Принц даже притормозил. Брови его настолько высоко взметнулись, что, казалось, ещё чуть-чуть и окажутся где-нибудь у кромки волос:
— Ты сейчас, надеюсь, пошутил?
— Никоим образом. Вы же знаете, что с некоторыми вопросами лучше не шутить.
— Ох ты ж… — кажется, принц даже впал в ступор, начисто забыв, как метал громы и молнии пару минут назад. — Это же что получается? Нет, да не может быть. Солнцевы… Они, конечно, вспыльчивые, и Дмитрий Сергеевич — сволочь редкая, но не до такой же степени, чтобы снасильничать княжну прямо у меня на приёме…
Принц произносил доводы вслух раздельно и с паузами, остановившись прямо посреди коридора:
— Так не бывает.
— Извините, Ваше Императорское Высочество, но если бы я опоздал, то ваше недоверие не спасло бы мою сестру от позора, а Солнцевых от нашей мести.
— Может, на него воздействовали магией или что-то ещё… — предположил принц. — Ну не идиот же он в самом деле!
— Насчёт магии не уверен. Судя по тому, как пыталась защищаться Эльза, а она пыталась воздействовать на него лекарской магией… Ему хоть бы что. На нём был некий родовой артефакт, который игнорировал воздействие любой магии. Он сам этим хвастался, когда обещал переломать меня одной левой и оставить любоваться, как он забавляется с моей сестрой. Поэтому влияние магии я исключаю.
Принц выругался, прекрасно понимая, какие эмоции меня захлестнули после подобных разговоров.
— А если что-то было в еде или напитках? — продолжил предлагать свои варианты наследник престола.
— Тогда бы ваш бал превратился уже или в бойню, или в оргию, — поспешил я его успокоить. — Сомневаюсь, что дело в еде и напитках. Три тысячи человек не смогли бы удержать себя в узде при подобном положении вещей.
— Согласен, — кивнул Андрей Алексеевич, и мы продолжили движение по коридорам.
На приличном расстоянии от нас располагалось несколько представителей императорской охраны, которые делали вид, что они являются слугами, обслуживающими бал. Один бесцельно переставлял бокалы на подносе, другой ровнял «неверно» сложенные полотенца, третий и вовсе натирал паркет. Меня подобная маскировка позабавила. Где-где, а в собственных родных пенатах они бы могли не пытаться делать вид, что их здесь нет. Однако же, видимо, у них на сей счёт были строгие инструкции.
Принц махнул рукой, и «слуга», до того выполнявший обязанности официанта, подошёл к принцу, чтобы тут же услышать приказ:
— Вызвать лекарей и взять под стражу Солнцева, моего камер-юнкера. Обследовать и отыскать следы какого-либо воздействия. Доложить по исполнению. К гостям более его не допускать.
«Официант» тут же бросился исполнять поручение принца, а мы же двинулись в приёмную при кабинете Андрея Алексеевича.
Там нас уже ожидал Тимур Муратович и Динара Фаритовна. Очень пожилая женщина восседала на маго-механическом кресле с идеально прямой спиной и гордой осанкой; одета она была во всё алое. И, честно говоря, казалась мне мумией, наряжённой в парадные одежды. Однако же сила и аура, бурлящая вокруг неё, явно говорили о том, что проживёт Динара Фаритовна явно не один и не два года. Я бы поставил на то, что с такой силой она явно протянет ещё не один десяток.
У старушки имелся цепкий взгляд, крючковатый нос, более похожий на клюв хищной птицы, и тёмные, почти чёрные глаза, в которых можно было бы утонуть. При этом волосы её сохранили цвет воронова крыла. Брови и ресницы всё так же были темны, но сама она будто бы иссохла. Динара Фаритовна явно была красавицей в молодости и даже в зрелости. Но и сейчас она была красива старческой благородной красотой.
Стоило нам появиться в приёмной, как её узловатый указательный палец уставился в принца, и она спросила не старым шамкающим, а звонким голосом, который скорее принадлежал бы юной деве, чем дряхлой развалине:
— Ваше Императорское Высочество, где же вы так нагрешили, что против вас собственная кровь ополчилась?
Принц замер на месте. Собственно, и я вместе с ним. Динара Фаритовна толкала колёса собственного кресла и сделала несколько кругов вокруг принца. При этом мне достались не менее внимательные взоры от старушки. Но если в отношении меня они были скорее любопытствующие, то в отношении принца — напряжённые и даже несколько азартные.
— Динара Фаритовна, неужто вы видите некое проклятие, завязанное на крови? — с надеждой поинтересовался принц.
— Вижу? — переспросила недоверчиво магичка. — Да я его нутром чувствую. Это ж надо, какую талантливую вещицу придумали! И ведь не выдерешь её просто так, чтобы вас не покалечить. Удивительное дело… Даже не представляю, как эту дрянь уничтожить, чтобы вас не задело и ваш потенциал, и без того невысокий, не обрушить.
А вот последний пассаж мне совершеннейше не понравился, как и принцу.
— Только не говорите мне, что снять это невозможно.
Я видел, как магия Динары Фаритовны алыми и чёрными — не то щупальцами, не то протуберанцами — пыталась потянуться к кляксе на ауре принца. Сила то и дело ощупывала проклятие, но отодрать или даже подцепить его край, чтобы отделить от ауры, не смогла. Будто бы само проклятие стало заплаткой, органично впаявшись в энергетическую структуру принца. И чем дольше оно там находилось, тем сложнее будет выковырять его.
