А над нами, будто в ответ, пронеслась тень чего-то огромного — слишком быстрого, чтобы разглядеть.
Княгиня лишь усмехнулась.
Стоило нам пересечь туманную дымку одной из полусфер, как полигон ожил.
Ледяной сквозняк гулял по узким коридорам подземелья, пробираясь сквозь щели в толстых гранитных стенах. В воздухе стоял запах сырости, железа и жженой плоти.
Великого Князя Михаила Дмитриевича Пожарского приковали к стене массивными цепями, сплетенными из материала, блокирующего магию. Они жгли кожу, подавляя его природу феникса. Его руки были растянуты в стороны, а на груди, прямо над сердцем, лежал ледяной оберег работы самой императрицы — он не давал пламени возрождения разгореться в полную силу.
Дверь каземата отворилась беззвучно, словно её толкнул не человек, а сама зима.
Мария Фёдоровна вошла медленно, её серебристо-белое платье не шелестело, а звенело, будто соткано из замерзших колокольчиков. За ней, как тени, следовали два мага-криоманта в серых мантиях — их дыхание оставляло на воздухе тонкие кристаллики инея.
— Михаила Дмитриевич, — её голос был тихим, как первый мороз перед гибелью урожая. — Ты всё ещё надеешься, что твоё молчание что-то изменит?
Князь поднял голову. Его лицо было бледным, с синеватыми прожилками от холода, но в глазах горела насмешка.
— А ты всё ещё надеешься, что я стану разговаривать с узурпаторшей? — он хрипло рассмеялся, и из уголков его рта капнула кровь, тут же замерзая в тонкие красные нити.
Императрица не моргнула.
Она провела рукой по воздуху, и ледяные шипы выросли из пола, медленно пронзая его ноги снизу вверх. Хруст костей смешался с шипением — плоть феникса пыталась заживить раны, но холод тормозил регенерацию.
— Почему ты предал моего сына?
Он скрипнул зубами, но не ответил.
Тогда она сжала кулак.
Лёд вздыбился, обвивая его тело, сжимая рёбра. Хруст. Ещё хруст.
— Ты предал Империю. Ты предал свою кровь. Украв Яйцо Феникса, ты обрёк своих людей умирать на Курилах, — её голос оставался спокойным, но в нём звенела январская вьюга. — Что тебе пообещали японцы? Деньги? Трон? Как разбазаривать земли империи, так первым в очереди встал?
Князь застонал, но тут же засмеялся, выплевывая кровавый лёд.
— Ты… не нашей крови… — его дыхание было рваным. — Говорить… буду только… с Андреем…
Мария Фёдоровна взглянула на одного из криомантов. Тот кивнул и приложил ладонь к груди князя.
Мороз пронзил плоть глубже.
Кожа почернела, пальцы отсыхали, превращаясь в хрупкие сосульки.
— Ты думаешь, феникс возродится из пепла? — она наклонилась, её дыхание обжигало холодом. — Но пепла не будет. Ты просто замёрзнешь. Навсегда.
Он закашлялся, и лёд в его лёгких заскрипел.
— Всё равно… скажу… только… ему…
Тишина.
Мария Фёдоровна выпрямилась, её лицо не выражало ничего.
— Позовите моего сына.
Я стоял на вершине облачного полигона, ноги слегка подрагивали от высоты. Передо мной в неспокойном воздухе кружили десятки химер — от крохотных, размером с ладонь, до крупных крылогривов и горгулий. Елизавета Ольгердовна стояла рядом, её седые волосы колыхались на ветру, а взгляд был холоден и точен, как лезвие. Но при этом на лице у неё застыло выражение ностальгии и высшего довольства, которые невозможно было скрыть.
— Сегодня ты научишься не просто управлять ими, а чувствовать их, — сказала она. — Химеры — это не инструменты. Это продолжение твоей воли. И если ты будешь обращаться с ними как с рабами, они предадут тебя в самый нужный момент.
Она подняла руку, и пять мелких химер отделились от стаи, выстроившись передо мной в идеальную линию.
— Первое — научись удерживать их в узком радиусе, — пояснила княгиня. — В бою это позволит тебе создавать живые щиты, разведчиков или диверсионные группы.
Она сжала кулак, и химеры тут же сгруппировались в плотный шар, не вылетая за пределы круга.
— Попробуй. Но помни — не дави на них. Дай им свободу, но направляй.
Я попытался собрать химер в плотный шар, но одна химера тут же вырвалась и улетела в сторону.
— Бегство первого бойца! — княгиня приложила руку ко лбу, как страдающая мать. — Уже проиграл войну, даже не начав.
Я сжал контроль сильнее — и две химеры тут же врезались друг в друга.
— О, прекрасно! — княгиня аплодировала с фальшивым восторгом. — Теперь у нас не стая, а летающее ДТП.
Я расслабился, представив, что они — просто продолжение моей руки, пять пальцев, каждый из которых я ощущал в мельчайших деталях. Представив, как сжимаю собственную кисть, я с удовлетворением отметил формирование шара. Получилось!
— Наконец-то! — княгиня вздохнула. — Хоть что-то похожее на контроль. Хотя, возможно, это просто случайность. А теперь усложним.
Княгиня взмахнула рукой, и между нами возник узкий каньон, наполненный хаотичными воздушными потоками.
