ментаторы из «Анимы» вытащат моё бренное тело из капсулы, мозги мне уже никто не починит.
С правого плеча повеяло едва ощутимой прохладой — Эми устроилась на нём, вне своего обыкновения, молча. После возрождения я уже успел представиться ей в восьмой раз, но больше говорить не хотелось. До окончания отката на смену точки возрождения оставалось больше суток — нет никаких шансов, что я не окажусь съеден за это время. Можно было отправиться на юг с крохотной надеждой выжить достаточно долго, чтобы успеть «перезаписать» точку, но без воды я буду обречён умирать точно так же, пока меня не догонит голодная тварь.
— Я не знаю, что делать, — всё же выдавил я, не поворачивая головы к своей единственной собеседнице. — У меня просто кончились шансы.
— Пока ты жив, шансы есть всегда.
— Какие? В каждом направлении меня ждёт смерть. Я не могу победить эту тварь и не могу от неё убежать.
— Пока ты жив. Шансы есть всегда.
Стандартный ответ от скверно написанного бота. Я криво усмехнулся, но краем глаза заметил лицо Эми — и ухмылка исчезла. Она смотрела на меня предельно серьёзно, даже отчаянно, сжав в напряжении крохотные кулачки. Я вспомнил её глаза, когда я умирал от удушья — неужели простая обучающая программа настроена на такие эмоции? В который раз мне стало стыдно, словно я обидел ластящегося щенка. Вспыхнувшая совесть подвинула в сторону жалость к себе и заставила сосредоточиться.
— Эми, расскажи про возможности моего класса.
— С радостью. Искатели — отважные и любознательные путешественники, спешащие на зов приключений…
Мне снилось, что я тону, захлёбываясь в жидкости, наполняющей энвиар-капсулу. Трубки обвивались вокруг моих конечностей, не давая выплыть, иглы вонзались в незащищённую кожу. Стеклянная крышка отдалялась, и никто не пытался меня спасти.
— Проснись! Опасность!
Я открыл глаза в тот же миг, успев лишь удивиться, что в энвиаре можно видеть сны. Подготовка к сражению заняла почти всю ночь, и лишь под конец я был вынужден прикорнуть на дне кратера, чтобы вернуть восстановление энергии в нормальное русло. Эми обещала разбудить меня при появлении мантикоры в зоне видимости — и сдержала слово.
Над пустыней вставал рассвет — изумительно красивый и пока ещё не заполнивший окружающее пространство невыносимым жаром. Я прищурился, вглядываясь в горизонт на западе — там виднелась одинокая точка, обманчиво неподвижная. Но пройдёт совсем немного времени, как тварь меня заметит и ринется вперёд. Я обошёл кратер по периметру, сев по-турецки около стрелки, указывающей на восток. Ждать оставалось считаные минуты.
Солнце встало, и окружающую тишину разорвал хорошо знакомый вопль. Возможно, виновато было воображение, но мне в нём слышалось торжество и голод — охотник настиг законную добычу и предвкушал пир. Я только надеялся, что у твари с почти человеческим лицом не хватит мозгов сообразить, почему на жертве не осталось никакой одежды, кроме сапог и набедренной повязки…
Вопль повторился — мантикора понеслась вперёд с чудовищной скоростью, какую никогда бы не мог развить настоящий лев. Насколько я помнил из передач про Африку, большие кошки вообще не очень любят бегать, занимаясь этим лишь в крайних случаях и очень недолго. Но у нас тут игра, всё определяет запас выносливости.
Не дожидаясь, пока чудовище достигнет кратера, я развернулся и побежал строго на восток, смотря под ноги с удвоенной внимательностью. У меня не было времени проверить приготовления, но если они не сработают — можно прощаться с жизнью и рассудком. Миновав первую отметку, я с размаху упёрся посохом во вторую и перепрыгнул расстояние метров в пять, лишь чудом удержав равновесие. За такой прыжок могли бы и накинуть новый пункт ловкости. Нет? Ну ладно. Вопль прокатился по пустыне в третий раз — мантикора достигла кратера. Назад дороги не было — только смерть или жизнь.
— Давай, угрёбище хвостатое, нападай! — так себе оскорбление, к тому же я был почти уверен, что мантикоры не говорят по-русски, но важен был сам факт внимания. — Я здесь, приди и возьми!
Мой враг явно воспринял слова правильно, помчавшись по окружности кратера со всё той же страшной скоростью. Я оскалился, вызывающе вращая в руках посох. То есть, конечно, нет. Уже не посох.
Простое копьё из чёрного дерева (оружие, материал)
Урон: 7-10 (колющий)
Прочность: 200/200
Особенности: Повышает выносливость владельца на 20 единиц
Класс «искатель» ожидаемо оказался пустышкой, заготовкой под дальнейшее развитие, без уникальных умений. Из плюсов — ему были доступно любое базовое оружие и обширные возможности крафта. Потребовалась полноценная инструкция от Эми, очередные поиски кремней и ещё часа два, чтобы заточить один конец посоха до максимально возможной остроты, но я справился. Моё оружие приняло новую форму. Его всё ещё было недостаточно, чтобы эффективно сражаться с тварью, превышающей меня на четырнадцать уровней, но мне требовалось нанести всего два удара. Или же — ровно два удара, не промахнувшись ни разу.
