Единственной причиной, почему я пока оставался жив, была защита мантикорьего плаща и доспехов Стальных легионов от колющего. Но всё равно за каких-то полминуты я пропустил три тычка на двадцать урона в сумме. Жалкие попытки контратаковать копьём и дубинкой уходили в воздух — тварь оказалась чересчур быстрой.
— Ноги! — раздался возглас Эми, и я, вспомнив сражение с Кассандрой, упал на землю, впервые за бой заставив умертвие замешкаться. Моя бесценная спутница оказалась права — одна из костлявых ног мертвеца оказалась лишена брони. В то же мгновение на неё обрушился град ударов моей дубинки — 7, 7, 12! Третий оказался критическим. Конечность подкосилась, и преторианец рухнул на спину, когда я, наоборот, вскочил.
— Дыра в броне снизу слева!
Точный удар копьём в повреждённую часть парализовал умертвие не хуже, чем до этого — зомби. Невзирая на кровоточащие раны, я почувствовал облегчение и прилив сил. Дубинка прочертила в воздухе привычную дугу, направляясь в голову моба… и отскочила от шлема, выдав единицу урона. Ещё одна атака — два урона. Меня прошиб холодный пот. Оплавленная или нет, броня преторианца защищала его даже чересчур здорово. Запаниковав, я попытался стянуть с черепа врага непробиваемый шлем, но тот сплавился воедино с панцирем, отказываясь поддаваться. Выдав нечленораздельный вопль, я начал молотить по единственному открытому месту — той самой левой ноге, через пару секунд переломившейся пополам. Это оказалось не слишком эффективно, то ли из-за малой области поражения, то ли из-за какой-то скрытой механики. Семь ударов — чуть меньше 30 урона. Глаза чудовища снова загорелись синим — полминуты паралича истекли. Единственное, что я успел — одним пинком отбросить выпавший из руки преторианца гладиус куда-то в кучу трупов.
Только он отплатил мне той же монетой — вырвал моё верное копьё и зашвырнул далеко в лес. А затем как ни в чём не бывало нащупал отвалившуюся ногу и приставил её на место.
Я бросился бежать наискосок через поле мертвецов. Спастись хотя бы на время, продумать план, вернуться и атаковать эту сволочь на своих условиях. Копьё поищу утром, сейчас главное — убраться подальше, пока умертвие не пришло в себя. Только на середине прогалины я ощутил привычную тяжесть во всём теле. Как же, блин, вовремя.
Дебаф «Усталость». И чего я хотел, проведя полный рабочий день, перетаскивая трупы туда-сюда? Как только сгорят оставшиеся 50 выносливости, о восстановлении можно забыть. А учитывая, что мантикора когда-то гналась за мной через полпустыни…
— Эми, — прохрипел я через маску, время действия которой сократилось до десяти минут. — Он же не отстанет?
— Нет. Берегись!
Я успел обернуться только для того, чтобы быть схваченным умертвием за горло. Что за привычка у местных чуть что, так пытаться меня задушить?! Хорошие новости — гладиус он не нашёл. Плохие — разница в уровнях с лихвой компенсировала отсутствие оружия.
Три урона от удушья. Бесполезная дубинка выбила те же три урона, прогулявшись по плечам и башке твари. Три урона от удушья. Сколько у него ещё оставалось хп, сотня? В глазах поплыли радужные круги. Три урона от удушья…
«Язык саламандры»!
Это был жест отчаяния — мне ни за что не хватило бы маны на полноценную атаку огнём, но погибая в лапах умертвия, я не придумал ничего лучше, кроме как выдать единственное доступное заклинание на урон. К моему огромному удивлению, преторианец, до этого сохранявший зловещее молчание, вдруг разразился кошмарным рёвом, отпустив меня и схватившись за голову, словно пытаясь в свою очередь содрать шлем с пылающего черепа. Я рефлекторно ощупал лицо — как ни странно, маска осталась на месте, — видимо, «свои» заклинания не могли уничтожить экипировку. Умертвие получало от огня тот же жалкий урон, что и зомби, но выло так, словно разумный живой человек, которого сжигали заживо…
Разум. Прежняя личность. Мой враг погиб, сгорев заживо, и это стало его последним, самым жутким воспоминанием. Психическая атака оказалась сильней реальной! Он погиб, вцепившись руками в ключ…
Сумасшедший, сформированный из обрывков мыслей план родился на ходу, пока я снова нёсся через поле, расходуя остатки выносливости. Преторианцу вскоре удалось потушить огонь, и он ломанулся следом, но я уже почти достиг горы трупов, которую сложил днём, расчищая центр прогалины, а ему нужно было преодолеть добрую сотню метров…
Умертвие почти догнало меня, когда я снова скастовал «Язык саламандры», поджигая мертвецов перед собой.
Человеческое тело плохо горит. Но это в первую очередь относится к свежим телам, а не иссохшим остаткам, покрытым древним тряпьём. При виде огня мой враг рефлекторно отпрянул — именно туда, куда я надеялся. Я с разбегу толкнул плечом свежеподожжённую кучу тел, и та, покачнувшись, рухнула на умертвие. Если повезёт, это даст мне фору в минуту…
Пятнадцать маны ровно. Сумерки вступили в свои права, но горящие тела освещали прогалину более чем достаточно. Я судорожно вздохнул и использовал последнее известное мне заклинание.
