[33].
Преосвященный Тихон прибыл в Америку в сложное время. С одной стороны, Синод сократил выдачу достаточных субсидий для Алеутской епархии, и вопрос о средствах стал очень остро. С другой – чрезвычайно напряженной была проблема кадров – своих, т. е. американцев по рождению, не было; российские не приезжали, а если и появлялись, то особо и не задерживались, сбегая вновь в Россию. Готовить собственные духовные кадры было негде, т. к. епархия не имела соответствующих духовных школ. Собственно «русские приходы» были в меньшинстве, а их прихожане, как правило, были потомками русских колонистов, русских же иммигрантов было очень и очень мало. Приходы на Аляске из-за своей отдаленности и малочисленности не только не могли ничем помочь епархии, но и сами постоянно требовали все новых и новых средств. Значительную долю паствы епископа Аляскинского составляли бывшие униаты, переселившиеся в Америку из Австро-Венгрии или западноукраинских территорий. Российское правительство по политическим соображениям материально поддерживало этих «новых православных». Но после того, как в 1896 г. министр финансов С.Ю. Витте отказался давать деньги на новые униатские приходы, движение униатов в сторону православия серьезно приостановилось. Они и рады были бы вернуться в православие и построить свои храмы, но возможности купить (построить) молитвенные здания и содержать их не было. Можно добавить, что в епархии были православные приходы, в состав которых входили представители других национальных групп: сирийцы, греки, сербы.
Отметим, что отношение американского обывателя к православным священникам, к их благообразному виду, с бородой и длинными волосами, в священническом одеянии, было, мягко говоря, недружелюбным. Некоторые отчаянные головы и вовсе грозили срезать волосы и бороду православным священникам. Бывало, они становились объектом нападения соседских мальчишек, забрасывавших их камнями, бивших окна в их домах. Насмешки, презрение, издевательство преследовали их в общественных местах. Как рассказывают, американцы при виде православных батюшек от гомерического смеха даже падали в обморок. Американское общество со своим стремлением все и вся нивелировать, приводить к некоему одному – американскому – порядку, не принимало православия.
В первый же год своего епископства в Америке (1899) епископ Тихон предпринял инспекционно-ознакомительные поездки по Алеутской епархии, почти и не бывая в своем кафедральном городе – Сан-Франциско.
Трижды Преосвященный Тихон приезжал в восточные штаты Америки: Миннесота, Иллинойс, Нью-Йорк, Пенсильвания, Огайо, Коннектикут… Целью визита правящего епископа сюда было не только стремление воочию увидеть православных и православную жизнь в своей епархии, но и решить одну из неотложных задач – поспособствовать сбору средств на строительство православных храмов в двух крупных городах – в Нью-Йорке и Чикаго. Маршрут епископа проходил через длинную череду городов: Чикаго, Буффало, Нью-Йорк, Питтсбург, Маккиспорт, Аллегейни, Анзония, Юнкере, Бриджпорт, Миннеаполис… В памяти епископа осталось общее впечатление: торжественные службы и крестные ходы, переполненные, богато украшенные и празднично освещенные храмы и толпы людей вокруг них; масса экипажей, море голов, парадная форма союзов братчиков и нарядно одетые прихожане, украшенные флагами площади и улицы, митинги, бурное выражение восторга и радости, благовест и общее пение, многочисленные публикации в солидных местных изданиях о приезде русского епископа. Но это, что называется, парадные впечатления. В действительности же за ними скрывались довольно сложные обстоятельства епископского служения Тихона.
В июле – августе он побывал в Аляскинском благочинии, желая осмотреть приходы бывшей Русской Америки. Возвратившись, Тихон утвердился в своем намерении, во-первых, просить Синод о переименовании вверенной ему «Алеутской и Аляскинской епархии» в «Алеутскую и Северо-Американскую», с соответствующим изменением титула епархиального архиерея. Свою просьбу владыка обосновал очень просто: православие давно вышло за границы своего «исторического ядра», Алеутских островов и Аляски, и ныне пребывает во всей Северной Америке (США, Канада). Во-вторых, обратиться в Синод с просьбой об учреждении вместо Аляскинского благочиния – викариатства, с кафедрой в г. Ситха (Ситка) на Аляске и скорого назначения туда епископа. Было понятно, что здесь наездами и наскоками дело православной миссии не укрепить и не продвинуть. Тем более, что с началом «золотой лихорадки» на Аляске количество приезжающих и проживающих там увеличилось в разы. Одновременно с этим появилось множество миссионеров других церквей[34]. Наверно, можно добавить, что церковь «теснили» кабаки да салуны, словно поганые грибы, появившиеся в золотом ажиотаже, в которых прихожане оставляли свои «кровные», а церковные здания в это время гнили и разваливались. Если первое обращение епископа Синод признал «заслуживающим уважения», и 31 декабря 1899 г. переименование состоялось, то второе предложение епископу Алеутскому и Северо-Американскому пришлось с упорством продвигать не один год.
