Поэтому и я быстро двинулся по коридору, держа в руках револьвер. Ленка последовала за мной. Она неслышно двигалась за моей спиной, точно тень. Я видел в её глазах страх остаться тут совсем одной. Бедная девчонка.
Между тем звуки боя приближались. И я уже слышал полубезумные вопли Александра:
— Вперед, трусы! Проложите дорогу своему Императору! Ваши жизни и души принадлежат мне!
— Теперь я понимаю тех, кто устроил революцию в тысяча девятьсот семнадцатом году, — внезапно выдала Ленка, шмыгая носом.
— Да он когда-то был адекватным, — мрачно проговорил я. — Это у него в заточении, под пытками, крыша поехала. Да и предали его… Короче, долгая история.
— А ты тут долго?
— Потом расскажу, — отмахнул я от неурочных расспросов и выглянул из-за угла.
Перед моими глазами предстал очередной коридор. Только этот оказался заметно короче, и он заканчивался ступенями, которые по спирали уходили вверх. Витки лестницы были довольно большими. И они плавно изгибались, из-за чего лестница, в отличие от прямого коридора, полностью не простреливалась. И на этой самой лестнице шел бой. Ну как бой… троица бойцов первого отделения и Император стояли у подножия ступеней, а толпа из тридцати полуголых людей пыталась подняться выше. Но там их встречали градом свинца. Узники падали на окровавленную лестницу, вопили от ужаса, рыдали. Однако отступить не могли. Внизу их тоже ждала смерть. Ребята из первого отделения стреляли в любого, кто отказывался подниматься.
А государь, потрясая ручонками, вербально гнал узников вперед:
— Убейте изменников, и я вас всех одарю! Вы будете купаться в золоте!
— Же-е-есть, — промычала Ленка, которая тоже выглянула из-за угла.
— Ага. К тому же эти несчастные — цвет аристократии Империи. Точнее были цветом, пока не стали неугодны Корсакову, — сдавленно проговорил я, заметив на ступенях некоторых из тех дворян, кого видел на новогоднем балу в Императорской академии магии. Казалось, что это было в какой-то другой жизни.
— Вань, как нам выбраться отсюда? Это единственный выход? — взволнованно протараторила сообразительная попаданка, которая, похоже, вообще была не склонна к панике. Или она уже отпаниковала своё и теперь включила мозг?
— Я, конечно, не специалист, но вряд ли в темнице для магов много выходов, — задумчиво произнес я, понимая, что мы попали в глубокую жопу.
— Но… но тогда нас снова вернут в те обоссанные камеры, — дрожащим голосом проговорила Ленка. — Даже я понимаю, что эти чуваки на лестнице ничего не смогут сделать с теми, кто в них стреляет.
Я хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но поспешно закрыл рот, услышав сильный командный голос, который донесся из-за поворота лестницы:
— Это говорит комендант граф Измайлов! Немедленно сложите оружие! Ваши маги у нас. Вам не выбраться из темницы! А если вы сдадитесь, то мы всех помилуем! Вас будет ждать лишь одно наказание — выдворение из страны! У вас минута на раздумье, после чего я отдам приказ начать атаку! Время пошло!
Глава 26
Ленка схватила меня за плечо и горячо протараторила в самое ухо:
— Надо соглашаться. Нас всего лишь выдворят.
— Да, надо соглашаться, — выдал я, задумчиво наморщив лоб.
Биться? Мы обречены на провал. Прятаться? Тоже не вариант. Нас рано или поздно найдут. А вот ежели попробовать следовать моему плану, ведь мы вернёмся на исходные позиции… Я снова окажусь в заточении. А это значит, что мой план всё ещё может сработать. Притом даже без людей Грачёва. Я же не дурак, чтобы складывать все яйца в одну корзину.
Между тем девушка удивлённо выдохнула, словно не она пару секунд назад предлагала сдаться:
— Мы правда сдадимся? А они не обманут нас?
— Обманут. Но ты виду не показывай, что изумлена их вероломством. У меня есть идея, — отчеканил я, вышел из-за угла и громко произнёс, направив револьвер в спины бойцов первого отделения и Императора: — Бросайте оружие, господа!
Весь квартет обернулся, а полуголые заключённые на лестнице замерли, прижимаясь к стене. Их осталось всего пятнадцать человек, а остальные мёртвыми куклами лежали на ступенях, по которым стекала кровь. У подножия лестницы уже образовалась внушительная тёмно-красная лужа.
— Это вы бросьте оружие, Иван! — закричал Голубоглазый. — Разве вы не понимаете, что нас не выпустят отсюда! Слова коменданта — враньё! Мы должны найти другой выход! Нам нельзя сдаваться!
— Другого выхода нет, — отрезал я, сурово глядя на бойцов первого отделения. — И вы это прекрасно понимаете. А вот тех бедолаг на лестнице действительно могут всего лишь выдворить из страны. В их случае комендант может сдержать своё слово. А если они сейчас скрутят вас, то ещё сильнее повысят свои шансы на спасение. К тому же у вас практически не осталось патрон.
— Замолчи! — взвизгнул Александр и помчался на меня, бешено сверкая глазами.
— Государь! — крикнул ему в спину Голубоглазый.