«Хватка». Рука моей тени стиснула «штырь», являющийся не чем иным, как частью посоха-ключа, с помощью которого чернокнижник погрузил башню в землю. Он расплавил почву над ней, чтобы никто не мог банально откопать его убежище. Преторианец закрыл ключ своим телом и спас от огня, но за пять лет металл должен был заржаветь и практически срастись с подземным замком. Я, с моим жалким показателем силы, не мог и мечтать привести его в движение. Если, конечно, к силе не добавлялся ещё и интеллект.
Зажмурившись до боли, я пытался вспомнить последовательность поворотов. Направо… четыре раза… налево… кажется, один? Или три? Нет, надо в обратную сторону, то же было на закрытие… Из-под кучи горящей мертвечины вырвалась рука преторианца — фора стремительно сокращалась. Была не была.
Три направо. Два налево. Один направо. Три… нет, четыре налево. Посох-ключ вращался в земле за добрый десяток метров от меня, но скрежет стоял такой, что отдавался болью в зубах. При последнем повороте действие «Хватки» иссякло, а ключ, выдав особенно жуткий звук, сломался у основания. Сердце пропустило удар. Через бесконечно долгие две секунды раздался первый подземный толчок…
СКРРРЖТ-БУМ!!!
Вопреки логике, башня некроманта вырвалась из земли куда быстрее, чем погружалась в неё, будто сдерживаемая огромной пружиной все эти годы и мечтая оказаться на свободе. На последних единицах выносливости я успел добежать до деревьев, рухнув без сил уже в безопасной зоне. Кое-как удалось занять полулежащее положение, прислонившись к одному из стволов. Преторианцу удача не сопутствовала. У него почти получилось освободиться из-под горы трупов, когда восставшая башня захватила его и перемолола между своими сегментами за считаные секунды.
Получено опыта — 300!
— Получай, костяшка гнилая, — пробормотал я, не придумав ругательства получше. О луте, конечно, не стоило и мечтать, но бог с ним. Главное, что остался жи…
— Ты истекаешь кровью!!
Опомнившись от своевременного предупреждения, я торопливо набил рот лекарственным корнем. Ещё бы пара минут — и последние три единицы здоровья уплыли бы прочь, отправив своего идиота-хозяина на респ. Что же, моё «секретное оружие» работало без осечек. Я протянул ладонь, и Эми тут же на ней устроилась. Вдвоём мы наблюдали за локальным концом света — с землетрясением, поистине адским грохотом и пылающими кусками людских тел, падающими с неба.
Глава тринадцатая
Итак, Чайлд Ардор к тёмной башне пришёл. Точнее уж, башня в каком-то смысле пришла ко мне, но не без моей же скромной помощи. На восстановление здоровья ушло около получаса, на поиски копья — час. Хрен бы я его вообще нашёл, если бы не Эми с её подсветкой и зоркими глазами. Страшнее всего было бы наткнуться вместо копья на одного из зомби-стражей, воскресших в течение дня, но, как ни странно, они не торопились сбегаться назад на прогалину.
Выносливость тратилась от любого резкого движения, а восстанавливалась со скоростью сонной черепахи. Срочно требовался отдых, но где? Улечься в относительно безопасном кустарнике? А если я начну храпеть и это привлечёт мертвецов? Может, это сейчас они тормозят, а через час сбегутся к башне все разом. Залезть на дерево? Угу, и свить гнездо, да и выносливости для подобной активности — кот наплакал.
Остаётся только одно. Идти внутрь и надеяться на то, что вся охрана осталась снаружи.
Вблизи башня смотрелась ещё более странно, чем со стороны. Она занимала добрую половину свободного пространства на прогалине с основанием диаметром в десятки метров. Громадное, высотой этажей в десять, сооружение из металла, по цвету напоминающего бронзу. Без окон, без каких-либо украшений, с единственным чёрным провалом входа. Преторианец в последние секунды своей жизни сравнивал её со складной подзорной трубой, но у меня возникла другая ассоциация — антенна от раритетного радиоприёмника, из тех, что можно схватить за кончик и вытянуть на полную длину. Сложно представить, что кто-то — даже злобный некромант — решит жить в таком гротескном здании. Ему не было страшно, что однажды механизм даст сбой и башня «схлопнется» прямо ему на голову? Вопросы, вопросы…
Но страхи страхами, а ночная темнота, усталость и возможное возвращение зомби вынуждали меня поторопиться с исследованием объекта моих поисков. Живая книга находилась где-то там, и никто не торопился выносить мне её на блюдечке.
— Давай, Ардор, вошёл и вышел — буркнул я себе под нос. — Приключение на двадцать минут.
Вход в башню выглядел как арочный проём, мрак за которым был абсолютно непроглядным, даже на фоне безлунной ночи. Эми засветилась, но её усилий не хватало, чтобы толком показать дорогу — разве что стало видно, что пол внутри всё-таки имеется, а не просто бездонная чёрная яма в качестве ловушки для чересчур смелых посетителей. Я поразмыслил над вариантом поджечь какую-нибудь палку, создав импровизированный факел, но здравый смысл подсказывал, что гореть та будет весьма нед