мпой много не навоюешь.
Шурик пару секунд глупо хлопал глазами, а потом громко выдохнул и с недобрым огоньком во взгляде проронил:
— Ты меня разыграть изволил?
— В точку, братец. Даже спросонья ты соображаешь лучше многих, — с улыбкой сказал я и повесил дырявый полушубок на крючок. — У нас, кстати, есть нитки и иголка?
— Зачем они тебе? Рот зашить? Это было бы великое дело. Так пугать честного спящего человека. А твои шутки… эх… — обречённо махнул рукой Санек, поставил «оружие» на стол и уселся на кровать.
— А ты не хочешь спросить, как прошла дуэль? Убили ли твоего брата или он выжил? — иронично проговорил я, заглянув в ящик стола. Если где Санек и держит нитки с иголкой так только там. И я не ошибся. Схватил требуемые вещи и начал зашивать дырку на полушубке.
Шурик же в это время смачно хлопнул себя по лбу и выдохнул, блестя загоревшимися любопытством глазами:
— Иван, как прошла дуэль-то?!
Я специально надолго задумался, словно собирался с мыслями, а потом неспешно начал рассказывать, не став скрывать правду. Братец ловил каждое моё слово, возмущённо пыхтел, потрясал кулаком и отпускал крепкие словечки в адрес мерзавца Белозерова. А вот Андреева и Корсакову он наоборот — хвалил. И даже веско проронил под конец моей повести временных лет:
— Правильно я сделал, что всё княжне рассказал. Так что не серчай на меня.
— Наверное, правильно, — дипломатично ответил я, полюбовавшись на заштопанную дырку в полушубке. Ну-у-у, сойдёт.
— А Белозеров получил по заслугам, — мрачно пробурчал братец и скрипнул зубами.
— А кто спорит? Я, кстати, на него не похож внешне? Хотя бы в профиль, — проговорил я и повернул к брату сначала одну сторону головы, а затем другую.
— Что-то есть, — хмыкнул Санек, встал с кровати и начал одеваться.
— Ты это надевай всё парадное, — посоветовал я ему, закинув ногу на ногу.
— С чего бы это? В академии какой-то праздник? Дык я бы знал, — удивился Шурик, замерев со штанами в руках.
— А ты в академию-то сегодня и не попадёшь. Тебя ждут другие дела, — таинственно выдал я и услышал шаги, приближающиеся к двери.
— Какие дела? — ещё больше изумился парень.
— Потом расскажу, — отмахнулся я и услышал стук в дверь, а потом голос комендантши: — Иван, вы уже проснулись? Вам телефонирует папенька.
— Чей папенька? Её? — совсем офигел Санек. У него даже челюсть отвисла, а глаза стали как у детской игрушки.
— Доброе утро, сударыня! Сейчас спущусь! Благодарю за информацию! — громко произнес я и наказал брату: — Напяливай всё парадное и причешись. Я скоро вернусь.
— Ага, — кивнул он, облизав толстые губы.
А я выскочил из комнаты, обогнал в коридоре комендантшу, спустился в переговорную и схватил трубку.
— Слушаю, — выдохнул я в неё.
— Здорово, сынок, — прохрипел Макар. И голос его звучал тревожно-взволнованно. — Беда какая-то приключилась? Ты же никогда мне не телефонировал, а здеся — на тебе. Я корову нашу Машку кормлю, а тут прибегает мальчишка с телефонной станции и говорит…
— …Это всё интересно. Но у нас на это нет времени, Макар Ильич, — перебил я старика. — Скоро к вам придёт писака из местной газеты и начнёт расспрашивать вас обо мне. Вы на все его вопросы — головой кивайте, ну и агать ещё можете. А в конце скажите: мол, всё так и было. Тайно являлась в Калининск великая княжна Екатерина и упросила вас, Макар Ильич, усыновить меня, Ивана, а потом попросил отправить меня учиться в столицу.
— Так ентож враки! — ахнул дед. И я даже через телефон услышал, как он истово крестился.
— Придётся взять грех на душу. Того требуют интересы страны. Сам князь Корсаков придумал этот план, — просветил я приёмного отца.
— Батюшки мои! — снова ахнул Макар. Как бы у него грудная жаба не приключилась. — А ежели кто прознает, что соврал я?
— Да никто ничего выяснять не будет. Главное скажите, что когда-то давно уже оказывали великой княжне Екатерине какую-то мелкую услугу. Вот с тех самых пор она вас и приметила, — спокойно сказал я разнервничавшемуся дворянину.
— Боязно мне что-то, Вань, — признался старик.
— Вы же не ради своей выгоды лгать будете, а ради процветания Родины, — пафосно изрёк я, оглядев пустую переговорную.
— Родины? Ради Родины можно, — решился дед.
Я вкратце ещё раз проговорил детали его роли, рассказал для чего это надо и какие будут последствия. Макар Ильич внимательно выслушал меня, поохал немного и клятвенно заверил, что не даст стране кануть в пучину междоусобной войны. Костьми ляжет, но всё сделает.
После этого я с чувством хорошо проделанной работы потопал к своей комнате. И на сей раз мне в коридорах попадались студенты, спешащие в академию. Я обратил внимание на то, что многие из них пугливо отводят взгляд и стараются быстрее исчезнуть с моего пути. Чего это они? Их страшит моя улыбка? Ничего не понимаю.
А чуть позже я вошёл в комнату и увидел бледного Шурика.
— Ты чего это? — недоумевающе спросил я, окинул придирчивым взглядом отглаженные брюки и рубашку.