И тут прозвучал грохот выстрела. Пуля вырвалась из дула моего револьвера и насквозь прошила левую ногу Императора. Он заорал от боли, упал на пол и уставился на меня круглыми глазами. В его взгляде воцарился шок. Он не верил в то, что я выстрелил в него. Но шок длился недолго. Император принялся орать от боли и поливать меня отборной матерщиной, от которой даже у бывалого портового грузчика уши бы свернулись в трубочку. И на фоне его криков на троицу сотрудников первого отделения с отчаянными воплями бросились заключённые.
Узники поверили в мои слова о том, что их шансы на спасение возрастут, ежели они спеленают практически лишённых боеприпасов бойцов во главе с Голубоглазым. А те, в свою очередь, стали отстреливаться от заключённых. Но у них и правда практически не было патронов. Поэтому их револьверы грохнули лишь три раза, насмерть поразив двух узников. И после этого на троицу мужчин налетели разъярённые заключённые. Они повалили их на пол и стали жестоко избивать, вымещая на них всю свою боль и страх.
И вполне возможно, что заключённые забили бы насмерть бойцов первого отделения, но тут в коридор со стороны лестницы ворвались десятки людей в форме охранников. Они мигом стали направо и налево раздавать удары винтовочными прикладами, отчего узники попадали на пол, прикрывая головы руками. А охранники принялись умеючи надевать на них кандалы.
Визжащего Императора тоже не обошли стороной. На его руки надели «браслеты».
Я же бросил на пол револьвер, поднял руки и наигранно гордо заявил:
— Судари, я надеюсь на то, что комендант сдержит своё слово…
— Надейся, — глумливо рыкнул какой-то усатый мужик и ударил прикладом в мою многострадальную голову. И я даже не пытался увернуться, из-за чего опять познал все прелести насильственной потери сознания.
Хрен знает сколько времени я пробыл во тьме. Однако одно могу сказать с уверенностью — на сей раз я приходил в себя ещё более неохотно. В черепной коробке пульсировала боль, тело не слушалось меня, а до ушей доносилось приглушённое бормотание. Потом оно стало намного сильнее и отчётливее. Бормотание уже раздавалось не где-то там, а вокруг меня…
Тут я наконец-то сподобился распахнуть веки и с изумлением увидел декана факультета некромантии Дмитрий Александровича. Его крупная медведообразная фигура обнаружилась в паре метров от меня. И именно он что-то и бормотал на манер молитвы.
Но заметив, что я пришёл в себя, некромант тотчас заткнулся и весело поприветствовал меня:
— Премного рад вас видеть, Иван.
Я не стал ничего ему отвечать. Поморщился от боли, проморгался и осмотрелся. Теперь судьба-злодейка занесла меня в вытянутое, как пенал, глухое помещение из всё тех же серых, плохо обработанных булыжников. Похоже, как я и рассчитывал, из темницы меня не вывезли, а всего лишь перенесли на ярус повыше. Тут с потолка свисали лампы в жестяных абажурах. И их электрический свет освещал десяток людей в монашеских рясах и с кожаными масками на лицах. Народ рядком застыл возле дальней стены и словно ждал приказа.
А я, в свою очередь, находился в центре помещения. Мои руки и ноги оказались связаны крепкими кожаными ремешками, которые больно впивались в кожу, а из одежды на мне продолжали красоваться лишь нижние штаны. При этом ещё один довольно длинный плетёный ремешок вёл от моей шеи к толстому деревянному столбу. Он пронзал помещение от пола до потолка, точно стриптизерский шест.
Охренеть! В другой ситуации я бы подумал, что мне придётся станцевать стриптиз в клубе любителей БДСМ. Однако тут явно пахнет ритуалом… Всё именно так, как мне мыслилось. А значит, надо выпустить наружу свой актёрский дар.
— Что вы задумали? — мрачно спросил я у декана, кое-как приняв сидячее положение. Ремешок на шее не позволял мне отодвинуться от столба дальше метра, так что я просто облокотился на него обнажённой спиной.
— О, мой юный друг, вас ждёт великое будущее, — улыбнулся Дмитрий Александрович, который, как и все, кроме меня, был облачён в рясу. — Вам предстоит стать вместилищем для Повелителя мёртвых. Ему нужно ваше тело. Заполучив его, он снова обретёт все прелести жизни живого человека, но в то же время будет бессмертным. Чудесно. Не правда ли?
— Нет, не правда, — буркнул я. — Может, он лучше займёт ваше тело?
— Я бы с великой радостью отдал его, но оно не подходит, — ответил некроманта, фанатично блеснув глазами. — Повелитель сумел создать зело сложный ритуал, который может перенести его драгоценное сознание лишь в того, в ком есть копия его дара. А таких людей лишь трое, включая вас.
— Ясно, — глухо промычал я и вспомнил артефакт, который поменял местами сознание Лёхи и кота. Этот артефакт хранился у Хозяйки болот, но создал его Повелитель мёртвых. Похоже, он уже давно экспериментирует с переселением сознаний. — А на кой чёрт Повелитель вырвал из другого мира девчонку с розовыми волосами? Или вы сами не в курсе?
— Иван, не расстраивайте меня. Неужели вы настолько глупы? Хотя после того, как вы покорно сдались коменданту, понадеявшись на его слово, я слегка разочарован в вас.