Расстояние между нами стремительно сокращалось. Чудовище разинуло пасть, готовясь издать четвёртый, финальный вопль перед тем, как вонзить в меня жало, но тут и оно достигло почти незаметной отметки на едва присыпанной песком каменистой почве. Песок, кстати, притащил я — с помощью одежды, превращённой в импровизированные мешки. Дополнительная пара часов от слишком короткой ночи.
Вперёд, гадина, ещё один шаг.
Вопль мантикоры захлебнулся, превратившись в визг боли. Мне даже не пришлось копать яму — лишь немного замаскировать глубокую трещину в каменистом грунте, расстелив поверх разорванные полосы новичковой экипировки, придавив камнями и присыпав песком. Уничтожить рубашку и штаны по игровой логике было нельзя, но здесь они не погибли, а перешли в качественно иную форму существования.
В ловушку для мантикоры.
Мерзкое чудовище провалилось в щель обеими передними лапами, по инерции врезавшись мордой в землю и явно получив приличный урон. Я вынес кое-какой урок из нашего предыдущего столкновения, а вот мантикора — нет. Надежда на то, что она переломает ноги, была бы слишком смелой, так что я не стал медлить и с размаху пырнул копьём в левое плечо врага, с удовлетворением отметив вылетевшее число «10». Мантикора продолжала визжать, но всё ещё не могла освободиться, и я нанёс второй удар по правому плечу, оставив глубокую рану. Ещё одна десятка! «Уязвимость — колющий урон, слабые места — лапы». А вот регенерации тебе разработчики не подарили, сволочь, так что и не думай просто так отделаться.
Какая-то, самая воинственная и безбашенная часть меня орала, чтобы я продолжал атаковать — в глаза, шею, пасть, но я вовремя подавил её, отскочив назад. Жало пронеслось настолько близко от моего лица, что я ощутил ветерок. Дежавю.
Интуиция повышена на 1!
Будь это обычная игра, можно было бы придумать хитрую схему для прокачки — допустим, обездвижить мантикору целиком, кроме хвоста, и набирать очки удачи и интуиции, вовремя уклоняясь. Благополучно задавив и эту идею, я припустил в восточном направлении, стараясь игнорировать постепенно утихающие крики чудовища за спиной. Выносливости пока хватало, но сейчас я не мог позволить себе отдых. Если план провалится и мантикора сможет набрать прежнюю скорость или же просто решит, что добыча того не стоит, всё пропало.
— Она идёт за нами, — шепнула Эми на ухо, избавив меня от нужды оглядываться, рискуя споткнуться. Прекрасно. Настало время кросса через пески.
Подъём на барханы всё так же сжирал и без того просевшую выносливость, но на этот раз я не торопился. Мантикора оказалась идеальным преследователем — абсолютно не понимающим, когда нужно сдаться. В стандартных играх мобы, как правило, не уходили за границы своей территории, даже если их продолжать агрить, а эта тварь продолжала погоню несмотря на кровоточащие раны на передних лапах. И даже хромая на две ноги всё ещё выдавала приличную скорость, хоть и не сравнимую с бегом. Вопить перестала — видимо, берегла силы. Но если бы могла убивать взглядом, от меня не осталось бы и мокрого места.
Подъём, спуск, десять секунд отдыха. Подъём, спуск… Мантикора следовала на расстоянии не больше пятидесяти метров. Постепенно её раны покрылись коркой запёкшейся крови, а шаг стал твёрже. Я ускорился, стараясь быстрее добраться до дюн, где расход выносливости был не так важен. Прошло уже два часа этого безумного похода, когда наконец впереди показалась равнина, усеянная воронками. Я сделал очередной микроперерыв на её границе, позволяя преследователю сократить расстояние. Всё правильно, ещё чуть-чуть — и ты меня схватишь. Ни на секунду ни забывай об этом.
Когда мантикора подобралась на двадцать метров, я возобновил движение — так же, как и в прошлый раз, напрямую между ямами. К моему неудовольствию, тварь также застыла на границе, не торопясь делать шаг на подозрительную территорию. Я заорал, призывно размахивая копьём, но и это не помогло. Если она сейчас развернётся и пойдёт назад, всё пропало. Оставалось последнее средство…
Шаг, два, три. Застыв на краю самой глубокой, теперь уже хорошо знакомой воронки, я снова выкрикнул какие-то нелепые оскорбления. Мантикора ответила воплем, не торопясь сходить с места. Я топнул ногой, заставляя край воронки осыпаться, слегка покачнулся, словно теряю равновесие…
ВСССТХВУХ.
Песчаный «подарок» от владельца ямы не заставил себя долго ждать, и теперь уже я покачнулся на самом деле. Раскалённый песок моментально заставил частично ослепнуть, обжёг кожу груди, на которой больше не было рубашки. Я отчаянно взмахнул руками, словно подавая сигнал преследователю — ещё пара секунд, и его обед достанется кому-то ещё! Сработало.
Я всё ещё пытался удержать равновесие на краю песчаной ловушки, а мантикора уже неслась ко мне почти с прежней прытью, не обращая внимания на едва затянувшиеся раны. Если бы она провернула такой трюк минут десять назад, я скорее всего оказался бы у неё в желудке. Всё решает время, расчёт… и капля удачи.