— Иван… — промычал он, посмотрев на меня. — Я опорожниться выходил. И в уборной случайно услышал, как шепчутся два студента с нашего этажа.
— И чего они шептались? Закладку искали? — нервно пошутил я, предчувствуя не хорошие новости.
— Не ведаю я о какой ты закладке говоришь, — покрутил Шурик головой. — Всё гораздо хуже. Студенты обсуждали смерть Павла Белозерова. Он сегодня ночью скончался в больнице. И уже все знают, что меж вами случилась дуэль.
— Кха… — немного растерянно кашлянул я в кулак и принялся лихорадочно размышлять.
План князя не включал смерть Павла. По крайней мере, мне так сказала Анастасия. Но Корсаков, видимо, решил-таки убрать его, чтобы сильнее привязать меня к себе. Но есть и другой вариант. Павел мог умереть от тех ран, которые получил во время дуэли. Но этот вариант мне кажется менее вероятен. Не такие уж сильные у него были повреждения. Впрочем, сейчас уже не сильно важно почему он умер. Важно другое — все считают, что я так потрепал его на дуэли, что даже в больнице Павла не сумели спасти. Но кто мог рассказать о дуэли? Княжинский? Или люди Корсакова? Да блин! Хрен их знает. Трудно делать выводу, когда у тебя мало информации.
Тогда я прислушался к себе, пытаясь понять, что чувствую после смерти явного врага. Оказалось, что только лёгкое беспокойство. Всё-таки Павел уже наиграл на трагический финиш в этой игре под названием жизнь.
Шурика же я попытался успокоить:
— Александр, смотри на это с положительной стороны. Теперь мне можно не бояться менталиста, так как он не станет охотиться на меня. Наниматель же помер.
— Зато теперь вся семья Белозеровых захочет твоей смерти, — прошептал братец убитым голосом.
— Шурик, я тебе сейчас кое-что поведаю, но ты никому не рассказывай, — тихонько проговорил я и после кивка парня продолжил: — Белозеровы участвовали в похищении Императора. И уже к вечеру вся их семья переедет в Три сестрицы.
— Правда? — распахнул он глаза и к его щекам стала приливать кровь.
— Точно тебе говорю. Даже если они полностью сознаются в своих грехах и выдадут место, в котором томится Император, их все равно ждут годы в тюрьме.
— Подольше бы они там просидели, — мстительно заявил брат, хотя из всех Белозеровых только Павел накидал нам дерьма на вентилятор.
— Согласен, — поддакнул я и глянул на часы. — Так, Александр, поднимайся. Через пять минут возле ворот академии нас будет ждать машина.
— Какая машина? — выпучил он глаза.
— Хорошая, — бросил я и приглашающе махнул ему рукой.
— Да объясни ты толком, что происходит?! — взорвался парень и сложил «грабли» на груди. Он всем своим видом показывал, что не сдвинется с места, пока я всё ему не расскажу.
— Шурик, нет времени на твои позы. Я по дороге всё тебе поведаю. Пошли уже.
— Ладно, — буркнул он и следом за мной вышел из комнаты.
— Мы едем на женитьбу, — коротко бросил я, бодро прыгая по ступеням лестницы, ведущей в холл.
— Какую женитьбу? — насторожился Сашка и шумно сглотнул. — И почему я одет с иголочки, а ты… как обычно? Чья это свадьба? Отвечай!
— Моя это свадьба, — ответил я и ехидно глянул на него через плечо. — А чего ты так разнервничался? Не хочешь осчастливить Анну-Марию?
— Рано как-то, — смутился парень и тотчас перевёл стрелки на меня: — А вот тебе в самый раз. Но почему такая поспешность? О свадьбах такого масштаба заранее пишут в газетах.
— Времена сейчас такие, что надо успеть как можно быстрее, — ответил я и вышел из общаги. Мороз тут же укусил меня за нос, а лёгкий ветерок пробрался за воротник полушубка. Твою мать, шарф забыл взять! Ладно, шут с ним. Не возвращаться же…
— И всё равно я не понимаю. Ну, дали бы объявление неделю назад, а сегодня поженились. Правда, свадьба была бы не пышной. Да и родственники не все успели бы приехать. Однако всё же лучше, чем сейчас. Мы бежим точно на пожар, — простонал пухлый Санек, вприпрыжку мчась за мной.
— Господи, Шурик! Да как ты не поймёшь? Женитьба тайная, — не выдержал я и остановился возле ворот академии. Около тротуара уже порыкивала мотором роскошная чёрная машина с гербами Корсакова на дверях.
— А-а-а, — протянул Санек и благоговейно посмотрел на автомобиль.
— Александр, я тебя умоляю, только не снимай обувь перед тем, как сесть в эту тачку, — попросил я брата.
— И в мыслях не было, — заявил тот и изобразил улыбку.
— Вот и хорошо, — проронил я, открыл дверь и плюхнулся на заднее кресло, которое напоминало мягкий кожаный диван.
Корбутов робко присел рядом со мной, после чего водитель погнал тачку по утренним улицам Царьграда.
— Вань, Вань, а почему всё-таки женитьба такая скорая? Или ты мне просто так поздно поведал о ней? — прошептал мне в ухо Шурик, подозрительно поглядывая на шофера в форменной фуражке. — А может случилось чего?
— Александр, не разочаровывай меня. Включи мозги. Однако я тебе дам намёк. Помнишь слух, пущенный Корсаковой о том, что я внебрачный сын великой княжны Екатерины? Так вот представь, если этот слух признают правдой на самом высоком уровне.