Кто бы это мог быть?
Ингрид, видимо, задалась тем же вопросом. Немного поколебавшись, она рассудила, что я никуда не денусь, и, отодвинув щеколду, открыла дверь стучащему.
За дверью стоял манекен в костюме горничной, занёсший деревянную руку для очередного стука.
Ингрид попыталась захлопнуть дверь, но манекен быстро успел подставить ногу, затем толкнув дверь так, что та чуть не слетела с петель. Призывательница отскочила, разворачивая теневой хлыст, но её атака не нанесла ни малейшего урона наступающему деревянному врагу. Вслед за первым манекеном в кабинет ввалились второй, третий — неестественной, изломанной походкой, достойной отразиться в моих кошмарах на годы вперёд.
— Кто мог додуматься оживить таких чудовищ?! — раздался возмущённый шёпот Маэстуса, и несмотря на весь ужас ситуации, из меня вырвался ироничный смешок — некромант недоволен живыми манекенами.
А вот Ингрид было отнюдь не до смеха — она попыталась выиграть время, отступив в тайный ход, когда её окружили и припечатали к стене. На том же самом месте, что и она сама парализовала меня в первый раз. Призывательница дёргалась и вырывалась, но деревянные монстры держали крепко. Заметив мой взгляд, она прохрипела что-то, напоминающее «Помоги». Предыдущий смешок забрал все мои силы, на второй не хватило — даже если бы я почему-то решил её спасать, «Теневой паралич» этого бы мне не позволил.
Сперва мне показалось, что вонь от гари начала развеиваться из-за ветра, залетевшего из разбитых окон, но вскоре я понял, что свежий воздух здесь не при чём. Гарь начал вытеснять другой запах, густой и приторный, кружащий голову, вызывающий желание выблевать лёгкие. Я уже чувствовал его, совсем недавно, несколько часов назад, но гораздо слабее. Запах безумия.
Сопровождаемый ещё двумя манекенами, в комнату вошёл лорд Конрад Ланге. Единственный из гостей, избежавший моих подозрений, печальный человек со внешностью безработного художника. Табличка над его головой теперь показывала «???» — невзирая на мою способность видеть уровни у врагов любой сложности.
Точнее нет, не вошёл. Вплыл, не касаясь босыми ногами пепла, густо покрывающего пол кабинета. Его голова свешивалась на грудь, глаза — закрыты, из уголка рта неопрятно свисала ниточка слюны. Конрад Ланге спал, прилетев сюда в окружении отряда манекенов. Спал, сжимая в пальцах правой руки до боли знакомую иглу трясинной сосны.
— Сноловец, — раздался сверху голосок Эми. — Одержимый. Он даже не понимает, что сейчас происходит…
— Сноловец, — вторил ей Маэстус. — Дремлющий в Бездне проник в его сны и получил возможность управлять телом. Бежать бесполезно. Постарайся умереть до того, как он тебя заметит.
Пятнадцать секунд паралича тянулись сквозь удушливое пространство, наполненное чужеродным присутствием. То, что взяло под контроль тело Конрада Ланге, приблизилось к Ингрид, всё ещё не оставляющей попыток сопротивления, и без замаха воткнуло сосновую иглу ей в шею. Я пытался рассмотреть получше, но деревянные слуги сноловца закрыли мне обзор. Через несколько секунд они отступили — и со стены на пол с глухим стуком упал ещё один манекен. Обгоревший в нескольких местах.
Получено опыта — 300!
Никогда ещё системное сообщение о получении экспы не выглядело так неуместно и жутко. Оно означало одно — Ингрид Рихтер погибла, и теперь настал мой черёд. Парящее тело лорда Конрада развернулось в мою сторону. Меня даже не нужно было держать манекенами; паралич прошёл, но ноги не слушались, а в глазах темнело от ужаса. «Постарайся умереть» — вспыхнули в голове слова Маэстуса, только я совсем не представлял, как это сделать. Копьё осталось в моей комнате, дубинка валялась где-то в углу, а на то, чтобы выброситься из окна, не хватало выносливости. Тварь, захватившая Конрада, подплыла до расстояния в пару шагов.
— Ар! Якорная цепь!!
Крик Эми выдернул меня из оцепенения, заставив обернуться направо — она бешено кружилась над чем-то блестящим, показавшимся из-под слоя пепла. Я протянул руку и схватил этот предмет, доверившись той, что меня никогда не подводила. Рука с зажатой в ней иглой взмыла в воздух, но каким-то чудом я оказался быстрее — накинуть цепочку на опущенную голову оказалось не слишком сложно.
Я не был уверен, что это сработает. «Магический контроль» — понятие очень размытое. Но рука с иглой застыла, не добравшись до моей шеи, а через секунду до моих ушей донёсся стук, будто в комнате внезапно прошёл кратковременный град. Манекены посыпались на пол один за другим.
— Теперь я помню всё, что Он делал со мной. Он вытеснил мои сны и заменил их собой, заставляя меня смотреть…
Мы с Конрадом со стороны представляли собой, должно быть, невероятно жалкое зрелище, с трудом выбравшись из поместья и пересекая заросший сад. У нас не было определённой цели — просто убраться подальше от уничтоженного кабинета лорда Блэкуотера, частично заваленного манекенами.
— Все мои попытки не спать оказались тщетны. Даже когда я ещё не понял, что происходит, и когда я только пытался понять. Тётушка Лициния давала мне травы, но они помогли ненадолго.
Мы остановились, лишь уперевшись в окружающую сад изгородь. Можно было пойти вдоль неё, но какой смысл? Я опустился на траву, Конрад застыл, подняв голову к небу.