— В реальном бою тебе придётся проводить химер через вражеские заслоны, — объяснила она. — Если будешь вести их слишком медленно — собьют. Слишком быстро — разобьются. И да, если потеряешь хотя бы одну — будем считать, что всю группу раскрыли и перебили.
Она провела через каньон десяток химер — они летели змейкой, огибая невидимые преграды.
— Твоя очередь. Десять химер. Без потерь.
Первая попытка провалилась — три химеры врезались в невидимые стены. Княгиня хмуро наблюдала.
— Ты ведёшь их, как стадо. Они должны чувствовать друг друга.
Я отправил химер клином — первые пять прошли, а шестую ветер швырнул в скалу.
— Бум! — княгиня сделала жест руками, изображая взрыв. — Теперь враг знает, что ты здесь. Поздравляю, операция провалена.
Я попробовал вести их змейкой — но они растянулись, и последние отстали.
— На войне отстающие равно мёртвые! — коротко прокомментировала мою неудачу княгиня.
Я сгруппировал химер плотнее и задал общий импульс — на этот раз все прошли.
— Ну… сойдет, — она скривила губы. — Хотя настоящий разведчик сделал бы это в два раза быстрее.
— Теперь самое важное, — княгиня отстегнула скипетр от пояса, и в воздухе вспыхнули огненные шары. — Враг не будет ждать. Ты должен уметь одновременно атаковать, защищаться и сохранять контроль.
Она показала: часть её химер ринулась в атаку, часть образовала живой щит, а несколько остались в резерве.
— Твой ход.
Я бросил всех химер в атаку — и они тут же попали под «огонь».
— Блестяще! — княгиня хлопала в ладоши. — Ты только что добровольно отправил всех своих солдат на смерть.
Я оставил половину для защиты, но забыл про резерв — и когда одна химера «пострадала», заменить её было нечем.
— Ну конечно, зачем вообще нужен резерв? — княгиня вздохнула. — Новых же после боя сделать раз плюнуть, всё равно что из мякиша хлебного вылепить.
Но внезапно напускной сарказм княгини сменился на вполне здравый совет:
— Если будешь метаться — проиграешь. Решай быстро, но не импульсивно.
Я разделил химер на три группы — атакующих, защитников и резерв. На этот раз все сработало.
— Наконец-то что-то похожее на разумные действия, — она скрестила руки. — Но война — это не только атака. — Порой тебе придётся спасать, эвакуировать, перебрасывать ресурсы.
Она заставила пятьдесят химер сцепиться в цепь, создав мост над пропастью.
— Попробуй. И помни — если одна ослабнет, рухнет всё.
Мой мост развалился сразу, как только я его создал.
— О, великолепно! — княгиня засмеялась. — Ты только что утопил весь отряд. Надеюсь, они хотя бы хорошо плавают?
Вторая попытка оказалась несколько успешней. Мост держался, но дрожал так, что казалось, вот-вот рухнет.
— Ну… технически это мост, — княгиня покачала головой. — Если, конечно, тебе нравится идея, что твои люди падают в пропасть с криками «ААААА!».
Постоянные упоминания вероятной смерти радости не добавляли, но я собрался, и на этот раз мост получился крепким. Княгиня прислушалась к чему-то, а после по её лицу пробежала судорога. У неё даже начался нервный тик. Но Елизавета Ольгердовна сцепила зубы и выдохнула, прежде чем снова заговорить.
— И наконец, высшее мастерство, — княгиня подняла руку, и полсотни химер взмыли вверх, выписывая в небе герб нашего рода. — Когда ты сможешь танцевать с ними, а не командовать. Твоё последнее испытание, — княгиня указала в небо. — Полсотни химер. Фамильный герб в небе. Без ошибок.
Во время первой попытки мои химеры сбились в кучу, образовав нечто, отдаленно напоминающее бесформенное пятно.
— О, это… абстракционизм? — княгиня прищурилась. — Или ты пытался изобразить раненого медведя?
Со второй попытки герб получился, но кривым и перекошенным.
— Если сильно прищуриться, то вроде похоже, — она скривилась. — Если, конечно, твой родовой знак — это пьяный дракон.
Я закрыл глаза, отпустил контроль — и химеры взмыли вверх, выписав в небе идеальный герб горгульи, расправившей крылья.
Княгиня замерла. Потом медленно кивнула.
— Ну… неплохо, — она повернулась, чтобы уйти, но в последний момент обернулась. — Но если подумать… могло быть и лучше.
В этот момент химеры сорвались в штопор, изображая смерч — символ главной ветви рода Угаровых.
Но впервые за весь урок мне показалось, что в глазах княгини мелькнуло что-то вроде… гордости.
Хотя, возможно, это просто померещилось.
Получив свою корзинку с завтраком, я ожидал, пока бабушка поговорит с Игнатом, своим полутуманным товарищем. Они вернулись на полигон княгини, чтобы скрыть разговор, но я отчего-то всё равно их слышал.
— Лиз… это не моё дело, но больно ты круто за мальца взялась… — осторожно вмешался боевой товарищ княгини. У той вновь появился нервный тик, а Игнат продолжил: — У тебя сын этот норматив месяц тренировал, пока сдал… А ты ему за одно занятие…
— Игнат! — бабушка оборвала местного коменданта или смотрителя за полигонами. — Коли нет… Вики нет… Времени на стандартные схемы обучения тоже нет. Пусть я лучше буду выглядеть как сука, но у внука хотя бы теоретически появится шанс выжить…