На исходе четвёртого часа древняя дорога сделала неожиданный поворот и упёрлась в ворота. К воротам прилагалась высокая каменная ограда, над которой в свою очередь возвышалась сторожевая башня.
— Аванпост Железной Империи, — шепнула Эми, видимо, по привычке, ведь её всё равно больше никто не слышал. В отличие от моста и тракта ограда с башней явно были возведены не так давно, а вот ворота раньше принадлежали чему-то более старому и величественному. Огромные деревянные створки, украшенные затейливым орнаментом и плотно обшитые надраенным до блеска металлом. Они выглядели одновременно как произведение искусства и неприступная преграда, давая понять любому потенциальному врагу — таран не поможет, лучше лезьте через стену. Я ожидал, что мы притормозим у ворот, но створки распахнулись в тот самый момент, когда первый из моих конвоиров должен был врезаться в них лбом.
Аванпост Железной Империи производил исключительно странное впечатление гибрида военного лагеря и обычного посёлка. С одного края ровными рядами располагались казармы, административные здания, конюшни, полигон для тренировки солдат и сторожевая башня, с другого — небрежной россыпью громоздились небогатые жилые дома. Между ними с криками носились чумазые ребятишки и куры, раздавался гогот гусей и блеяние коз. Контраст был настолько велик, что я непроизвольно застыл на месте, тут же поплатившись за это рывком ошейника. Мои конвоиры направлялись, конечно, в военную половину этого парадоксального места, пока ворота почти бесшумно захлопнулись за нашими спинами. Через пару минут отряд стоял перед самым высоким зданием в аванпосте, не считая сторожевой башни — двухэтажным, каменным, недружелюбно смотрящим на мир щелями бойниц. Двое солдат остались снаружи вместе с отобранными вещами, двое сопроводили меня внутрь. Варианты на возвращение экипировки таяли на глазах.
— Сталь на страже, господин комендант!
Интерьер «форта» не поражал воображение хотя бы по той причине, что свет проникал внутрь исключительно скудно. Чуть не сломав ноги на лестнице, подгоняемый тычками древка копья, я ввалился в какое-то помещение на втором этаже, без удовольствия отметив потерю ещё трёх очков здоровья. По счастью, мы всё же прибыли по назначению — судя по моим конвоирам, вытянувшимся в струнку перед вышестоящим начальством.
— Сталь на страже. Вольно.
Господин комендант оказался грузным лысым стариком с аккуратной седой бородой, сидящим за заваленным бумагами столом в дальнем конце рабочего кабинета. В отличие от остального форта небольшая комната была прямо-таки усеяна горящими свечами, и оставалось только гадать, как она до сих пор избегала пожаров — видимо, действовала какая-то внутриигровая защита. Спустя мгновение стало ясно, зачем требовалось столь яркое освещение — комендант носил повязку на левом глазу, а правый болезненно щурил до предела. На столе среди бумажного хаоса валялся золотой монокль, по-видимому, используемый для чтения. Впрочем, чтобы понять суть ситуации, хозяину кабинета хватило и одного глаза.
— Где взяли? — голос старика был резким и скрипучим, словно плохо смазанные петли у дверцы старинного шкафа.
— В лесу на границе, заметили дым. Этот вот дрых у кострища. Возможно, планировал поджог.
— Ничего я не п…
— Молчать! — резкий удар древком на полных пять хитов в висок, заставивший меня рухнуть на пол. Я почувствовал тошноту и нарастающее бешенство. Дай мне только время, урод, пущу на экспу и тебя, и всех твоих дружков. Впрочем, ярость быстро сменилась удивлением — господину коменданту столь жёсткие меры также пришлись не по душе.
— Что за самоуправство? Я давал команду?
— Никак нет, господин комендант!
— Он пытался колдовать по дороге?
— Нет, господин комендант, но…
— Без «но». Пах безумием?
— Нет, господин комендант. Мы бы тогда порешили его на месте, по протоколу. Это явно лангийский шпион.
— Да? Ну это мы посмотрим…
Коменданту потребовалось несколько секунд и немалое напряжение, чтобы встать со стула, но в конце концов он неторопливо прошаркал ко мне, чтобы рассмотреть получше. Его правый глаз сощурился так сильно, что превратился в щёлку. Я почувствовал себя неуютно, будто мебель, выставленная на продажу.
— Одежда? Оружие?
— Гладиус, кожаная фляга, сапоги из тряпья, плащ из какой-то шкуры и острая палка.
Эта «острая палка» убила мантикору, которая порвала бы на тряпки вас всех, ребята. А про перстень доблестный пограничник решил не докладывать — дисциплина всё же хромает…
— Это самое странное описание лангийского агента из всех, что я слышал, — смешок, вырвавшийся у господина коменданта, можно было принять за треск сломавшейся ветки. — На какой части тела стоит метка?
Притащившие меня бойцы синхронно переглянулись, и стало ясно, что о каких-то деталях протокола они всё же забыли. Тот, что поумнее, промолчал. Тот, что посмелее, попытался дать ответ:
— Мы не… В смысле, он же явно… И вообще, кто ещё…
— Кретин. Десять суток караула, остальным по три. Ты, — я не сразу понял, что последнее относилось ко мне. — Встать. Руки в стороны, подбородок наверх.