— Я вспомнил, как убил Грега. Я пришёл к нему за помощью, и он пообещал, что сделает всё возможное. Я поверил ему. Расслабился на секунду, прикрыл глаза…
— Вы не виновны, Конрад, — тихо сказал я.
— Я виновен в том, что жил в этом доме долгие месяцы. Что уговорил Грега принести сюда трясинную сосну — мне казалось, что её аромат вернёт мне вдохновение.
Вот куда делись пропавшие слуги из особняка. А та бедная служанка, что первой, ещё до Ингрид, обнаружила тело Грегори Блэкуотера, видимо, попыталась вынуть иглу у него из шеи, укололась и лишь успела опуститься на стул…
— Он хотел, чтобы Грег стал деревом, — лихорадочно шептал Конрад. — Хотел, чтобы деревом стали все вокруг, а затем и весь город… Но Грег был чем-то защищён и просто умер. Тогда Он гневался… так гневался…
Контракт с демоном не спас лорду Грегори жизнь, но позволил спутать планы сущности, проникшей в его особняк. Как его там, Дремлющий? Улхсотот? А после обезумевшая от ревности и горя Ингрид Рихтер позаботилась о том, чтобы сюда нагрянула инквизиция и заперла всех присутствующих. Дремлющий выжидал какое-то время, чтобы нанести новый удар, если не считать мелочей вроде разгрома моей первой комнаты. К несчастью, я всё ещё не победил — лишь выиграл время.
— Конрад… — глухо сказал я. — Действие амулета не бесконечно. Осталось лишь две минуты.
— Я знаю, — просто ответил он. — И я благодарен за это время, господин Максимилиан.
— Просто Макс, ладно? Или Ардор. Я чужак.
Если эта информация его удивила, то он не подал виду.
— Спасибо, Ардор. У души Грега теперь есть шанс, и может, моя душа ещё не до конца погрязла в безумии. Спасибо… и прощайте.
Он улыбнулся — широко и радостно, а затем одним движением отодвинул густые кусты, прикрывающие небольшую старую калитку, спрятавшуюся в ограде. Он явно знал, что она находится там — возможно, ещё с детства, когда они с Грегори Блэкуотером изучали каждый уголок этого сада. Я не успел ничего сказать, как Конрад исчез за ней, а через несколько секунд невидимый барьер за оградой вспыхнул на миг алым. Лорда Конрада Ланге не стало. Дело об убийстве демонолога можно было считать закрытым.
— Хорошо, что я не решился стать сноловцем, — вяло пробормотал я, из последних сил сопротивляясь желанию растянуться на траве и, собственно, заснуть прямо здесь. — У них что, к каждому в голову забирается какая-то всемогущая дрянь?
— Не к каждому, но шанс есть всегда, — отозвался Маэстус. — Это зависит от многих факторов, прежде всего — силы воли.
— Лорд Ланге был измучен, разбит, лишён творческих сил, — негромко добавила Эми. — Он не развивал свои магически способности и потерял контроль. Он даже не подозревал, что происходит, когда он спал…
— Неужели Ламитерн — настолько лакомая цель для этой хтонической твари, чтобы воплощать подобный план на расстоянии?
— Вряд ли, — с сомнением сказал Маэстус. — Просто Дремлющий — худшее из возможных зол. Безумие проползает повсюду, где оставлена хотя бы крошечная щель. И потом, мёртвый город, наполненный манекенами — зрелище, которое явно пришлось бы ему по душе.
— Грегори и Хель любили друг друга, невзирая на все запреты и кары. Такое зло, как Улхсотот, попросту не могло этого вынести.
Я получил две возможных версии, молча кивнул и поднялся на ноги. Отодвинув в сторону кусты, за которые ушёл Конрад, я нагнулся и подобрал с земли мою верную «Якорную цепь», погнутую, обгоревшую и еле узнаваемую. Она сдержала влияние чудовищного бога, поплатившись за это «жизнью». Прочность — 0 из 50, починке не подлежит.
Старший инквизитор терпеливо ожидал меня ещё с утра, но меня не смогли сначала найти, а затем добудиться. Я не добрался до своей комнаты, рухнув без движения в том самом домике садовника, где ночевал вчера. На этот раз без компании суккубы или чьей-либо ещё, не считая моих обычных спутников. Там меня в районе полудня отыскал конюх Идей, вынужденный затем привести повариху чтобы поднять «господина Максимилиана» на ноги. Её зелье лечения восстановило мне то здоровье, с которым не справился сон, хотя и не могло придать душевных сил. Дождавшись, когда меня оставят одного, я наконец активировал «Маяк» — чем раньше, тем лучше. После прочтения заклинания свиток рассыпался в пыль, но больше ничего не произошло — даже иконки над полосой здоровья не возникло. Либо не сработало, либо имела место некая скрытая механика. Впрочем, если даже в Ламитерне присутствовали другие игроки, они бы вряд ли пробились ко мне в мгновение ока.
Итоги расследования казались ужасными — двое гостей мертвы, двое под арестом, их дети отправлены на попечение родственников. Судя по всему, само присутствие одержимого Конрада в особняке подтачивало рассудок всех присутствующих, заставляя обычно весьма осторожную леди Мелину Хадзис метаться от покушения к покушению, а Ингрид — полностью потерять самообладание. Маэстус уверял, что душа Хель ускользнула после моей атаки «Языком», но итог всё равно подавлял. Я словно нашёл неожиданного друга и тут же потерял его просто потому, что вовремя не смог сложить кусочки мозаики.