В чём-то была права магичка крови со специализацией на проклятиях: вскоре вырвать проклятие таким образом, чтобы не уменьшить магический потенциал принца, станет почти невозможным.
— Динара Фаритовна, вы сможете снять с меня проклятие?
Магичка прикусила губу и прищурила один глаз, чуть склонив голову набок. Видимо, сейчас она ощущала всё то, что я видел собственным магическим зрением. А ещё от старушки пахнуло страхом. Едва заметная волна распространилась вокруг неё, попадая в моё поле зрения. Каюмова намеревалась ответить отказом: ведь лучше не вмешиваться, чем собственными действиями навредить наследнику престола. Такого императрица точно ей не простит.
Прежде чем она заговорила, я ответил за неё:
— Сможет.
На меня разом обернулись и Динара Фаритовна, и принц.
Я подошёл и присел возле кресла магички, заглянув в её тёмные, бездонные глаза:
— Вы сможете. И вы знаете, что можете. Но вы боитесь.
Я видел, как страх густел, как обеспокоенность разливалась волнами от старой магички. Она уже не была столь умела, как в молодости, подводила концентрация, дряхлело тело. Она боялась, что скорее навредит, чем поможет.
— Вам страх мешает. И всего-то. На самом деле, будь вы чуть моложе, вы бы с удовольствием ввязались в эту авантюру. Но не сейчас, когда вам приходится учитывать слишком много различных факторов, вы сдерживаете себя, и зря! Силе время от времени нужно бросать вызов, давать сложные задачи, чтобы она не застаивалась и не начинала пожирать вас изнутри, как ресурс без выхода.
Принц в какой-то момент понял, что я уговариваю Каюмову помочь, и чуть отошёл в сторону, позволяя мне усилить натиск на старушку. Но стоило ему отойти, как Каюмова вцепилась своими костлявыми пальцами мне в руку и начала вглядываться в мои глаза.
— А ты не так-то прост, княжич, как хочешь казаться.
Я склонился ещё ниже к ней и едва слышно добавил:
— Если вы не знаете, как… Я подскажу. Но сделаете вы. В ответ когда-нибудь попрошу услугу.
— Деньгами уже не берёте? — хмыкнула она.
— Нет. Всё по старым заветам: услуга за услугу, — вырвались у меня слова из глубин памяти.
— А ты мне нравишься. Рассказывай.
Я коротко пересказал собственные соображения по поводу того, что можно сделать с проклятием, и увидел, как Динара Фаритовна принялась в уме обсчитывать собственные силы с предложенным вариантом.
— Всё хорошо, но я боюсь, что для равнозначной замены нам не найти объект. Вряд ли Пожарские захотят отдать кого-нибудь из ненужных родственников на заклание.
Я тихо хмыкнул и прошептал ей на ухо:
— Объект необязательно должен быть жив. Предложите вынуть из какого-нибудь саркофага бедренную кость, к примеру.
Старушка расхохоталась:
— А вы затейник, батенька! Но идея однозначно того стоит.
Я кивнул и тоже улыбнулся. Принц же, уловив перемену в настроении Динары Фаритовны, вновь вернулся к нам:
— Так каков же ваш ответ, сударыня?
— Ну… если вы дадите мне бедренную кость кого-либо из своих ближайших родственников, обладавшего даром огня не ниже вашего, собственный клок волос и пиалу собственной крови, то мы избавим вас от проклятия.
Принц прикинул варианты и согласился. Выбора у него всё равно не было.
Дальше я был всего лишь сторонним наблюдателем. Динаре Фаритовне достаточно быстро принесли бедренную кость одного из предков принца. Дальше она профессиональным движением сцедила у него пиалу крови, в которую и опустила эту кость, полностью смочив её, а затем принялась выцарапывать на ней специальным стилетом руны. Волосы принца пошли на создание небольшой плетёной косицы, одна часть которой начиналась на голове у наследника престола, а другая обмотала кость поверх рун и крови.
А дальше Динара Фаритовна попросила принца создать какое-нибудь отложенное заклинание, которое бы вдруг проявилось мощнейшим защитным заклятием на бедренную кость для того, чтобы оно сработало, в том числе и как энергетическая приманка.
Пошли всевозможные театральные пассы, во время которых я видел, как сила заклинания пыталась заманить проклятие на альтернативный предмет, фактически предлагая себя не хуже продажной девки. Но проклятие первое время никак не реагировало, и лишь со вспышкой защитной магии, наложенной на кость, встрепенулось. По тончайшей энергетической нити, идущей через косицу от принца, оно принялось сползать на бедренную кость.
Я же уговаривал принца не нервничать и не проявлять никаких магических всплесков — для того, чтобы манок показался проклятию более аппетитным.
И у нас вышло.
Стоило проклятию полностью перебраться по косице и приняться пожирать берцовую кость вместе с защитным конструктом пламени, как Динара Фаритовна тут же обрубила связь резким взмахом стилета. Проклятие принялось бесноваться, а мы наблюдали, как при каждом его активном действии кость всё больше и больше разрушалась. Под конец она осыпалась, едва ли не хлопьями пепла. Кровь в пиале запузырилась и принялась вскипать. Я видел, как корчилось проклятие, пока не начало пожирать самого себя.