– Старайтесь, старайтесь. Но, кажется мне, товарищ Красиков весьма сердит на церковь. Но об этом я с ним сам поговорю. Сейчас я Вам передаю на срочное рассмотрение письмо патриарха Тихона в защиту митрополита Макария. Надо максимально глубоко покопаться в обстоятельствах. О результатах сообщите мне лично.
…Через неделю Курский пришел к Ленину на доклад. Он был короток: время было упущено и «обнаружить лиц, нанесших оскорбление митрополиту Макарию, не представляется возможным». Уходя, нарком оставил у Ленина заключение своего ведомства, в котором обстоятельно прописаны были причины столь нерадостного финала следствия.
Вскрытие «святых мощей»
Год 1918-й завершался еще одним тягостным для Российской церкви событием. Пожалуй, впервые в своей истории она столкнулась с таким явлением, как массовое вскрытие мощей, находившихся в действовавших или в закрытых монастырях и храмах.
Начало ему было положено событиями в Александро-Свирском монастыре Петрозаводской губернии, когда в октябре 1918 г. при приеме на учет богослужебного имущества в раке святого Александра Свирского вместо «нетленных» мощей была обнаружена восковая кукла. Этот факт, широко распропагандированный в советской центральной и местной прессе, послужил толчком к тому, что в ряде губерний, где по инициативе местных жителей, включая и верующих, а в большинстве случаев – по инициативе местных властей, были проведены в присутствии духовенства, экспертов-врачей и представителей власти вскрытия мощей в храмах и монастырях. В некоторых гробницах и вовсе не было никаких останков, а только хлам и мусор; в других – обнаруживались полуистлевшие кости, либо имитация тел с помощью посторонних предметов.
Протоколы по результатам вскрытий публиковались в печати, здесь же размещались многочисленные отклики как верующих, так и неверующих, статьи идеологов антирелигиозной пропаганды. «Мощейная» кампания активно обсуждалась на партийных и советских форумах, митингах и собраниях, нередко порождая петиции в адрес властей о закрытии церквей и монастырей, требования ареста духовенства и активных мирян, допустивших «обман» верующих[261]. Ряд губисполкомов обращались в правительство с просьбой об издании общего циркуляра, регулирующего вскрытие мощей в общероссийском порядке. По мнению Наркомюста, рассматривавшего этот вопрос, особого циркуляра по этому поводу пока издавать не следует, предоставив инициативу местам. Об этом 16 февраля Наркомюст направил на места свой циркуляр, отмечая, одновременно, что вскрытие мощей «нельзя считать поруганием свободы совести и оно не противоречит законам Республики» и что желательно «мощи оставить открытыми для обозрения (для убеждения масс в обмане), а затем передавать их в местные музеи».
В обстоятельствах уже состоявшихся вскрытий мощей и угрозы распространения их во всероссийском масштабе церковь должна была каким-то образом реагировать. 17 февраля 1919 г. на заседании Синода был заслушан составленный по поручению патриарха митрополитом Сергием (Страгородским) проект конфиденциального письма ко всем архиереям, в котором, в частности, предписывалось:
Считая необходимым по обстоятельствам времени устранить всякий повод к глумлению и соблазну (в том, что доселе не вызывало соблазна и было лишь благочестивым народным обычаем[262]), поручаю Вашему Высокопреосвященству по Вашему непосредственному усмотрению и распоряжению, с архипастырской заботливостью и рассуждением, устранить всякие поводы к соблазну в отношении святых мощей во всех тех случаях, когда и где это признано будет Вами необходимым и возможным, с донесением о последующих Ваших распоряжениях Священному Синоду [263].
Письмо С.И. Мицкевича В.И. Ленину о вскрытии мощей. 21 апреля 1919
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1.Д. 10456. Л. 1–2]
Письмо М.И. Свет В.И. Ленину о вскрытии мощей. 17 марта 1922
[РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 25228. Л. 1–1 об.]
Проект был одобрен Синодом, подписан патриархом и направлен по епархиям. Собственно, и возражать-то было нечему, поскольку и патриарх, и члены Синода, и правящие архиереи в большинстве своем считали «искусственные оправы мощей» ненужными и неправильными. «Доверительность» (секретность) же письма объяснялась практическими соображениями: избежать огласки среди верующих масс, чтобы не вызвать «смущения и соблазна» среди них. Признаем, что сделать это не удалось: «соблазн и смущение», конечно, не без поддержки со стороны партийно-государственных органов, широкой волной захлестнули верующие массы, нанеся серьезный урон церковному сознанию в вопросе о мощах. Наверно, можно считать, что только в 1940—1950-х гг. он как-то, уже в новых поколениях верующих, был преодолен.
