шь четверо: я, баронесса, Шурик и Император. Но последнему явно не с руки подставлять меня. Мы с ним обо всём договорились. Да и я для него слишком мелкая сошка, чтобы устраивать такие представления.
Что же, млять, происходит?
Глава 4
Поговорив с баронессой, я с весёлой миной на лице ещё немного покрутился среди гостей, зашёл в гардеробную, а затем покинул главное здание академии и оказался в одиночестве под открытым небом. Тут царила холодная ночь, но полушубок, шапка и перчатки превосходно согревали мою тушку. Да и пожар в груди едва не выжигал меня изнутри.
В голове же роился целый ворох разнообразных мыслей, касающихся убийства Хрюна. И под их аккомпанемент я двинулся в общежитие, сгорбив спину и засунув руки в карманы.
Но далеко мне не удалось уйти. Меня вдруг пронзило ощущение пристального, нехорошего взгляда, наблюдающего за мной. Я тотчас встрепенулся и огляделся. Хм… заснеженные деревья, статуи, сугробы, дорожки. И ни одной живой души. Но я чуял, что взгляд будто бы шёл со стороны парка.
Напряг зрение, силясь что-то рассмотреть под сенью деревьев. Но опять никого не увидел, кроме теней от веток и стволов.
Меж тем ощущение взгляда пропало. Может, показалось? Нервы шалят на фоне всей этой заварушки? Да, скорее всего.
Придя к такому умозаключению, я добрался до общежития и вошёл внутрь. Там меня встретила взволнованная комендантша, которая была в курсе того, что студент Корбутов вернётся после бала только ночью.
— Иван, горе-то какое! — сразу же выпалила женщина. Видимо, ей надо было выговориться. — Земляка вашего, Хрюнова, убили, прямо в его комнате! Полицейские только четверть часа назад уехали, забрав тело. Ходили тут, всех опрашивали. Велели никому не входить в комнату усопшего. А из меня чуть всю душу не вытрясли. Допрашивали, допрашивали… Что за семестр-то такой? В начале обучения Румянцева погибла от рук брата. Теперь Хрюнова кто-то умертвил. Это же такой удар по репутации академии. Хорошо бы хоть душегуба этого нашли. Надеюсь, это не кто-то из студентов.
— Печальная новость, — мрачно выдал я, покосившись на нервно подрагивающую комендантшу со взволнованно блестящими глазами. — Никто чужой в общежитие не заходил?
— Нет, нет! Вот вам крест! — истово выдохнула она и размашисто перекрестилась.
Хм… если Рыжика убил не студент, живущий в общаге, а кто-то другой, то он явно проник в здание не через парадный вход. Мимо комендантши даже мышь не проскочит. Её словам вполне можно верить.
И ещё я понял, что комендантша пока не знала о том, что полиция именно меня назначила на роль главного подозреваемого. В противном случае — женщина бы совсем по-другому со мной говорила. Но уже скоро по всей академии будет витать слушок, что за смертью Хрюнова, скорее всего, стоит высокая поднабравшая мышц фигура Ивана Корбутова. Люди же умеют анализировать события.
Пока же я подбадривающе кивнул шмыгающей носом комендантше и хмуро проговорил:
— Полиция у нас хорошая. Убийцу найдут. А вам не стоит себя ни в чем винить.
Она благодарно посмотрела на меня влажными глазами. А я картинно тяжело вздохнул и поспешно двинулся к лестнице.
Поднялся по ступеням на свой этаж и пошёл по полутёмному коридору, освещённому лишь частью лампочек. Тут до моих ушей доносились шорохи и приглушённые шепотки, идущие из-за тонких дверей комнат. Несмотря на ночь, никто из студентов не спал, хотя люди в этом мире и не склонны падать в обморок при виде крови. И даже убийством их не напугать.
А вот Шурик, наверное, сейчас трясётся так, что аж кости громыхают. И я оказался прав. Стоило мне постучать в закрытую дверь, как за ней раздался дрожащий голос:
— Кто-о-о?
— Свои, — буркнул я, засунув перчатки в карман полушубка.
Дверь тотчас распахнулась, и передо мной предстал брат. Его пухлая физиономия оказалась белее скатерти, глаза болезненно сверкали, а курчавые волосы напоминали воронье гнездо. Но это ещё было не всё. Я обратил внимание на то, что пуговицы рубашки брата оказалась не в тех петлях. Кажись, он куда-то второпях одевался. Рубашка сидела на нём набекрень.
— Ты куда-то торопился? — наигранно беспечно спросил я, вошёл внутрь комнаты, оглядел её и настороженно выдал: — А чего это мои вещи лежат не на своих местах? Ты искал секрет моего успеха у дам?
— Ох, сейчас совсем не время для шуток, — полузадушено просипел парень, торопливо закрыл дверь, прижался к ней спиной и прохрипел: — Пару часов назад сюда пришла полиция. А я в это время спал. Ох, они и напугали меня. Я, видишь, даже одеться подобающе не смог.
После своих слов Шурик стал непослушными пальцами заново застёгивать рубашку. А я облизал губы и тревожно выдохнул, чувствуя, что внутри меня всё заледенело:
— Они обыскивали комнату? Нашли мой тайник?
— Нет. Но кровать отодвигали. Я чуть сознания не лишился, когда один из полицейских наступил на ту половицу, под которой ты хранишь свою книгу с заклятиями.
— Фух, — облегчённо выдохнул я, едва не выдув лёгкие.
