ителей Каташи — как оказалось, его возжелали увидеть на самом верхнем этаже, где тот препроводил время вместе со своими приближенными.
В полутемном зале, освещаемом лишь висевшими на стенах лампадами, царила приятная прохлада; помимо самого старшего Такэга здесь находились Исаро Ода, даже внутри не снявший своих перчаток, глава Дома Паука — худющий, но крепкий старик, чей искусственный глаз изредка поблескивал какими-то потусторонними огоньками; думается, муляж его не был простой цацкой и таил парочку секретов — представители наиболее знатных родов Дома Змея, несколько местных чиновников, парочка купцов и другие сильные мира сего, коим не с руки было пить в компании рядовых воинов.
— Вот он — наш будущий чемпион! — прогрохотал Исаро, не успел Кенджи вымолвить и слово, а после разразился столь громким и веселым смехом, словно бы тот и впрямь одержал оглушительную победу на Турнире.
— Вблизи еще более молод, чем казался на первый взгляд, — проскрипел старик, внимательно изучая его с головы до пят; говорил он так, словно бы Кенджи был не живым человеком из крови и плоти, а каким-то чудным экспонатом, выставленным на всеобщее обозрение. — Удивительно, как простой мастер смог вызвать столь достоверную иллюзию. Не каждому моему призывателю дано такое…
— Друзья мои, прошу, — Каташи несколько раз ударил вилкой по бокалу, призывая к тишине. — Думаю, Кенджи и без того успели перемыть все кости — так не станем уподобляться базарным сплетницам. Друг мой, мы пригласили тебя сюда чтобы высказать свое восхищение — думаю, никто не станет спорить, что ты сегодня превзошел все самые смелые ожидания. Присядь и выпей с нами бокал-другой — если, конечно, тебе не претит делить стол с компаний развалин, предающихся ностальгии по давно ушедшим дням.
Все прочие дружно рассмеялись — и думается, Исаро этой ночью неслабо налегал на выпивку, так как хохотал столь сильно, что из глаз его ажно брызнули слезы.
— Сочту за честь.
Кенджи коротко поклонился и присел за стол; однако не успел он и притронуться к кубку, как из коридора донеслись чьи-то крики и громкий топот. Грохнули двери — и в зал вошел невысокий мужчина в окружении вооруженных воинов. С первого взгляда его с трудом можно было бы выцепить взглядом из толпы простых горожан — до того он был неприметен, как одеждой, так и внешностью; но выправкой своей вряд ли походил на торговца или писаря, к тому же из-под плаща его выпирала рукоять меча.
— Я ищу Кенджи из Дома Змея, — произнес он, оглядывая присутствующих; и непохоже, что он был хоть каплю смущен тем, что потревожил покой столь знатных гостей.
— Долго искать вам не пришлось, — пожал плечами тот. — Чем могу помочь?
— Властью, данной мне самим императором, я вынужден признать вас подозреваемым в убийстве и попросить проследовать за мной.
Глава 5
Для самого Кенджи слова незнакомца не стали такой уж неожиданностью — видимо, кто-то из Проклятых все же отдал богам душу — чего не скажешь о прочих находящихся в зале; возмущению их не было предела и лишь Каташи сохранил присущую ему невозмутимость.
— Чего?! — кулак сидящего от него по правую руку мужчины взлетел в воздух и с силой опустился на стол, заставив бокалы подпрыгнуть. — Вы и впрямь думаете, что можете ворваться сюда вот так с оружием наперевес, как в какой-нибудь грязный притон и оскорблять одного из нас подобными заявлениями?! Одно слово — и наши бойцы выкинут вас на улицу, как паршивых псов, коими вы и являетесь!
Свита чужака заметно занервничала и зашепталась меж собой, переминаясь с ноги на ногу и обмениваясь косыми взглядами, однако сам он и бровью не повел.
— Вы правы, — согласился он. — Но на следующий день я вернусь. И не с дюжиной «псов», а сотней, да вдобавок под прикрытием полудюжины магов шестой ступени. Также хочу предупредить, что называть так служителей закона — не самая лучшая идея, ведь оскорбляя их вы, по сути, хулите самого императора. А это уже попахивает изменой.
— Ты мне еще угрожать что ли вздумал, ты, сопляк…
— Полно, — не терпящий возражений голос Каташи остудил пыл Змея, чья уязвленная гордость вкупе с немалым количество вина вполне могли превратить обмен «любезностями» в потасовку. — Давайте все же попробуем представить, что мы взрослые цивилизованные люди, а не уличные лавочники, грызущиеся за свободное место. Прошу прощения, — обратился он к незнакомцу, меряя его изучающим взглядом, — кажется, я не расслышал ваше имя…
— Нобу Хо, старший мэцукэ, сановник императорского магистрата.
— Так вот, господин Хо. Обвинение подобного рода — серьезная вещь и должно иметь под собой хоть какую-либо подоплеку.
— Безусловно, — кивнул тот. — У меня есть слова нескольких десятков свидетелей, которые в один голос утверждали, что в последний раз жертву видели в добром здравии вместе с господином Кенджи.
— И это все? — хмыкнул Каташи. — Вы пытаетесь кинуть тень на мой Дом из-за бредней нескольких зевак?
