— Всецело поддерживаю, ваша светлость, — с чувством выдал я, решительно сжав кулаки.
В этот миг в дверь каюты постучались. И Эко громко осведомился:
— Кто?
— Это ваш помощник, господин граф, — донёсся до нас голос Петрова.
— Входите, — разрешил старик, отправив пенсне в нагрудный карман жилета.
Мужчина вошёл и стал говорить лишь по существу:
— Ваша светлость, трупы налётчиков раздели и осмотрели. Оба имеют славянскую внешность. Татуировки, документы, шрамы и личные вещи — отсутствуют. Оружие — британского производства.
— Чего и следовало ожидать… — мрачно протянул граф, избороздив лоб глубокими морщинами. — Передай капитану мой приказ. Пусть увеличит количество дозорных. А ночью чтобы их было вдвое больше.
— Будет сделано, ваша милость.
Глава 6
На следующий день наш пароход после полудня пришвартовался к пристани небольшого городка Рыбинск. Тут матросы сгрузили пять тел на берег, где мастера-гробовщики «обрядили» их в сосновые гробы. Дальше граф Эко распорядился отправить тела в столицу и, сопровождаемый усиленной охраной, посетил телефонную станцию. Оттуда он телефонировал самому Императору. И их разговор продлился не меньше часа. После этого все вернулись на борт парохода и судно продолжило путь. Нам предстояло пройти по реке ещё дней пять.
И с каждым днём ночи становились всё теплее, а количество льдин в воде сокращалось с умопомрачительной скоростью. Так что когда пароход прибыл в пункт назначения, городок Южноград, — над нашими головами уже светило яркое солнце, но пальто ещё рано было снимать.
Южноград был крошечным городком с населением в сто-сто пятьдесят тысяч человек и раскинулся он недалеко от границы со степью. Отсюда начинался наш сухопутный путь ко двору каана. Правда, начнётся он лишь завтра.
А пока наша делегация разместилась в белокаменном особняке местного градоначальника. И он первым делом закатил знатную пирушку в честь приезда высокопоставленных гостей. Однако на пирушку позвали только родовитых членов нашей компании, а шушера вроде меня, Льва, Яшки и Шурика — осталась не у дел. Мы оказались предоставлены сами себе и собрались в небольшой душной гостиной с резной мебелью.
Яшка положил ноги на низенький журнальный столик и прохрипел:
— Всегда хотел так сделать в доме какого-нибудь аристократа.
— Убери, — приказал я ему, сидя в глубоком кресле с высокой спинкой.
— А чего? Я просто играю роль, — саркастично ухмыльнулся атаман. Однако ноги убрал и принял полулежачее положение на диванчике.
Рядом с Яшкой восседал хмурый Санек. Он бросил взгляд за окно, где наступал вечер, а затем печально вздохнул:
— Скукота.
— Поддерживаю, — вставил свои пять копеек Лев, который, заложив руки за спину, стоял возле стены и любовался висящей на ней старинной саблей с инкрустированными в эфес полудрагоценными камнями.
— Может, нам стоит прогуляться, судари? А то столько дней провели на пароходе. Надо бы и ноги размять, — азартно предложил я, убрав со лба длинную чёлку. Она в последние дни стала ужасно меня раздражать. Так и норовила в глаз попасть да выколоть его. — Граф никаких распоряжений не давал, посему, думается, мы вправе совершить вечерний променад. Как считаете, господа?
Господа страстно поддержали меня. И уже через пять минут мы покинули особняк и очутились на главной улице городка. Конечно, же Южноград не мог сравниться со столицей. Его улицы не знали брусчатки, поэтому сейчас их покрывал густой слой жирной грязи. Всё же наш квартет не стал ловить извозчика, а потопал пешком.
— А куда идём-то? — встрепенулся Александр, втягивая ноздрями воздух, пахнущий конскими каштанами и чернозёмом.
— Вон возвышается здание ратуши, — указал я в сторону строения, за которым наполовину скрылось багровое солнце. — А за ней, по-моему, уже будет городская площадь. А там — под вечер частенько представления всякие дают уличные артисты. Это мне господин Петров поведал, помощник графа.
— А где представление, там и стаканчик креплёного вина можно пропустить, — жадно произнёс Яшка и почесал кадык крепкими неровными ногтями. — Господа-то сейчас с градоначальником, небось, французское шампанское глушат, а мы чем хуже?
— Ничем, — неожиданно поддержал его Шурик, покосившись на вишню, усыпанную набухшими зелёными почками.
— Решать, всё же, Ивану, — напомнил Лев, который с прямой спиной военного вышагивал чуть впереди меня.
— Думаю, ничего страшного не произойдёт, ежели мы опорожним одну бутылочку на четверых, — вынес я вердикт, поглядывая на немногочисленных прохожих. В глаза бросалась их простая, крепкая одежда без всяких украшений, рюшечек и перьев. А ведь это центр города. В чём же ходят на окраинах? В звериных шкурах?
— Замечательное решение, сударь-с, — чуть насмешливо выдал Яшка и посторонился, пропуская повозку, запряжённую лошадью.