Если бы полицейские нашли книгу, то это был бы приговор. Ведь на её страницах моей собственной рукой было выведено заклятие Поцелуй смерти. Да ещё там имелся портал. А за него с меня бы спросил сам Император. И хрен знает, что было бы страшнее.
— Ага, повезло, боженька уберёг, — протараторил брат, справившись с рубашкой. — И ещё благо, что ты сжёг бумаги профессора Николаева. Ежели бы служивые наткнулись на них, то мы бы все вчетвером отправились на каторгу. Только маменьку с папенькой, наверное, пощадили бы. Но они бы вряд ли пережили то, что всех их детей арестовали.
— Верно, верно, — покивал я, отвлечённо вспоминая судьбу записей профессора.
На самом деле я их не сжёг, а отнёс своему куратору барону Верлиону. Он был связующим звеном между мной и Императором.
Между тем Шурик бухнулся на жалобно заскрипевшую кровать и сердито выдал:
— Иван, сожги и книгу. В ней ведь и Поцелуй, и портал. Она очень опасна для нас.
— Жалко, — бросил я и задумчиво добавил, постукивая себя согнутым пальцем по подбородку: — Но я зашифрую заклятия. Так будет надёжнее.
— Кабы ты быстрее в узилище не оказался, — пробурчал брат, остро посмотрел на меня и прямо спросил: — Это ты убил Хрюна?
— Я похож на умалишённого? — огрызнулся я, недовольно глянув на молчащего парня. — Что за заминка?
— Нет, не похож, — примирительно отбарабанил Сашка и добавил, плаксиво сморщив лицо: — Но кто-то его умертвил. И полиция теперь думает на тебя. Они полтора часа допрашивали меня. Я им три раза рассказывал обо всех стычках между тобой и Хрюном. Чуть язык не стёр. А они всё не унимались.
— Меня тоже допрашивали, — хмуро произнёс я, поняв, что к моменту начала моего допроса Никифор Фомич уже беседовал с Шуриком. — Полицейские пытались поймать нас на лжи. Надеюсь, ты всё честно рассказал им?
— Всё поведал, как на духу. Я сразу смекнул, что лучше не кривить душой. Так только хуже будет, — протараторил парень.
— Молодец, — похвалил я брата и наконец-то стал снимать верхнюю одежду. А то запарился уже в ней. В общаге оказалось жарко натоплено.
— Вань, я за родителей боюсь, — жалобно промычал Санек, хлопая коровьими глазами. — Ежели Хрюнов-старший узнает, что тебя подозревают в убийстве его отпрыска, то он нашим матери с отцом житья не даст. Как пить дать сгубит.
— Значит, надо отвести от меня подозрения. Невеста Хрюна какой магией владеет? — сдавленно проговорил я, почувствовав приступ сильного волнения. Ведь мои приёмные родители в этой истории реально самое слабое звено. Их надо как-то обезопасить от гнева Хрюнова-старшего.
— Водой она владеет, — печально вздохнул Шурик. — К сожалению, не она убила Хрюна.
— Но мне с ней всё равно надо поговорить. У неё был мотив. Она страсть как не хотела замуж за этого рыжего урода, — задумчиво проговорил я и вытянулся на кровати. — Блин, и ведь больше ни у кого нет мотивов. Хрюн хоть и был изрядным козлом, но никто бы не стал убивать его.
— Всё верно, — поддакнул брат и повернулся набок. Свет тусклой лампочки тотчас отразился в его взволнованных глазах.
— Ты это… не нервничай. Всё будет хорошо. Я найду выход. Ты лучше спи давай.
— Хорошо, — прошептал Александр, встал, выключил свет, разделся и упал обратно на кровать.
А я продолжил размышлять, глядя за окно. Там среди туч мрачно желтела луна. И мне вдруг вспомнился мой единственный разговор с Императором.
Я мысленно перенёсся в тот кабинет во дворце. Государь с прямой спиной царственно восседал на кресле и молча переваривал услышанный от меня рассказ. Я минуту назад вкратце поведал ему о своём даре, портале и том, что на самом деле произошло в Перекамске.
Отживел Император лишь спустя десяток секунд. Он покашлял в кулак и уважительно проронил:
— Вы отчаянный, смелый юноша. Чей вы бастард?
— Не знаю, — пожал я плечами, чувствуя себе, словно на электрическом стуле. Сейчас решалась моя судьба. Мне удалось максимально усилить свои позиции, но самодержец всё равно мог прямо из этого кабинета отправить меня на каторгу или эшафот.
— Хм, я прикажу своим людям выяснить это. Значит, вы очнулись в лесу возле Калининска и ничего не помните? — щуря глаза, уточнил он, хотя уже слышал от меня эту инфу.
— Абсолютно точно, государь, — кивнул я, почувствовав себя чуть свободнее.
— А записи профессора Николаевы вы отыскали в тайнике разбойников? — продолжал уточнять самодержец, раздумчиво морща лоб.
— Именно, — вякнул я и виновато опустил голову.
— Не тушуйся. Я понимаю, почему ты не отнёс документы в отделение полиции. Уж слишком был велик риск оказаться в узилище, — произнёс Император, немного склонил голову к плечу и изучающе посмотрел на меня колючими глазами.
Я обратил внимание на то, что он перешёл на «ты». Наверное, это хороший знак.
— И ещё я опасался того, что заклятие портала не дойдёт до вас, Ваше Императорское Величество. Прилипнет к рукам какого-нибудь нечистоплотного аристократа, и вы никогда не узнаете о нём, — самым честным голосом произнёс я.