Олег Ольгердович улыбнулся и принялся дальше готовить химер к боевому вылету. Я же отправился в подвал.
В лабораторию я спускался с мыслями о том, что мне нужна помесь горга с чем-нибудь летающим. И желательно, чтобы это летающее существо не утратило способности летать от любой стрелы. Нужно что-нибудь крепкое, прочное, но лёгкое. При всём при этом неплохо было бы, чтобы это создание выдерживало меня в качестве наездника.
Я с головой зарылся в бабушкины записи. Как ни крути, все образцы, представленные у неё в лаборатории, были ею досконально изучены: все их сильные и слабые стороны, а также то, в какой части они могли быть использованы и были ей интересны.
Таким образом, я отобрал себе небольшого паука с необычайно прочным хитиновым панцирем и ещё более прочной нитью, которую он ткал. Этакий кареострис мадагаскарский. С него я планировал получить ту самую защиту на крылья. От необычайно крупной индийской летучей мыши, живущей в пещерах, я решил взять крылья. Тварюшка была такого размера, что, пардон, больше походила не на летучую мышь, а на… на ту самую виверну в несколько уменьшённом варианте, конечно. Придётся просто масштабировать размер крыльев.
Но в качестве основной заготовки для своей химеры я всё же хотел взять горга. Поскольку образцов его у меня не было, то идея могла и вовсе не реализоваться, если бы я не вспомнил об одном из элементов, всё-таки оставшемся на память у меня о горге. Это было нечто вбитое мне в колено — некий камень, который исправил ситуацию с ногой и позволил мне, хоть и прихрамывая, но чувствовать себя почти нормальным и здоровым человеком.
Именно к этому камню я и потянулся, чтобы взять его образец. По сути, мне нужно было не так много — всего лишь небольшой осколок. Но отчего-то мне показалось, что даже самому горгу идея не понравилась: он глухо зарычал у меня в груди, требуя не прикасаться к подарку.
— Ну и что ты мне предлагаешь делать? — вслух обратился я к нему. — Пойми, мне очень нужен кто-то наподобие тебя самого. Обычного крылогрива убьют и не заметят. А у тебя и наросты, и зубы, и крылья будут. И сам ты будешь крепче. Как прикажешь мне вырастить тебя, если у меня нет образцов?
— По памяти создавай! — услышал я насмешливый рокот голодной пустоты внутри.
— Легко сказать — по памяти, — возмутился я. — А вдруг я тебе что-то не доращу или наоборот, убавлю?
С другой стороны, я же чувствовал его кровь — она заливала меня с ног до головы. Я чувствовал его шкуру, когда держал голову у себя на коленях. Я видел его глаза, я видел его прошлое, я видел очень много из его памяти, добровольно показанной мне перед смертью.
Если собрать все свои знания воедино, предположительно, я смог бы создать овеществлённую иллюзию горга.
Я всё-таки решился. Работа шла очень сложно. У меня не было княгини, которая бы могла мне показать на примере, как это делается, но у меня было огромное желание создать свою собственную химеру. Да и пусть она не будет бросаться огнём или плеваться ядом, но зато я, возможно, смогу если не увековечить память того существа, которое подарило мне возможность жить почти полноценной жизнью, то хотя бы отчасти отдам долг, вернув нечто похожее к жизни.
Я не знаю, сколько я провозился в лаборатории. Время шло… С одной стороны, оно тянулось непозволительно медленно, с другой — осыпалось неумолимо, словно песчинки в песочных часах.
Создав заготовку горга, я принялся за выращивание крыльев и за сращивание самих крыльев с хитином мадагаскарского паука. Удивительное дело, но что-то получалось. Другой вопрос, что я даже не представлял, поднимется ли моё создание в воздух. А ещё, судя по ощущениям, поддержание столь необычного создания жрало из меня просто прорву энергии.
По виску у меня стекала капелька пота, когда я, едва ли не высунув язык, завершал своё творение. Я уже практически подошёл к логическому завершению… А бабушки всё не было. И кто же поставит печать на моём шедевре?
Не хотелось терять столь уникальное существо. Оно смотрело на меня практически разумным взглядом, но при этом терпело боль и всё остальное, видя, как ему приращивают крылья, ощущая изменения в своём организме.
Уже практически завершив создание своей личной химеры, я получил от неё через канал связи предложение весьма странного характера. Горг будто бы показал мне необходимость создания у него на загривке некого хобота или чего-то подобного длиною около метра.
— Это ещё для чего? — уточнил я, всё ещё не понимая.
В ответ по связи пришла картинка, в которой этот отросток должен был соединяться с моим затылком для более манёвренного управления и для прямого понимания между мной и химерой. А затем мне показали, как будто бы я становлюсь невидимым — и вслед за тем, мигнув, становилась невидимой и моя химера.
— Ну нихрена себе! А что, так тоже можно?
Ответа не последовало, но я всё же рискнул и отрастил химере то, что она просила. Эксперименты, конечно, оставим на потом, но уже сам факт того, что существо, которое не должно было обладать подобными знаниями, вдруг само предложило мне нечто подобное, говорил о том, что сущность горга преподнесёт мне ещё множество сюрпризов, с которыми придётся разбираться.
