Иеромонах Тихон прибыл в Холм[16], где поселился в служебной квартире при семинарии. Холмская духовная семинария была открыта в 1759 г. как униатская, а в 1875 г. была присоединена к Православной церкви. В 1882 г. произошло ее преобразование по общеимперскому уставу. Учебный год начинался в сентябре, а заканчивался в мае – июне. Заботами архиепископа Холмско-Варшавского Леонтия (Лебединского) для нее было выстроено прекрасное здание. Хоть семинария и была небольшой (например, на начало инспекторства Тихона в ней было 115 учеников), но она являлась одним из форпостов православия в западном регионе России.
Холмский народный календарь. 1894
Обложка. [Из открытых источников]
Тихон не успел толком ознакомиться с новым местом и начать оказывать помощь ректору архимандриту Клименту (Берниковскому) в налаживании учебного процесса в семинарии, как нежданно в июне 1892 г. Синод принял решение о его переводе на место ректора Казанской семинарии, с возведением в сан архимандрита. Однако через месяц последовало новое распоряжение Синода: в связи с перемещением ректора Холмской духовной семинарии архимандрита Климента на должность ректора Московской семинарии, архимандрита Тихона переместить из Казанской семинарии в Холмскую, на должность ректора.
Холм. Конец XIX в.
[Из открытых источников]
Духовная семинария. Холм. Конец XIX в.
Открытка. [Из открытых источников]
Холмская семинария отличалась от российских семинарий. Если в последних в основном учились дети лиц духовного звания, то в Холме две трети обучающихся были детьми мелких чиновников, зажиточных крестьян, учителей. Обычно местные священники имели достаток, а потому отдавали своих сыновей в гимназии. Если перед российскими семинариями стояла задача дать образование новому поколению кадров духовного сословия, то Холмская семинария имела особое миссионерское задание – привлекать светские элементы к церковному служению.
Любопытную характеристику воспитанникам Холмской семинарии дал архимандрит Евлогий (Георгиевский), несколько позже сменивший архимандрита Тихона на посту ректора:
…семинаристы внешне не похожи на наших, великорусских. Подобранные, причесанные, чисто, даже щеголевато одетые, они произвели на меня хорошее впечатление. Впоследствии я узнал их ближе. Веяние Запада на них сказывалось. Чувствовалось внешняя культура: учтивость, разборчивость на слово, сдержанность. Ни пьянства, ни разгула. Празднуют чьи-либо именины – выпьют, но умеренно: не стаканами, как у нас; захотят развлечься – наденут новенький, хотя и дешевенький галстучек, крахмальный воротничок – и пойдут в город потанцевать, погулять, благопристойно поухаживать за городскими девицами…
Семинаристы внутри России, были грубы, так сказать, непричесаны, но зато глубже, искреннее, с более сложными душевными запросами, более широким душевным размахом. Этим чистеньким парнишкам и в голову не пришла бы тайная библиотека с оппозиционным политическим направлением. Налет польской культуры чувствовался во вкусах, в нравах семинаристов[17].
В течение всего ректорства архимандрита Тихона количество обучающихся в семинарии постоянно возрастало: в 1893/94 учебном году – 138 воспитанников, а в 1895/96 – 166 воспитанников. При ректоре Тихоне успеваемость всегда превышала 90 %, например, в 1897 г. она составила 92,63 %.
Товарищ обер-прокурора Святейшего синода В.К Саблер. Начало XX в.
[Из открытых источников]
Ректор все время что-то придумывал для воспитанников. С его благословения по воскресеньям после обеда устраивались литературные вечера. Сначала выступал семинарский хор с песнопениями, потом бывали доклады: о католичестве, о православии; их сменяли рефераты на вольные литературные темы. Не только воспитанники, но и преподаватели охотно участвовали в этих вечерах. На собрания допускалась и публика. По окончании вечера ректор устраивал у себя «чай», который всегда был многолюден.
Кроме своих прямых ректорских обязанностей, Тихон успевал многое: писал богословские статьи, проповеди, нравоучения для духовно-литературных журналов: «Странник» (СПб.), «Беседа» (М.), «Холмский народный календарь» (Холм), «Холмско-Варшавский епархиальный вестник» (Варшава). Подсчитано, что за время пребывания в Холмском крае Тихон опубликовал порядка 40 разнообразных статей. Возглавлял различного рода религиозно-общественные организации: «Леонтьевское общество попечительства о бедных», «Холмское просветительское Свято-Богородицкое братство», «Холмско-Варшавский епархиальный совет», «Комиссию по перестройке Холмского духовного училища». К тому же в октябре 1895 г. Флавиан назначил Тихона благочинным Леснинского Богородицкого и Теолинского Спасо-Преображенского женских монастырей. Кроме прочего, архимандрит Тихон, будучи необычайно популярным среди народа, наперебой приглашался местным духовенством на храмовые праздники.