Таким образом, на местах столкнулись два акта: церковной и светской власти! Исполнение светского акта (циркуляра Наркомюста) реализовывалось стремительно, и уже в декабре 1920 г. VIII съезд Советов констатировал, что в период 1918–1920 гг. состоялось 62 вскрытия мощей православных святых. В ряде епархий освидетельствования мощей, проводимые в рамках указа патриарха, но без согласований и разрешений со стороны советских органов, впоследствии были признаны властью «незаконными», а его организаторы и участники были привлечены к судебной ответственности.
…Во исполнение указания патриарха, с конца февраля 1919 г. в Новгородской епархии под началом викарного епископа Тихвинского Алексия (Симанского), без уведомления властей, начались освидетельствования мощей. Первыми освидетельствованы мощи преподобного Антония Римлянина в Антониевом монастыре. Несколько позже епископ посетил Сковородский монастырь с той же целью.
По слухам, циркулировавшим в церковной среде Новгорода, на начало апреля власти наметили массовую кампанию по вскрытию мощей. Действительно, 3 апреля 1919 г. Новгородский губисполком принял постановление о проведении вскрытия мощей, находившихся в пределах Новгородской губернии, в том числе и в Софийском соборе Новгорода.
Стремясь опередить власти, епископ Алексий вместе с духовенством, не уведомляя местные власти, освидетельствовали мощи в Софийском соборе. Из рак вынули вату, лишние пелены и другие посторонние предметы. А наутро в собор пришла общественная комиссия, состоявшая из представителей местных Советов, воинских частей, партийных и общественных организаций. Вскрыты были шесть рак. От глаз комиссии не укрылся тот факт, что некоторые из мощей были кем-то заботливо приведены в порядок. По итогам работы комиссия доносила председателю ВЧК Ф.Э. Дзержинскому: «В губернии… производилось вскрытие мощей Софийского собора в присутствии представителей различных организаций и духовенства. Вместо нетленных мощей оказались полусгнившие человеческие кости. К вскрытию мощей население отнеслось спокойно»[264].
Епископ Тихвинский Алексий (Симанский) в губернской газете «Звезда» в статье «Что такое мощи?», опубликованной после проведенного вскрытия, убеждал верующих и неверующих, что «решительно должны отпасть легенды о том, будто в раках заключается что-то искусственное, не имеющее отношения к угодникам. Впрочем, не желающие верить не поверят и самой очевидности… Мы же, служители Церкви, и все верующие заветам Христа, Спасителя мира, не должны смущаться и не смущаемся никакою силою неверия и бесстрашно должны нести всякие испытания нашей верности Господу Иисусу и Его Божественному учению»[265].
Спустя неделю епископ Алексий вместе с членами Епархиального совета обратился к властям с просьбой вернуть мощи в храм. Но положение осталось без изменения: мощи были выставлены на всеобщее обозрение в церкви Входа Господня в Иерусалим в Новгородском кремле, куда хлынул поток любопытствующих из Новгорода и близлежащих деревень. Странное и непонятное чувство порождали в сердцах духовенства поступки и слова тех, кто, казалось, еще совсем недавно с благоговением и религиозной экзальтацией молились в храмах, прикладывались к святым мощам, шептали молитвы-обращения, а теперь – не просто безразличие и покорность обстоятельствам, факту осквернения святынь, но и активное в том участие! Видно, что-то внутри этих крестьян и рабочих давным-давно сдвинулось в их отношении к вере и церкви, и виноватыми в том были отнюдь не большевики и не советская власть… [266]
Наибольший всероссийский резонанс получила история со вскрытием мощей Сергия Радонежского, хранившихся в течение веков в Троице-Сергиевой лавре. В начале марта 1919 г. в газетах Сергиева Посада, а затем и Москвы появляется информация о желании «некоторой группы лиц» вскрыть и подвергнуть осмотру мощи святого. На заседании Совета рабочих и крестьянских депутатов Сергиева Посада 1 апреля 1919 г. фракция коммунистов вносит резолюцию: «считая, что мощи Сергия являются средством пошлой эксплуатации малосознательных масс и почвой для злостной агитации черного духовенства, пленум Совдепа считает необходимым мощи Сергия вскрыть».
После бурного обсуждения, голосами: «за» – 29, «против» – 3, «воздержались» – 4, резолюция принимается[267]. С просьбой предотвратить «святотатство» к Ленину вначале обращается наместник Лавры архимандрит Кронид (Любимов), а затем и патриарх Тихон, писавший 2 апреля 1919 г. председателю Совнаркома: «По долгу пастырского служения заявляю вам, что всякое оскорбление религиозного чувства народа вызовет в нем естественную скорбь, справедливое негодование и может взволновать его даже в несравненно большей степени, чем все другие невзгоды жизни… Вскрытие мощей нас обязывает стать на защиту поругаемой святыни и вещать народу: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам (Деян. 5:30)»