Завершив создание, я не знал, что делать. Бабушка так и не явилась, хотя, по моим внутренним ощущениям, времени прошло предостаточно. И тогда я принял решение забрать с собой химеру наверх, чтобы узнать у Олега Ольгердовича, куда подевалась княгиня.
При этом чувствовал я себя настолько слабым и вымотанным, продолжая подпитывать сие невозможное существо, что даже обрадовался, когда услышал тяжёлый вздох и предложение:
«Спрячь его!»
Предложение прозвучало голосом прожорливой, ненасытной пустоты внутри меня.
— Да куда же я его спрячу? Не под диван же! — в сердцах возмутился я.
— Нет, у тебя есть место, где время практически не течёт, где расход твоей магической энергии остановится, и где химера останется в стазисе для любого использования в дальнейшем.
Однако… Я задумался всего пару секунд, а после представил, как мы с химерой уходим в моё внутреннее Ничто. Места там было достаточно: пока что там парил всего лишь один шкаф с находками в виде сердца демона и обучающей книги по магии кошмаров. А теперь там ещё расположилась и химера.
Погрозив ей пальцем и попросив не разнести тут всё к чёртовой матери, а дождаться меня в тишине и спокойствии, я вновь вернулся в лабораторию. Как ни странно, но совет пустоты оказался действенным: я действительно перестал чувствовать, как магия покидает меня для поддержания созданной мной химеры.
Неплохо было бы заготавливать химер в прок, а потом давать бабушке для установки завершающей печати. Таким образом мы бы смогли и армию восстановить, и иметь, скажем так, козырь в рукаве. Но об этом стоило подумать позже. Сейчас мне необходимо было отыскать Елизавету Ольгердовну.
Каково же было моё удивление, когда, поднявшись из лаборатории в особняк, я не обнаружил ни бабушки, ни Олега Ольгердовича. Более того, исчезли и все химеры из химерни. Я рванул обратно в особняк, чтобы на входе едва не столкнуться с Эльзой.
— Юра, они улетели! — выпалила Эльза при виде моего обеспокоенного лица. — Я подслушала, как Олег Ольгердович разговаривал с бабушкой. Он передал твою просьбу, на что она ответила, что вмешивать нас с тобой не будет и что в случае чего у рода всегда должна быть надежда на восстановление и жизнь. Они сами отправились на разведку к японцам.
Эльза очень нервничала: лицо её побелело, а шрам налился алым, руки дрожали, и она беспрерывно комкала кружевной батистовый платок. Сейчас мы с ней остались практически в одиночестве. Она — без наставника, ведь Резван отбыл в свой родной клан, а бабушка вместе с Олегом Ольгердовичем отправились в Японию. Такой беспомощной, наверное, она не чувствовала себя давно. Доверяя свою жизнь и будущее могущественному роду, она не предполагала, что вновь останется вот так одна.
— Эльза, послушай меня, всё будет хорошо, — постарался я успокоить княжну.
— А если их там убьют? Нас же растерзают!
— Не растерзают. Я не дам этому случиться. Я не дам тебя убить, — продолжал я успокаивать девушку, а сам в голове перебирал варианты действий.
— Обещаешь?
Давать заведомо невыполнимые обещания? Я не хотел лгать, потому, посмотрев серьёзно в глаза Эльзе, сказал:
— Обещать не могу, но сделаю всё, что в моих силах, и даже больше.
Она испуганно кивнула и спросила:
— Что будем делать дальше?
Я же в голове крутил все возможные варианты. Оставить сестру одну — означало подставить её под удар. Понятно, что в случае военного положения и гибели бабушки, меня и Олега Ольгердовича её легко и непринуждённо могли прихлопнуть. Хотя с точки зрения политики она была гораздо более выгодна как марионеточная глава княжеского рода — на ней можно было жениться и получить титул, деньги, статус. Убивать её было абсолютно невыгодно.
Другой вопрос, что так просто оставить её без защиты я не мог. Перебирая в уме варианты, я размышлял. Кому можно было довериться? На Резвана, вероятно, я оставил бы Эльзу без каких-либо сомнений. Однако же, пока его не было, подобного доверия не вызывал у меня никто.
Были Иллюмовы, которые остались нам в какой-то мере должны за сокрытие причины заражения в Карелии, и я мог запросить с них возврат долга путём охраны Эльзы. Был ещё вариант с исконно тёмными родами, оставшимися из Чёрной Сотни — это были Керимовы и Каюмовы. Но отчего-то ни тем, ни другим в полной мере я не доверял.
Был ещё прекрасный вариант — воспользоваться вассальной клятвой в обратную сторону. И, честно говоря, пока что для меня он был преимущественным. А потому, взглянув на Эльзу, я сказал:
— Собирайся, мы отправляемся во дворец.
Наша доблестная княгиня с братом ни единой химеры для перемещения нам не оставили. Посему необходимо было использовать либо карету, запряжённую лошадьми, либо же собственное творение, вынимая его из Ничто.