии с документами и пропускал людей в вагон.
Я с нетерпением поглядывал на усача, вытирая со лба пот. Несмотря на грядущую осень, жара стояла страшная. Солнце ослепительно сверкало с небосвода. И — ни малейшего дуновения ветерка. У меня уже промокла вся рубашка. Да ещё и тяжеленный, громоздкий чемодан оттягивал руку.
Позади меня раздались причитания Алексашки:
— Скорей бы уже. Я сейчас сварюсь.
— Терпи казак, атаманом станешь, — весело пробормотал я поговорку из своего мира.
— Да я не казак. И атаманом становиться не хочу, — тонким голосом ответил парень, который до сих пор не всегда понимал меня.
Я недовольно покосился на него и заметил Хрюнова-младшего в обществе юной девушки в белой шляпке. У неё были чистые голубые глаза, вьющиеся светлые волосы и хрупкая фигурка. Она и Рыжик немного опоздали и теперь почему-то бежали к началу очереди, а не к концу.
И как только они достигли её, раскрасневшийся Хрюн беззастенчиво вклинился перед пожилой парочкой и протянул документы поклонившемуся проводнику.
— На, проверяй, — грубо бросил парень, довольно подмигнув своей подруге. Дескать, успели.
Та проигнорировала его подмигивание, виновато посмотрела на возмущённые лица людей и смущённо пробормотала:
— Простите нас великодушно.
— Да перед кем ты извиняешься? Не позорься! — нагло и громко произнёс Хрюнов, по-хозяйски схватил девушку за руку и вместе с ней проник в вагон.
— Посмотрю я на него в Царьграде. Там-то его папочки нет, — злорадно прошептал Шурик, громко втягивая носом воздух. — Но всё-таки жаль, что он тоже поступает в Императорскую академию магии.
— Авось, не поступит, — с надеждой вставил я и тотчас мысленно одёрнул себя. Тьфу, этот авось привязался. Точно скоро буду говорить как местные.
Между тем подошла моя очередь. Усач поклонился, проверил мои документы, билет и пропустил в вагон. В тамбуре я дождался Сашку, и мы вместе нашли своё купе. Оно оказалось рассчитано на четверых, но пока нас в нём было лишь двое.
Мы разместили свои вещи и сели друг напротив друга у толстого окошка с крепкой решёткой.
Вскоре паровоз истошно засвистел и качнулся. Громыхнули сцепки вагонов и поезд начал набирать скорость. Серое здание вокзала и частные дома стали плавно отдаляться от нас, а городская стена — приближаться.
Сашка вдруг разочарованно проговорил:
— Вдвоём придётся ехать.
— А ты надеялся, что к нам подсядут незамужние барышни, да? — широко усмехнулся я и скабрезно подмигнул.
— Нет, что ты! — воскликнул парень и залился краской.
— Ага. Так я тебе и поверил. У тебя же в глазах написано, что ты не прочь свести очень близкое знакомство с какой-нибудь не особо разборчивой прелестницей, — протараторил я, ещё шире оскалившись.
Алексашка аж захлебнулся воздухом от возмущения, но ничего не стал мне отвечать. Он лишь гневно сверкнул глазами и хмуро пробубнил:
— Может, поедим? Матушка нам с собой пирожков с капустой завернула.
— Не, браток, ты теперь есть будешь через раз, — усмехнулся я, глядя на его тучную грушеобразную фигуру.
— Чего это? — забеспокоился парень, облизав толстые губы.
— А ты забыл, что тебя ждёт в академии, когда поступишь? Там преподают не только магию, но и общие науки, рукопашный бой, владение холодным и огнестрельным оружием, мастерство танца и манеры.
— Ну да. Если физически не развивать тело, то объём магического резерва не будет расти, — важно кивнул он.
— А чего ты тогда развиваешь свою тушку только вширь, да и то в области таза?
— Я как-то больше по наукам. Они ведь во время поступления главные. А уж потом я наверстаю и физическое развитие, — вяло промямлил Шурик и потупил взор.
— Сейчас и будешь навёрстывать, — приподнято заявил я, лихо подмигнув парню. — И начнёшь с похудения.
Юный дворянин тяжело вздохнул, достал из чемодана книгу и принялся читать. А я заложил руки за голову и вытянулся на лавке. Мерный стук колёс и покачивание вагона усыпляли не хуже колыбельной. Поэтому нет ничего удивительного в том, что я заснул.
А когда проснулся, то в купе уже горели две слабенькие лампы накаливания. Они формой оказались похожи на высокие бокалы для шампанского. Шурик же продолжал читать и никак не отреагировал на моё пробуждение.
Я широко зевнул, принял сидячее положение и без энтузиазма глянул за окно. Там укрытые вечерним сумраком деревья сливались в одну сплошную стену. Да проносились столбы, несущие провода в защитной колючей обмотке. Скучно. Глазу не за что зацепиться. Но другого пейзажа за окном не было. Так что я стал уныло наблюдать за дремучим лесом, который раскинулся на многие километры.
Но вскоре среди деревьев раздался одинокий протяжный вой. Он буравчиком ввинтился в мои барабанные перепонки, прогнав сонную апатию.
А вой меж тем поддержали другие звериные голоса. И спустя десяток секунд уже многоголосый злой хор оглашал окрестности. Он вспугнул птиц — и те принялись носиться в воздухе, добавляя тревожности моменту.
Санек побледнел, прижал к груди книгу и взволнованно прошептал:
— Дивы. Батька говорил, что у них сейчас период гона.
— Угу. А они в сезон спаривания совсем дурные. Готовы на всём продемонстрировать свою мощь. Могут и на поезд напасть, — вкрадчиво произнёс я, пугая парня. На самом деле звери вряд ли атакуют состав. Да и поезд был неплохо защищён. На окнах вон какие решётки. Прутья в два пальца толщиной.
— А что же делать-то, ежели и, правда, нападут? — тревожно пробормотал Шурик, хлопая глазами.
— Сражаться. Потому что, Саня, если сексуально озабоченные дивы поймают тебя такого красивого и толстожопого, то… — я выразительно хлопнул раскрытой ладонью по кулаку другой. — Ой, Саня, что будет… Уронишь ты честь дворянина, как есть уронишь. Мой тебе совет. Вгрызись в кадык супостата и умри натуралом.
— Чего? — опешил юноша, распахнув наивные глаза. — Я не понял и половины твоих слов. Странный ты, Иван.
— Какой есть, — с ухмылкой пожал я плечами и снова услышал вой. Теперь он звучал ближе.
— Надеюсь, ты не накликал беду, — обеспокоенно пробормотал Шурик и шумно сглотнул.
Что-то и мне это уже не нравится. Как бы реально дивы не атаковали состав. Веселье мигом покинуло меня. И я поспешно открыл чемодан. В нём, помимо одежды, лежали два длинноствольных револьвера и патронташ с пулями. Я, будучи дворянином, где угодно мог таскать оружие, а вот простолюдины — только за городской чертой. Но я всё равно предпочитал держать стволы подальше. А то когда у тебя в руке молоток всё напоминает гвоздь. Да только сейчас пришло время расчехлить револьверы.