Где бы ни бывал Алеутский владыка, он поддерживал постоянную письменную связь с архиепископом Флавианом (Городецким). Именно из этих писем, отправляемых из разных точек епископского маршрута, мы можем понять, каковыми в действительности были условия и обстоятельства деятельности Тихона в Америке:
.. Епархия у меня почти необъятная: пока осмотрел всего четыре прихода, а уже пришлось проехать по железной дороге более пяти тысяч верст. Вчера ездил в Марблегед, где воссоединились униаты в количестве 200 душ 7 марта текущего года. Церковь там новая и хорошая, но по внешнему виду пока еще совершенно униатская: без иконостаса, со скамейками и униатским престолом, на котором в первый раз мне пришлось служить литургию[35].
…Я собираюсь праздники проводить и служить в Нью-Йорке, в Чикаго и там у нас скоро будут строиться церкви, и нужно на месте выяснить некоторые вопросы, связанные с постройками. Предполагаю выехать 7 декабря и пробыть с месяц в отсутствии из С-Франциско. Приходится все разъезжать, и здесь это неизбежно: самый ближний священник (и то один только) находится на расстоянии двух суток езды по железной дороге. Словом, здесь по весьма понятной причине архиерея не беспокоят личным посещением иереи, но зато приходится самому беспокоиться и беспокоить[36]… Конечно в дороге лишений приходилось испытывать достаточно; раз даже спал на пароходе на углях, разостлав рясу. Немалым облегчением служило то, что я почти не страдаю морской болезнью, а по временам качало очень сильно, так что даже капитан одного парохода болел морской болезнью. Ездил я четыре месяца, проездил 24 тысячи верст с лишком, а все же самые дальние места остались до следующего года [37].
…Я совершаю свои странствования. Только что возвратился из Канады. Больше двухсот верст пришлось проездить там на лошадях по скверной дороге, далеко уступающей даже и Торопецким проселочным путям; на беду шли иногда дожди, которые мочили нас. В одном месте выбросило из-повозки и возницу, и меня, причем при падении помял себе ногу и оцарапал руку; могло быть и хуже; но я как-то успел выдернуть ногу из сапога, который оказался под колесом. Впрочем, это не помешало мне служить тотчас же литургию. В Канаде освятил две церкви и одну часовню. Прихожан у нас там свыше 2 тысяч[38].
В 1900 г. Тихон, теперь епископ Алеутский и Северо-Американский, предпринимает второе посещение «исторической части» епархии – Алеутских островов и Аляски. 6 мая 1900 г. корабль, на борту которого он находился, вышел из порта Сан-Франциско. Лишь за две недели, вместо обычных семи дней, удалось добраться до острова Уналашка. В течение четырех дней Тихон осматривает селения и действовавшие там храмы, молитвенные дома, часовни и церковные школы, расположенные на близлежащих островах. Служит и проповедует. Он возвращается на Уналашку, чтобы отсюда начать продвижение в самые отдаленные православные миссии – Квихпахскую и Кускоквимскую, которые за их удаленностью и бездорожьем не посещал еще ни один архиерей.
Пока уровень воды в реке Квихпах (Юкон) позволял, продвигались на север на корабле. Через четыре дня, 8 июня, добрались до поселения Михайловский редут. Еще через четыре дня, 12 июня, достигли первой намеченной цели – Квихпахской миссии. С разрешения капитана на корабле выбросили русский флаг как знак присутствия православного архиерея. На берегу в ответ тоже салютовали русским флагом и затрезвонили. После отдыха, спустя два дня, епископ Тихон совершил первую архиерейскую литургию во храме Квихпахской миссии. После литургии совершен был крестный ход в Иннокентиевскую часовню, где отслужен был молебен святителю Иннокентию (Вениаминову). Из часовни крестным ходом проследовали к памятнику столетия православия на Аляске и здесь провозгласили «вечную память» всем почившим проповедникам и ревнителям православия в стране сей.
15 июня группа в составе десяти человек и во главе с епископом Тихоном двинулась в сторону Кускоквимской миссии. Предстояло продвигаться на байдаре сначала по реке Квихпах, потом по трем волокам, минуя болота, безымянные речушки, озера, по непроходимой, пустынной и дикой местности дойти до реки Кускоквим и уже по ней достигнуть Кускоквимской миссии.
К 20 июня удалось достичь первого кускоквимского поселения Калкагмют. Спустя еще три дня, 23 июня, достигли конечную точку миссионерского маршрута – селение Павловка, где располагался стан Кускоквимской миссии. Здесь строилась новая просторная церковь, а пока все службы и требы свершались в небольшой часовенке во имя Сергия Радонежского. На первую архиерейскую службу собралось человек 70, некоторые из них, заранее узнав о прибытии епископа, приехали издалека. После литургии отслужен был молебен Иоанну Предтече с многолетием. Собравшимся раздавали иконки, крестики, портреты епископа Алеутского. В присутствии правящего архиерея были проведены выборы нового церковного старосты и обсуждались вопросы завершения строительства храма и дома для причта, определения границ церковной земли. Владыка посетил дома всех прихожан и беседовал с каждым. 25 июня Тихон с сопровождающими лицами покинул миссию и вернулся в Уналашку 15 июля, а спустя неделю, 22 июля – в Сан-Франциско.