Тихон уделял серьезное внимание народному образованию. В начале 1897 г., заняв пост председателя Холмско-Варшавско-го епархиального училищного Совета, епископ Тихон застал 106 школ, из них 29 церковно-приходских, а оставил – 208, в том числе 51 церковно-приходскую. Нужно отметить, что одновременно улучшилась постановка воспитательно-образовательного процесса, состояние школьных помещений, ситуация с обеспечением учебниками и учебными пособиями, возросли успехи учащихся.
В конце 1896 г., за уходом на покой епископа Гедеона (Покровского), Люблинская кафедра опустела. В течение десяти месяцев все дела по управлению викариатством находились в непосредственном ведении Флавиана. Конечно, так долго не могло продолжаться, и Флавиан предложил Тихону возглавить викариатство – небольшое, но важное по географическому положению и трудное в управлении.
На Рождество Богородицы в 1897 г. в Холм приехали архиепископ Флавиан и товарищ обер-прокурора В.К. Саблер. Правящий архиерей, что называется, на месте познакомив с ситуацией и пояснив, как трудно ему управлять издалека этой частью епархии, предложил на пост викария ректора семинарии Тихона, который все эти дни был рядом с высокими гостями и сумел понравиться Саблеру. И уже в начале октября Тихон получил указ Синода «о бытии» ректору Холмской духовной семинарии архимандриту Тихону епископом Люблинским, викарием Холмско-Варшавской епархии.
Жизнь круто менялась…
Российская православная церковь: взаимоотношения с государством и положение в обществе
Архимандрит Тихон был призван на высокое епископское служение. Епископат, насчитывавший немногим более ста человек, по сути, был «лицом» и «опорой» Российской церкви – верной союзницы и «соработницы» власти Российского государства; силы, просвещающей, наставляющей и руководящей российским народом. Его новое церковное служение было не только почетным, но и трудным, ибо представлял он теперь не только себя, но и церковь в целом!
Государственная власть в Российской империи осознавала себя и «свое» государство «христианскими», что выражалось прежде всего в союзе государства с Российской православной церковью. Российская империя в ее многовековом историческом бытии складывалась как государство (страна), в состав которого входили народы, исповедывавшие, кроме христианства, иные мировые религии (буддизм, ислам) или национальные религии (например, язычество). В силу этих объективных обстоятельств и необходимости «удержать» в едином геополитическом пространстве разнородные, но составлявшие единое государственное целое, элементы, власть постепенно сформировала официальную политику в отношении всех религий, бытовавших на территории империи.
К началу XX в. в рамках вероисповедной политики имперского государства закрепилась, в том числе и на законодательном уровне, строгая градация церквей и вероисповеданий. Для конфессионального государства, каким была Российская империя, для власть имущих и высшего управленческого слоя она была вполне практична, удобна и создавала необходимые условия для «управления» религиями и церквами, которые разделялись на три основные группы:
• государственная церковь,
• «терпимые» (иностранные, инославные и иноверные) религии, церкви и исповедания,
• непризнаваемые («гонимые», «запрещенные») религии, церкви и исповедания.
В Российской империи существовала тесная, до нераздельности, связь между светской властью и государственной церковью – Христианской Православной Кафолической Восточного исповедания[18]. Церковь была интегрирована в государственную систему в качестве одного из учреждений «полезных государству» и предназначенных «служить его целям»[19]. Именно поэтому церковь, как социальный институт, не имела отдельного правового статуса и не обладала единой общеимперской собственностью. Используемые церковью культовые здания и другие помещения, культовое и иное имущество в своей подавляющей части были собственностью государства, которое к началу XX в. почти полностью экспроприировало когда-то бывшую самостоятельной церковную собственность. Имущественными правами, но весьма ограниченными, обладали лишь так называемые церковные установления: монастыри, архиерейские дома, учебные заведения, приходы. Они не могли самостоятельно совершать те или иные сделки материально-финансового характера в отношении «церковной собственности», а лишь при получении разрешения от местных или центральных властей, и должны были ежегодно отчитываться о своих доходах и расходах.
На Российскую православную церковь было возложено исполнение множества государственных функций и обязанностей, среди которых:
• запись актов гражданского состояния,
• предоставление разнообразных сведений для земств, статистических и архивных комитетов, других гражданских и военных ведомств,