Нехотя подчинившись, я окончательно смирился с ролью предмета интерьера. Впрочем, старик, в отличие от подчинённых, воздержался от каких-либо физических действий. Через пять минут осмотра он хмыкнул и вернулся к себе за стол.
— Вы могли притащить сюда живую бомбу, но дуракам везёт. Метки нет, он не лангиец. Но явно и не отшельник. Ты. Можешь говорить. Кто и откуда?
— Я… — пока меня тащили по дороге, я мучительно пытался придумать правдоподобную легенду, но все варианты казались глупыми. От меня ускользало, почему представители Железной Империи вместо хлеба-соли и стартовых квестов встретили буквально в штыки. Видимо, это и есть та самая «уникальная история для каждого игрока», сначала мантикора, теперь арест. Только вот мне эта история казалась откровенно дрянной. — Меня зовут Ардор. Я из очень далёкой страны. Путешественник, никому не желаю зла. И уж точно не шпион!
Последнюю фразу я выпалил спустя пару секунд тишины, оказавшись вознаграждён новым, более продолжительным куском её же.
Великолепная речь получилась, Макс. То есть Ардор. Главное, убедительная. Сейчас господин комендант отдаст приказ вернуть тебе экипировку, накормит, напоит да спать уложит…
— Говорите, безумием не пах?
— Никак нет, господин комендант.
Сегодня явно был мой день.
Молчание затянулось, и мне снова захотелось открыть рот, чтобы задвинуть новую речь в свою защиту. Но покосившись на шкалу здоровья, я убедился — 12/40, до бесславной смерти всего ничего. Да и что я мог сказать, похвастаться бессмертием? Напомнить о пророчестве? Воспринимай я «Аниму» как обычный бета-тест, я бы определённо так и сделал, но кто знает, как поведут себя NPC в этой долбаной глючной версии? Если я проявлю осторожность, то, может, выберусь из этой передряги живым…
— Казнить, — вот что мне стоило мысленно закатать губу и не сглазить?
Комендант несколько секунд пожевал губы, всё же решив продолжить:
— Иначе никак, парень. За мной весь аванпост и гражданские, рисковать нельзя. Выглядишь безобидным, но что-то в тебе не то. Опять же, на границе попался, — мне показалось, или голос старика звучал почти сочувственно? Возможно, слуховые галлюцинации.
— Сжечь? — это уже спрашивал один из конвоиров, заставив меня содрогнуться от ужаса. К счастью, в его голосе не было слышно уверенности.
— Мы не в городе и не звери инквизиторские. Мы — Стальные легионы. Разберитесь быстро и без боли.
— Сталь на страже, господин комендант.
— Погодите! — я закрыл голову руками в ожидании удара древком, но того не последовало, и я быстро продолжил: — Последняя просьба!
— Говори.
— Я бы хотел помолиться своим богам перед смертью. Чтобы они поставили точку в моей жизни… и сохранили мою душу, — выдав этот неуклюжий экспромт, я выразительно смотрел на Эми, надеясь, что она поймёт намёк. Та тупила пару секунд, но затем быстро-быстро закивала головой.
— Десять часов до возможности сменить точку возрождения, — прошептала она. Я кивнул в ответ, сглотнув.
Разворачивающийся в голове план казался чрезмерно наглым, но единственной альтернативой было заново тащиться от оазиса с голой задницей, без оружия, плаща, а главное — бурдюка с водой. Без идей, как перебраться через пропасть. С крупными шансами нарваться на очередной патруль. На другой же чаше весов лежали все мои вещи, безрассудство и солидная горка удачи. Главное — протянуть до нужного момента.
— Есть только один истинный бог, парень. Это Вечный Император, да смилостивится он над твоей душой, — надо же, никогда бы не подумал, что старик религиозен. — Сколько ты хочешь времени?
— Десять часов, господин комендант. До вечера.
Тот нахмурился, недовольный столь долгим сроком, но затем коротко кивнул. Всё-таки из меня вышел не худший дипломат, пусть и проигравший основной бой, зато как следует оттянувшийся на мелочи.
— Пусть так. Под замок его, в подвал. Накормите и напоите. Казнь перед закатом. Сталь на страже.
Ого, даже насчёт кормёжки я оказался прав.
Десять часов пролетели куда быстрее, чем можно было представить. Худшим вариантом для меня стало бы услышать, что шпионов казнят где-то внутри самого форта, в замкнутом, а то и запирающемся на замок помещении — тогда весь мой план полетел бы к чертям. Но нет — те же четверо, что и с утра, вывели меня наружу, обращаясь при этом куда вежливее, чем при захвате. Даже дали одеться в серый балахон до пят, чтобы сохранить какое-то человеческое достоинство при смерти — явное влияние коменданта. Другим плохим вариантом была бы казнь посреди посёлка, на развлечение местным жителям. К счастью, благородство или осторожность хозяина форта и здесь пошли мне на пользу — конвоиры направились в небольшой, отдельно ограждённый частоколом участок, прилегающий к казармам. Специальное место для казни шпионов? Что-то мне подсказывало, впрочем, что ловили их не слишком часто. Граница была неплохо защищена разломом, а останки моста обрушились бы, присядь на них птица потяжелее, не то что идиот вроде меня…