Повозка медленно проплыла мимо нас по узкой улочке. А следом за ней на кауром коне ехал невысокий черноглазый, черноволосый мужичок с чуть раскосыми глазами и желтоватой кожей. На его голове красовалась шапка мехом наружу, ноги скрывали шаровары, а торс прикрывала безрукавка, которая тоже была мехом наружу.
Лев подметил куда был направлен мой взгляд и негромко обронил:
— Вот нам и повстречался характерный представитель степи. И как вы можете заметить, вооружён он ятаганом и револьвером, хотя в городах имеют право носить оружие лишь дворяне, полиция и прочие служивые люди.
— Кажется, градоначальник смотрит на такие дела сквозь пальцы, — проговорил я и небрежным движением поправил котелок, который сполз на затылок.
— Чем дальше от Царьграда — тем вольнее местные аристократы трактуют законы империи, — философски сказал Андреев, устремил взгляд вдаль и обрадованно выдохнул: — А вон и площадь. Боже мой, да она покрыта брусчаткой!
— Не юродствуйте, Лев, — попенял я ему и ускорил шаг.
Вскоре перед нами раскинулась небольшая площадь, окружённая кирпичными домиками с черепичными крышами, ратушей и церковью с голубыми маковками куполов. В некоторых домиках были обустроены магазинчики и питейные заведения. И оттуда уже доносился грубый смех.
А на дальнем от нас конце площади обнаружился ярко-оранжевый деревянный вагончик кукольного театра. И народ, вряд ли привыкший к частым развлечениям, охотно стягивался к вагончику, дабы поглазеть на выступление.
Шурик с вспыхнувшими детской радостью глазами тоже устремился в сторону вагончика, а потом вдруг встрепенулся и с вопросом во взгляде глянул на меня.
— Господа, предлагаю посмотреть на представление кукольного театра, — проговорил я. — Много времени данный сеанс у нас не отнимет, так что промочить горло мы всегда успеем.
— Замечательная мысль. Искусство делает мир прекраснее, — с улыбкой произнёс Андреев. А Яшка лишь безразлично пожал плечами.
— Значит, решено, — кивнул я.
И мы стали уверенно разрезать толпу галдящих людей, среди коих шустро сновали торговцы с лотками.
Последние во всё горло орали, стараясь перекричать друг друга:
— Сладкие петушки на палочке!
— Квас! Хлебный квас!
— Свистульки из дерева! Покупай, стар и млад!
— Пирожки! Пирожки!
К Яшке внезапно подскочила замотанная в цветастые тряпки старая цыганка и прошамкала почти беззубым ртом:
— Давай погадаю, касатик. Расскажу тебе твоё будущее.
— Пошла прочь, старая! — прикрикнул на неё атаман и погрозил пудовым кулаком. — Умела бы ты читать будущее, не подошла бы ко мне!
— Логично, — хмыкнул я и иронично глянул вслед бабке. А та уже шустро смешалась с толпой.
— Ишь чего удумала… — пропыхтел Яшка, раздувая крылья орлиного носа. — С нас сейчас ещё и за представление деньги возьмут.
— Я за всех заплачу, — успокоил я прижимистого атамана и начал протискивать через толпу, которая полукольцом окружила вагончик.
Никто из горожан не посмел перечить по виду явным дворянам, так что наш квартет без проблем пробился в первый ряд. Здесь ко мне подскочил вёрткий мужичонка в золотистой жилетке и с приклеенной вежливой улыбкой. Он привычным движением протянул в мою сторону перевёрнутый котелок с засаленными полями. Я понимающе вытащил туго набитый банкнотами кошелёк, достал из него четыре пятёрки и положил их в головной убор. Мужичонка ловко мне поклонился и помчался брать плату с других зрителей. А я глянул на вагончик. Он стоял всего в двух метрах от меня.
И тут в проделанном в борту прямоугольнике показались куклы, собранные из деревянных частей.
Однако мне не удалось насладиться представлением…
Внезапно я почувствовал движение в правом кармане своих брюк. Поспешно скосил глаза и увидел чумазого мальца лет десяти. Он быстро дёрнул мой кошелёк и помчался сквозь толпу, искусно лавируя среди взрослых.
Я инстинктивно бросился за ним, оглашая воздух криками:
— Держи вора!
Но никто не собирался его держать. Мои вопли заглушал общий гомон толпы, да и народ так сразу и не смог сообразить — где вор, кто вор… Хорошо хоть люди расступались передо мной, иначе пришлось бы их раскидывать в стороны. А так — я выскочил из толпы и понёсся по площади за шустрым дьяволёнком. Расстояние между нами неуклонно сокращалось. Но он всё-таки успел нырнуть в узкий проход между домами. И погоня продолжилась по грязной вонючей кишке, пахнущей мочой.
Крыши домов почти касались друг друга и с них мне на голову капала талая вода. А из-под ног с противными воплями выскакивали облезлые коты.
Вопреки всему этому я почти нагнал воришку. Он выметнулся из прохода и оказался в глухом дворе. С трёх сторон его окружали стены домов, а с четвёртой — бревенчатая стена. Парнишка замер возле этой стены и уставился на меня перепуганными глазёнками.
А я двинулся к нему и хрипло выдохнул:
— Приятель, просто верни мне кошелёк… Слово дворянина, я не буду звать полицейских.
— А вы их, любезный, и не дозоветесь, — раздался за моей спиной глумливый мужской голос.