— Как по мне — более чем достаточно, — пожал плечами Нобу. — К тому же, если господин Кенджи действительно невиновен, бояться ему нечего. Я лишь хочу поговорить с ним с глазу на глаз и узнать все подробности того вечера.
— В мое время приглашение на беседу, произнесенное не тем тоном, считалось значимым поводом объявить войну, — вмешался в разговор глава Дома Паука, не сводящий с Нобу тяжелого взгляда. — Сейчас же «поговорить» приглашают под дулом пистолета и удивляются отказу. О времена, о нравы…
— Мой человек с удовольствием встретится с вами и сделает все возможное, чтобы вы могли выйти на след убийцы и покарать негодяя по всей строгости закона, — произнес Каташи, сплетая пальцы. — Но у Кенджи сегодня был долгий и трудный день, так что предлагаю отложить ваш разговор на завтра. Скажем, после полудня.
— Чтобы вы успели найти пару дюжин людей, которые по счастливой случайности последние дни сопровождали господина Кенджи даже по нужде и готовы будут подтвердить свои слова любыми возможными клятвами? — хмыкнул Нобу. — Увы, не могу предоставить вам такой шанс.
— Пожалуй, я пропущу мимо ушей вашу жалкую попытку обвинить меня во лжи, господин Хо, но в следующий раз сочту это подстрекательством и, пожалуй, отправлю официальное письмо на имя его светлости, — Каташи откинулся на стул и скрестил руки на груди. — Но, боюсь, мы попали в безвыходную ситуацию. Я не собираюсь потакать вашим капризам, позволяя дергать моих людей посреди ночи, словно мелких воришек. Вы же в свою очередь отказываетесь идти мне навстречу… И как же нам найти компромисс?
— А может разрешим вопрос как до того решали споры наши предки? — вновь вспыхнул тот самый муж, явно не стремящийся уладить дело миром, и похлопал ладонью по рукояти меча. — Когда кончаются слова, говорить начинает сталь!
— Нападение на чиновника императорского магистрата карается смертью вне зависимо от титула и положения, — Нобу чуть побледнел, но не отступил; надо признать, держался он достойно, чего не скажешь о его сопровождении, которые, казалось, уже успели проклясть тот день, когда поступили на службу.
— А попытка очернить имя одного из участников Турнира сразу же после его перехода на следующий этап попахивает политикой, — фыркнул один из Змеев, до того хранивший гордое молчание. — Кто вас послал, Хо? Ублюдки из Дома Тигра?
— Я получаю жалованье только от казначейства императорского магистрата, — звенящим от возмущения голосом ответил тот. — И не намерен выслушивать поклеп в…
— Хватит, — прервал его Кенджи, поднимаясь со стула. — Я с удовольствием составлю вам компанию и отвечу на все интересующие вас вопросы прямо сейчас.
Все до единого взгляды в комнате устремились на него и, казалось, в каждом из них сквозит один единственный вопрос. Думается, его согласие изрядно удивило даже самого Хо, который, не закончив фразу, так и остался стоять с раскрытым ртом.
— Хочу предупредить, что ты совершенно не обязан этого делать, — произнес Каташи; судя по всему, он явно был недоволен решением Кенджи, но того, если честно, уже до жути успел утомить весь этот спор, который вполне мог продолжаться до рассвета. Тем более, если бы этот человек и впрямь имел на него какие-то весомые сведения, вряд ли бы он стал разыгрывать подобный спектакль. — Но это твое право.
— Думаю, лучше воспользоваться задним входом, — сказал Кенджи, выйдя в коридор вместе с Нобу. — Сомнительно, что наши, — он и сам не заметил, как начал употреблять это слово в отношении других Змеев, — будут сильно рады увидеть, как меня уводят вооруженные люди.
— Городская стража не боится пьяных задир, — поджал губы Нобу, но, тем не менее, после краткого раздумья все же внемлил голосу разума и воспользовался его предложением, попросив проводить их проходящую мимо служанку.
Совсем скоро они уже ступали по улицам ночной столицы, где головокружительные ароматы пряностей из ближайшей лавки смешивались с вонью сточной канавы, а чей-то хмельной смех перебивался громкой руганью. Воистину, Каноку был городом контрастов. Широкие хорошо освещенные бульвары были украшены разноцветными лентами, бумажными фонарями и гирляндами; улицы эти просто полнились шумным людом, за чьим покоем неустанно бдели вооруженные патрули. Но стоило сделать лишь шаг в сторону — и ты уже попадал в совершенно другой мир, состоящий из замызганных грязных проулков, где тесные хибары жались друг к другу так плотно, что, казалось, пытались вытеснить соседа из квартала. Обратная сторона Каноку била в нос резким смрадом помоев и испражнений; крыс здесь обитало едва ли не больше людей и размеры их могли испугать неподготовленного путника, случайно свернувшего не туда.
Магистрат находился в том же самом районе что и «Алмазная цапля», так что вскоре они уже приблизились к трехэтажному зданию, пристроенному к вытянутым казармам; и вот, преодолев три пролета, Кенджи и Нобу вошли в небольшую комнатку без окон, куда едва ли помещались стол, пара стульев, сундук, по совместительству выполняющий роль скамьи, да низенькая кровать. Судя по всему, императорский мэцукэ дневал и ночевал на службе в буквально смысле этого слова — и вряд ли то было его собственным капризом.